Страница 6 из 20
Причем на месте преступления даже оболочку из–под яда не нашли. Экологически безопасная упаковка, самораспадающаяся после попадания внутрь воздуха, бесследно исчезла за те минуты, пока роботы–реаниматоры возились с пациентами.
Да и весомых мотивов, о которых ему столько твердили еще в академии, Джонни пока не нашел. То есть, причин могло быть сколько угодно, сакраментальный треугольник налицо, но ни одного превалирующего мотива. Для того, чтобы подозревать кого–то из этой троицы, явно не хватает закрытой информации об истинных отношениях в семье, а для обвинения кого–то постороннего нет главного — улик.
Всё это было весьма странно и очень загадочно, а загадки Джонни любил, и потому, едва вырвавшись из цепких лап реабилитационных манипуляторов, приказал кару везти себя в столовую. После двухнедельного потребления полужидких гелей с запахом супа, сока и мяса страстно хотелось пожевать что–нибудь существенное.
Заодно Джонни надеялся поговорить с кем–нибудь из туристов, находящихся в заповеднике кроме отправленных в карантинный отсек пострадавших.
По счастью, их было немного, всего пятеро, постаревшая до неузнаваемости актриса, довольно знаменитая во времена его юности, немолодая супружеская пара из Австралии, и тибетский монах с одним из учеников.
И хотя никто из этих людей не подходил на роль злодея, неизвестно зачем отравившего троих соседей, Джонни пока никого не собирался вычеркивать из списка подозреваемых.
Однако в столовой туристов не оказалось, лишь служитель Ган в одиночестве сидел за столиком, аккуратно разделывая сочную отбивную.
Ощутив восхитительный аромат, Джонни возжелал немедленно получить точно такую же, и уже через минуту робот–стюард ставил на его столик заказанное блюдо.
Юрист намеренно устроился поодаль от смотрителя, обед — святое дело, и лишь иногда искоса поглядывал в его сторону, поглощая необычно вкусное, после опротивевшего геля, мясо.
— Когда вам будет угодно меня допросить? — Проходя мимо, вежливо осведомился Ган, закончивший трапезу раньше гостя.
— Не допросить, а поговорить, — немедленно запротестовал Джонни, — допрашивают штатные следователи. Я же — только призванный юрист, случайно оказавшийся поблизости. Мое дело — собрать улики и написать отчет… дальше будут решать другие, более компетентные люди, которые уже направляются сюда с Гиона.
Джонни слегка лукавил, в его компетенцию входило и задержание преступника, если обнаружатся достаточно веские улики. Однако юрист уже успел сообразить, в данном случае ничего такого делать ему не придется. Отсутствие даже малейших улик ставило дело в разряд практически нераскрываемых.
— Хорошо, поговорить, — покладисто согласился мутант, — так когда? У меня не так много обязанностей, но они всё же есть, и я хотел бы спланировать свое время заранее.
— А для вас не будет неудобством, если я скажу — прямо сейчас?!
— Не будет, — вернувшись назад, сообщил смотритель и взялся за спинку свободного стула, — вы позволите?
— Будьте любезны, — Джонни доставляла удовольствие слегка старомодная вежливость смотрителя, — присаживайтесь. И расскажите сами то, что считаете нужным, а позже я задам вопросы, если они, разумеется, возникнут.
— Вы наверняка прочли всё, что успели найти в поисковых системах обо мне и Тине, и я хочу сразу сказать, да, это правда. Она была моей женой, правда, неофициально… — Ган начал свой рассказ с таких подробностей, о которых Джонни и не мечтал.
— Вам было трудно… когда она уехала?
— Мне было больно. Но я знал, что когда–то это произойдет и не пытался ее удержать. Всю жизнь просидеть под колпаком на дикой планетке — незавидная судьба для молодой, любознательной и непоседливой девушки.
Ган с едва заметной горечью усмехнулся и нажал кнопку вызова робота стюарда.
Интересно, что он собирается пить, заметив, как палец смотрителя нажал комбинацию, начинающуюся с семерки, стандартного обозначения напитков, насторожился Джонни. И почему–то почувствовал облегчение, когда робот привез высокий стакан с апельсиновым соком.
— А какие у вас были отношения после расставания?
— Нормальные… — Ли вздохнул, — мы расстались без скандала, я пообещал… не требовать её возвращения. Мы даже иногда переписывались… я не стал бы вам этого говорить, но думаю, следователи захотят получить доступ к этой переписке. В последнем письме она спрашивала разрешения приехать… Карлу очень хотелось помолодеть, и он приехал бы в любом случае, с нею или один.
— И вы позволили?
— Разумеется. Несмотря ни на что — мы друзья, и мне всегда приятно с ней встретится.
— Тогда вы, может быть, догадываетесь… — Джонни решил идти ва–банк, — кто из них, Тина или Эрнест, хотел убить Карла?
— А почему вы решили, что именно Карла? — Ли уставился на него в упор, и Джонни впервые увидел глаза мутанта вблизи.
Из янтарной глубины юношеских глаз всего на долю мгновенья глянул кто–то очень старый и мудрый, и интуиция юриста просигналила об опасности.
— Простой логический вывод, судя по отчетам, все пострадавшие получили примерно одинаковую дозу картиола, но у молодых и, следовательно, более здоровых Эрнеста и Тины было значительно больше шансов выжить, — доброжелательно пояснил он, с утроенным вниманием наблюдая за собеседником, — ведь преступник знал, что оранжерея напичкана следящей аппаратурой и туристов немедленно бросятся спасать. Кстати, откуда в заповеднике запас капсул концентрированного картиола?
— Мы обрызгиваем им защитные сетки от насекомых, — во взгляде Гана явно читалось непонятное смятение, — каждый день с заката и до следующего полудня створки купола раздвинуты, нашим растениям нужны естественные условия. А насекомые и грызуны тут очень активные… без картиола сгрызут любую сетку за несколько ночей.
— С какого времени в заповеднике используется картиол?
— Уже лет пятнадцать, — упорно думая о чем–то своем, отстраненно буркнул смотритель, — но роботы его всегда разводят… прежде чем использовать.
— Чем занималась Тина Мортэ в заповеднике?
— Была штатным смотрителем, разве вы не знаете? — Ли явно сделал для себя какие–то выводы и теперь выглядел очень расстроенным.
А Джонни, пользуясь этим состоянием смотрителя, торопился задать все свои вопросы.
— Когда она приехала в заповедник?
— Пять лет назад, — Ган пока ничего не заподозрил, и это нужно было использовать.
— Сколько вам лет?
— Двадцать пять.
— Сколько лет Тине Мортэ?
— Двадцать восемь.
— Где она родилась?
— Не знаю точно, где–то в Европе.
— Кто отвечает за хранение картиола?
— Он хранится в кладовой, куда посторонним доступ запрещен, — наконец–то в открытую запаниковал Ли, — но там электронные коды на замках, и они каждый день меняются.
— Кто имеет доступ к служебному терминалу?
— Только служители.
— Кто еще числится и настоящее время служителем, кроме вас?
— Никого. Нет, официально числится Майкл Сайрес, но они с Хелен отбыли в отпуск с тем челноком, который доставил последнюю партию туристов. Он женился… и потому взял три дополнительных положенных по закону дня к отпуску.
— Его жена улетела с ним? — Джонни еще продолжал давить свидетеля вопросами, а в мозгу уже начинала смутно вырисовываться невероятная догадка, пока подкрепленная только голой интуицией.
— Да, она полгода жила здесь на положении гостьи… Майкл платил за её питание. Кстати, ваше предположение, что Эрнест выжил бы за счет молодости и здоровья, неверно. Он всегда вел… бурный образ жизни, и практически не занимался спортом, а Карл, наоборот, очень следил за собой. Это подтвердили и приборы… и из комы он вышел первым, а Эрнст — последним.
— А какие отношения были у вашей бывшей жены с Эрнстом? — Джонни старательно уводил Гана от опасной темы, не желая насторожить того прежде времени.
Вначале нужно запросить кое–какие сведения… а подумать, как действовать, можно и позже. До прилета рейсового межпланетника еще почти неделя.