Страница 16 из 17
– Будьте добры объяснить, что это за машина? Куда вы собираетесь нас везти? И как, наконец, вы узнали о нашем приезде?
Молодой человек смиренно выслушал ее вопросы. Подмигнул Никитке – малышу реветь уже надоело, он таращился и на водителя, и особенно на машину во все глаза. И ответил – речь его звучала на удивление правильно, без всяких южных гэканий и жаргона:
– Машина принадлежит Николаю Матвеевичу Шадурину, он ваш дед, а вы – Мария, Ася и Максим Шадурины. Узнал, что вы приедете, я от хозяина. Встречаю вас здесь, на автостанции, с утра. И везти, соответственно, собираюсь к Николаю Матвеевичу на виллу.
– Куда везти? – изумленно выдохнул Макс.
– На виллу. Николай Матвеевич так свое жилище именует, – тонко усмехнулся шофер.
– Да, дед у нас известный шутник, – пробормотала Маша.
– Почему шутник? – вдруг обиделся шофер. – Это терминология. Я сам читал, что дом площадью свыше шестисот квадратов принято называть виллой.
Шадурины изумленно переглянулись.
– И давно дед построил... эту свою виллу? – осведомилась Маша.
– Бригада отделочников неделю назад ушла.
– Я ба-алдею. – Макс, будто пытаясь проснуться, затряс головой.
– Вы едете или нет? – спросил дедов водитель.
– Едем, – кивнула Маша.
Она по-прежнему ничего не понимала. Их дед, конечно, большой мастак пустить пыль в глаза: когда несколько раз в жизни они вместе ходили в рестораны, чаевые оставлял такие, что официанты перед ними едва канкан не плясали. Но джип с личным шофером и уж тем более вилла – это явный перебор.
Шофер тем временем гостеприимно распахнул перед ними дверцы машины. Сказал:
– Располагайтесь!
Внутри машины приятно пахло кожей, струилась еле слышная, в восточном стиле, музыка, блистала уютными многоцветными огоньками панель приборов – в общем, полная роскошь. Представить в подобном интерьере деда – в его любимом стареньком камуфляже – было решительно невозможно. Что, интересно, за чудеса с ним произошли?! К тому же он о каком-то завещании упоминал... В любом случае отправились на юг они, видно, не зря.
– А ты не хотела ехать! – триумфально шепнула Маша сестре.
– М-да уж... – растерянно пролепетала Ася. – А нам это не снится?..
И запустила повизгивающего от нетерпения Никитоса в теплое, полное всяких милых детскому сердцу фенечек, нутро машины.
Николай Матвеевич Шадурин встречал их на въезде в свое поместье, подле кованых, прихотливо изогнутых ворот. Мария, Ася и Максим издали в свете мощных фар джипа разглядели его сухонькую, укутанную в плащ-дождевик фигуру. Водитель загодя, метрах в десяти, вдавил кнопку дистанционного управления, створки ворот лениво поползли в разные стороны, а дед приветственно замахал рукой.
– Ну, старикан дает! – тихо, чтоб не расслышал шофер, прошептал Макс.
– Тут раньше даже забора не было... – удивленно вспомнила Ася.
Джип, мягко шурша гравием, триумфально въехал во двор.
Раньше то был пустырь с одинокой грядкой редиски, кривобокой поленницей и несколькими юными фруктовыми деревцами, кои старик гордо именовал «мой сад». Теперь же дедову обитель было просто не узнать. Классическое жилье «новых русских» – как его изображают, к нещадной зависти зрителей, в современных сериалах. Кованая ограда, мощенные камнем дорожки, рассаженные в живописном беспорядке деревья-крупномеры и даже фонтан, правда, выключенный, ввиду, наверное, дождя и позднего времени.
Производила впечатление и вилла – трехэтажная, отштукатуренная в безупречный кремовый цвет.
А вот дед посреди всего этого великолепия казался не хозяином, а самозванцем. Ни золотой цепью, ни даже кожаным пиджаком он не обзавелся. Был одет в привычный старенький камуфляж. Плюс неухоженные ногти, небрежная стрижка... И глаза такие же, как раньше, – молодые, лучистые и хитроватые.
– Внучата мои! Приехали!.. – радостно приветствовал он гостей.
И без лишних церемоний выхватил из Асиных рук усталого, зевающего Никитку.
– А это, наверно, мой правнучек? Здравствуй, Никитушка!
Ася сжалась – с нравом сынули она, слава богу, знакома. Тот не переносит ни фамильярного «Никитушки», ни тем более чужих объятий.
Но малыш, на удивление, протестовать не стал. Широко улыбнулся прадеду и вцепился ему в бороду.
– Молодец, мальчик! Сильный! – похвалил Николай Матвеевич, поспешно возвращая ребенка внучке.
Тем временем они вошли в дом – и дедова вилла предстала перед ними в полном своем блеске. Огромный зал, натертый паркет, массивный стол красного дерева, кожаные кресла, горка, полная посуды тонкого фарфора. По стенам – картины сплошь с морскими пейзажами (пара из них по манере письма удивительно напоминала Айвазовского). На красивой низкой подставке – модель парусника с крошечными белоснежными парусами и искусно выточенными фигурками матросов на палубе. Довершали картину несколько установленных на столе канделябров, по виду бронзовых – в них уютно плавились свечи. А вот электрического света не было.
Гости топтались на пороге в немалом изумлении – даже разговор, от потрясения, никак не удавалось завести. Все прекрасно помнили, как приезжали к деду позапрошлым летом, всего-то полтора года назад. И ютились всем кагалом в единственной гостевой комнатке с дощатым полом и растрескавшимся потолком. А мыться ходили в обустроенный прямо на улице жалкий душик.
Маша опомнилась первой. Строго спросила:
– Дед, что случилось? Откуда все это?!
Старик улыбнулся:
– Что, нравится?
– Впечатляет, – не стала притворяться Мария. – Но ты вроде всегда на пенсию жил. Три тысячи рублей в месяц, если не ошибаюсь?.. На дрова и то не хватало.
– А жизнь, Машенька, штука полосатая, – загадочно ухмыльнулся дед. – Вчера дров нет, а сегодня камин дымит, печник никак разобраться не может, в чем проблема...
– И все-таки, – не сдавалась Маша. – Такая вилла – это ведь огромные деньги!
– Да какие там огромные! Не больше миллиона. Я имею в виду, конечно, долларов. – Дедовы глаза смеялись.
– Может, ты, дедуль, в мафию подался? – хохотнул Макс.
– Мафия – это для молодых. И тупых, – презрительно скривился Шадурин-старший. – Впрочем, что за допрос прямо с порога? Не хотите ли пройти в свои комнаты, отдохнуть с дороги, уложить моего дорогого правнука спать, а после всем вместе собраться здесь к скромному ужину?.. Тогда и поговорим.