Проект "Психея"

     - Далеко собрались?

     Рюрик опустил автомат и смотрел на три измученных фигуры перед ним. Чаграй нёс на руках докторшу, рядом шла Фазиля.

     - Не мешай! Нам срочно нужно в медчасть.

     Но Рюрик не тронулся с места.

     - Зачем?

     - Ты совсем тупой! – заорал Доктор. – Она ранена. Её нужно срочно перевязать. Уйди с дороги.

      Чаграй сделал шаг, но седой не отступил и Доктор был вынужден остановиться.

      - Ты спятил, Доктор! – мягко сказал Рюрик. – Я повидал разные раны и поверь, даже срочная реанимация уже не поможет.

      Фазиля дёрнула учёного за рукав и сказала тихо.

      - Боюсь, он прав.

      - Уйди! – Чаграй сжал челюсти.

      - Психея! – спокойно сказал Рюрик.

      - Что!

      - Мы теряем время. Ей сейчас может помочь только Психея.

      Чаграй тяжело дышал.

      - Чушь! Мы уже выяснили, что успешность слияния зависит от состояния объекта во время слияния. Если человек при смерти, Психея не справляется. Настоящего контакта не происходит. Чего-то не хватает. Какой-то искры. Той девчонке душа не помогла.

      - У неё не было Доктора, который готов ради неё на всё. Ты найдёшь способ вернуть её из комы. Это лучше, чем сдохнуть.

      - А тебе то что?

      Рюрик улыбнулся.

      - Очевидно. Мне нужна Психея. Сейчас, а не через десять или двадцать лет.

      Доктор покачал головой.

      - Ты реально сумасшедший.

      - Мы теряем время. Да или нет?

      Чаграй посмотрел на бледное лицо блондинки.

      - Пошли!

      Адам Петрович вынул из кармана отвёртку с красными потёками на железе и отвинтил панель. Начал копаться в проводах. Бормотал себе под нос.

      - Тоже мне, умники. Забыли, кто всё это строил. Я вам не Чаграй. Я знаю здесь всё: от А до Я. Сейчас, сынок. Мы всё исправим. Отец всё знает.

      Одна из Психей приблизилась к синему периметру, встала почти вплотную. Остальные безучастно наблюдали за происходящим.

      Свет в лаборатории мигнул, погас, снова возобновился, но теперь уже более тусклый, почти вечерний. Адам Петрович сощурился. Хорошо, что самые важные лаборатории оснащены автономными генераторами. Одна Психея продолжала смотреть на человека, но две другие обернулись в другую сторону.

      - Ага! Вот оно, - дрожащие пальцы вставили провода в нужные разъёмы. – Теперь мы…

      Щёлкнули выстрелы. Короткая очередь запятнала халат учёного кровью. Адам Петрович мягко завалился на бок. Его рот приоткрылся, а неподвижные глаза смотрели в стену перед собой.

      Аскольд опустил автомат.

      Я мчусь по коридорам. Психея тянет меня к себе. В некоторых тоннелях горит свет, но там где прошли огнемётчики уже темно. К счастью, оборона третьего этажа была намного серьёзнее, чем первых двух. Те этажи просто сдали, но при этом обескровили нападавших. Здесь же, чистюль  косили со всех сторон. К сожалению, фанатики тоже не дураки и оставили для главного уровня самых боеспособных. Но путаница коридоров помогала избегать нежелательных встреч.

      Трое чистюль, обгорелых и потрёпанных подошли к двери, над которым горит красный огонёк. Один из боевиков достал из рюкзака взрывчатку и прилепил к двери.

      Лицо Аскольда ничего не выражает. Линия рта ровная, кожа гладкая, а серые глаза стали дымчатыми как вулканическое стекло.

     Он надел чёрные очки и обвёл взглядом лабораторию. Все Психеи на месте. Он кивнул. Это будет нетрудно.

     - Прощай, Витёк! – он посмотрел на ближайшую Психею. – Не повезло тебе. Приказ есть приказ.

     Психея, на которую он смотрел, обернулась к моей. Я уловил его горечь и удивление. А ещё поток образов. Круговерть коридоров, зелёный круг над дверью, обнажённые тела в прозрачных ёмкостях.

      Аскольд нажал несколько кнопок на панели. Из стены медленно выдвинулся ещё один пульт, поменьше. Всего на несколько кнопок. Закрыт стеклом. На нём загорелись три красных цифры. Бывший начальник поднял кулак, затянутый в перчатку. Хрустнуло стекло. Аскольд нажал на кнопку с номером 2.

       - Тебя первым, коллега. Для тебя больше нет страха.

      Психея беззвучно открывала рот, но не могла сказать ни слова. А брюнет не умел читать по губам.

      Стрельба в большинстве коридоров постепенно затихала. Я не видел живых. Только обугленные стены, простреленные стены и трупы.

      - Нет, нет, только не это, - вертелось в моём мозгу.

      Ноги несли меня вперёд, а туман страха накрыл окружающий мир.

      - Подожди, Психея, я иду.

      Но я уже знал, что опоздал. 

      Аскольд нажал на кнопку, и на табло вверху пульта поползла строчка «Подтвердите деактивацию». Боевик нажал на кнопку снова. Обернулся к Психеям.

       Красные пятна на потолке и полу чётче проявились и стали ярче в полутёмной комнате. Медленно накалялись. Психея молодого врача подняла голову и посмотрела на потолок. Красные пятна вдруг резко вспыхнули и на мгновение соединились малиновым сполохом. Беззвучно поднялось и опало призрачное пламя. Красные пятна медленно тускнели. Между ними пустота.

      В моей голове больше не было никаких мыслей. Наплевать даже, если кто-то встретится. Я больше не смотрел по сторонам.

      - Кто следующий? – спросил Аскольд.

      Он посмотрел на меня и Вику.

      - Что ж, закончим с парнями, раз уж начали.

      Палец ткнул в цифру 1. «Подтвердите деактивацию».

      Я выбежал в длинный полутёмный коридор. На меня обернулись несколько стволов. Это были чистюли. Чья-то заблудшая пятёрка. Я не обратил на них никакого внимания. Мчался прямо на них, в руке у меня был зажат автомат, но я не пытался выстрелить. Я взмок от пота, дыхание рвалось из груди, а я бежал прямо на фанатиков.

       - Подожди, - один из чистюль поднял руку. – Это тот самый парень. Может Симеон… Эй, постой!

       Он протянул руку, чтобы схватить меня за рукав, но я вывернулся, остальные просто расступились передо мной. Я не оглядывался. Бежал прочь по бежевому коридору и в тишине слышался только топот моих ног. Чистюли молчали. Но я даже не ждал выстрелов в спину, мне некогда было ждать. Я на полном ходу вылетел в следующий коридор.

      Аскольд нажал на кнопку, и у меня перед глазами замерцало красное пламя. Автомат глухо стукнулся об пол. Я закрыл лицо ладонями и застонал. Ноги ослабли, и я упал на колени. Перед глазами мерцало малиновое марево. Мозг охватило призрачное пламя. Я замычал в ладони. Качался из стороны в сторону.

     - Ну что, девчонка…

     Пространство в лаборатории хлопнуло и пыхнуло мгновенным огнём. Сквозь дым вошли три фигуры в камуфляже. Они скользнули взглядами по двум распростёртым, изломанным фигурам на полу. Покрутили головами. Один из них опустил автомат и вытер рукавом лоб. Коснулся грязными пальцами рваной раны на щеке и сморщился.

      - Оно же пустое! Только зря взрывчатку потратили.

      Второй вошедший посмотрел на него напряжёнными светлыми глазами.

      - Приказ ясен. Взрывать все лаборатории.

      Третий тоже опустил автомат и пожал плечами. Шмыгнул носом.

       - Я тоже не понимаю. Всё равно генератор рванём.

      Второй дёрнул головой.

      - И что генератор? Большинство лабораторий всё равно останутся. Разве что засыплет. Откопают. Значит нужно, чтобы нечего было откапывать.    

      - Ладно, я…

      Негромкий стрёкот оборвал беседу. Три грязные фигуры осели на землю. Аскольд поменял магазин и только после этого попытался встать. Охнул.

      Он теперь был похож на бомжа после дружеской пьянки дешёвым одеколоном. Опёрся на стену и подтащил себя наверх. Застонал.

      - Чтоб вас!

      Аскольд коснулся сломанного носа и поморщился. Очки слетели при взрыве. Левая рука не действовала, а левая нога, похоже, сломана. Ладно, ничего. Бывало хуже, но реже. Точнее, только один раз, после того злополучного ранения в Чечне.