Страница 58 из 69
- Можешь играть в эту игру, пока не надоест, - сказал я. – Или можем, наконец, поговорить. О шпионах, которые будут продолжать стучать на тебя, независимо от того, будешь ты атаковать базу или нет.
- Говори, - глухо сказал он.
- У тебя в отряде два шпиона. Кто-то из новеньких.
- Негусто.
- Чем богаты.
Симеон вытащил из-за пояса блестящий белый пистолет с крестом на ручке из какой-то кости. Я мысленно вздохнул. Чёртов показушник. Толку от него не будет.
- Я сам тебя пристрелю… Но не здесь, а во дворе.
Я хмыкнул.
- Вот уж действительно чистюля.
На чёрном небе сочные блестящие звёзды зрели для грядущего звездопада. Меня снова толкнули, и я опустился на колени. Трава и какие-то цветы обволокли меня тёрпким ароматом. Трели насекомых сверлили уши.
- Ты ведь всё равно не сможешь убить меня – сказал я. – Моя душа осталась в плену на базе. И там ты до неё не доберёшься. Ты можешь убить моё тело, но не можешь убить мою душу.
- Подонок! – сказал Симеон. В мой затылок упёрся ствол.
Я хмыкнул.
- Пошёл ты. Нас уже трое с Психеями. Одна находится в этот момент прямо рядом с моей. И ещё девчонка, которая в госпитале.
- Уже трое? – ствол чуть дёрнулся. – Мы же уничтожили добровольцев.
Тёплый ветерок свежей рукой прошёлся по моему горящему лицу. Я рассмеялся.
- Как дети! Сейчас трое, завтра будет тридцать. Ты выбросил свой шанс, идиот. Теперь их никто не остановит. И вашей вере конец.
- Наша вера стоит на слове Божьем, а не на хуле Господа. Победа будет за нами.
Я сморщился.
- Давай, стреляй, надоел уже. Я отправляюсь к своей душе, ты пить пиво. Все довольны.
- Я пойду молиться о твоей душе, грешник.
- Давай, стреляй! Ты меня уже заколебал, болтун чёртов. Ты просто неудачник. Ни на что не способен. Людей ты боишься сильнее бога. Какой я дурак! Поверил, что вы воины господа. А вы просто банда болтунов. Идите домой, смотреть телевизор. Стреляй уже, чего ждёшь!
Я опустил голову. Сзади раздался короткий смешок.
- Вот теперь ты действительно дошёл до кондиции. Берите его, ребята.
Через пять минут я сидел на том же самом стуле и смотрел на Симеона. Он сел за письменный стол и надел очки в тонкой металлической оправе. Посмотрел на меня сквозь стёкла и сцепил руки перед собой.
- Теперь поговорим, - сказал он. – О шпионах и Психее, прекрасной деве и драконе, охране и сокровищах.
Я покачал головой. И первые мои слова были крайне непечатными.
Мощная стальная дверь отъехала в сторону. Над ней нарисован зелёный круг. Куратор провёл рукой по лысой голове. Они вошли в предбанник. Охранник вскочил из-за стола и молча, смотрел на них.
Чаграй кивнул ему и вытащил пропуск. Куратор последовал его примеру. Они подошли к столу дежурного и провели пропусками по прибору. В компьютер пошла запись об их приходе. Дежурный нажал кнопку под столом и внутренняя дверь открылась.
- Это только вестибюль.
Перед мужчинами был просторный зал освещённый белыми лампами. От него в разные стороны отходили другие помещения, закрытые прозрачными дверями.
- Нам сюда.
Чаграй указал к одному из входов. Над ним нарисован зелёный круг с красной точкой внутри.
Куратор пригладил пиджак на груди.
- Ну, пойдёмте. Здесь вроде всё более упорядоченно. Не так запутано.
Чаграй кивнул.
- Это потому что база создавалась именно под эту лабораторию ещё в сталинские времена. Строительство началось в тридцатые, но закончить удалось только в конце сороковых.
Куратор обернулся к нему.
- Вроде наш любимый тиран ненавидел генетику.
Чаграй улыбнулся.
- Да что вы! Гонения на генетику – чистая фальшивка. Сталин мечтал о бессмертии и засекретил все исследования. Сфальсифицировали расстрелы. А учёных, в том числе Вавилова заперли в шарашках. Печально известный Лысенко – просто кукла для отвода глаз. Наши лаборатории занимались клонированием, когда другим никакие овечки даже не мерещились. Первые клоны человека были созданы ещё в восьмидесятых. Пока очень несовершенные. А потом развал страны и прочие прелести переходного периода. Если бы не директор, работа нескольких десятилетий пошла бы прахом. Но мы продолжили дело. Нынешние правители хотят бессмертия ещё больше прежних, хотя вроде бы верующие.
Куратор улыбнулся тонкими губами.
- Мне можете не рассказывать. Вы тоже здесь работали?
Они подошли к двери, и Чаграй вставил свой пропуск. Они прошли в коридор. На стене поплыли какие-то красные символы. Под ними зелёные стрелки высвечивались в такт шагам.
- Нет. Зелёный сектор самый старый. На самом деле, это и есть база. Здесь научные блоки, большинство других помещений на третьем этаже – сопутствующие склады и побочные лаборатории. Красный сектор на отшибе. Он появился в шестидесятые. Использовали пещеры, которые не понадобились в первый раз. Первоначально это были разработки в области лечения. Нетрадиционные методы. Долгое время результаты были весьма скромные. А потом красный сектор возглавил я. Мы пытались создать лечебную энергию. У нас получилось, но немного не так как мы рассчитывали.
Они шли вдоль дверей, частью металлических, частью прозрачных. Из одной из них вышла молодая лаборантка. Лицо прикрыто маской. Чаграй равнодушно ответил на приветствие, а куратор проводил взглядом её фигуру в синем халате. Втянул носом воздух.
- Да, я слышал, - сказал он. – Однако, грех жаловаться. Получилось намного лучше.
Чаграй улыбнулся.
- Перспективнее. И зелёный сектор оказался как нельзя кстати.
Куратор кивнул.
- И как вы уживаетесь?
Чаграй пожал плечами.
- Нормально. Все исследования взаимосвязаны и волей неволей приходится сотрудничать. Специалисты регулярно мигрируют по секторам.
- Удивительно.
- Не так странно, как кажется. У нас ведь нет диссертаций, научных публикаций. Нам не грозит нобелевская премия. Мы работаем не ради имени, а на результат.
Куратор повернул к нему пористое бледное лицо и улыбнулся.
- И ради места в списке.
Чаграй ответил улыбкой.
- И ради него тоже. У нас хорошая мотивация, лучше денег. Вот мы и пришли.
Скучная серая дверь. Стальные массивные листы. Над ней нарисованы две чёрные перекрещивающиеся палочки в зелёном круге.
Куратор поправил галстук.
Дверь открылась, и они вошли внутрь. Там были двое сотрудников, но куратор не видел, как они встали, не услышал приветствий. Его рот приоткрылся. Он, не мигая, смотрел на стеклянные ёмкости, которые стояли посреди комнаты. К каждому подключены шланги и приборы.
Куратор моргнул, облизал влажные губы. Над верхней губой собрались капельки пота. Он вытер их рукавом дорогого пиджака.
- Это да! – сказал он.
Летнее утро теплело на востоке. По бетонному полу ангара громыхали тяжёлые ботинки. Чистюли совсем не по-христиански поминали чьих-то матерей. Воняло железом и керосином.
Десантники не пытались препятствовать. Они отошли в сторонку и курили. Автоматы небрежно висели на плечах. Возбуждённые чистюли таскали со складов боеприпасы к ангарам, где стояли два транспортных вертолёта и один боевой, очень хищного вида. Транспортники – настоящие монстры. Вертолёты с базы были раза в два меньше. Эти серебристые великаны метров сорок или пятьдесят в длину подавляют размерами. В них грузились бойцы. В отсеки каждого из грузовых вертолётов завезли по две штуковины, накрытые камуфляжной материей. Каждая размером с танк, но другой формы. Впрочем, в танках я разбираюсь не больше, чем в вертолётах.