Страница 22 из 69
- Ты о чём?
- Это же очевидно! Человек – тот же механизм. Так ведь! Биохимический компьютер, но всё равно компьютер. Поэтому Психея так легко читает программы. И человеческие и компьютерные. Почему то она их воспринимает и запечатлевает. Мы не знаем почему, но очевидно, у неё есть способность к симбиозу с разумом. Так в чём проблема! Надо просто дать ей то, что она хочет.
- Каким образом? – нахмурилась врач.
- Что касается камеры. Психея создаёт помехи для мёртвой техники, но её можно увидеть взглядом через специальные фильтры. Понимаешь, живым взглядом. Она позволяет запечатлевать себя тому же компьютеру – мозгу, но глушит механические процессы. Не можешь взломать защиту, обмани её. Нужен прибор имитирующий жизнь.
- Кажется, я поняла, - сказала Инна Сергеевна. – Нужно подключить камеру к компьютеру. Вложить программу имитирующую разум. Тогда она её воспримет без проблем, словно наблюдает разумное существо.
Чаграй вскочил и начал лихорадочно одеваться. Блондинка не пыталась удерживать его. Легла на живот, подперев ладонями подбородок. Смотрела на его волосатое сильное тело и улыбалась.
Витёк и Фазиля поднялись на лифте в жилой отсек. Девушка втянула воздух.
- День розы.
- Ты сама, как роза. Прекрасный татарский цветок.
Они подошли к двери отсека медсестры. Улыбка увяла на лицах обоих. К косяку прислонился Рюрик. Он скользнул глазами по молодому ухажёру.
- Исчезни.
Парень поджал губы.
- По какому праву! Ты знаешь кто мой отец?
Рюрик вытянул руку и щёлкнул несчастного влюблённого по носу. Из глаз ухажёра хлынули слёзы. Он схватился за крупный нос и исподлобья посмотрел на боевика. Разом протрезвел. Рюрик взглянул ему в глаза, словно уронил на голову громадный булыжник. Костлявый побледнел. Его руки, зажимающие нос задрожали, губы тоже. Он прижал руки к лицу и побежал по коридору, вихляя худыми, неуклюжими ногами. Седой в упор смотрел на медсестру. Она нервно отвернула голову.
- Что тебе надо?
- Ты знаешь, что мне надо. Надоели твои манёвры.
- Этого не будет.
- Обязательно будет. Через несколько минут.
Её лицо вспыхнуло. Она прижала руки к груди.
- Кем ты себя возомнил! Зам зама. Я всё расскажу Инне Сергеевне.
Рюрик приподнял уголок губ. Сказал медленно.
- Желание будет, твою Инну Сергеевну тоже трахну. А надо будет, и на части разберу. Я ведь тоже в своём роде хирург.
Татарка прижала руку к горлу.
- Уйди, прошу тебя.
- Бороться с неизбежным – признак глупости.
- В очередной своей книжке вычитал? Зачем ты их читаешь, в тебе ведь нет никакой мудрости! В тебе давно ничего человеческого нет.
Лифт распахнулся. Несколько учёных возвращались со смены. Они с любопытством смотрели на неё и на Рюрика. Медсестра посмотрела им в глаза, они торопливо отвели взгляд, и девушка поняла, что ей никто не поможет. И даже если здесь рядом окажется её начальница, или Чаграй, или даже сам директор, это ничего не изменит. И Фазиля стыдливо опустила голову. Проходящие вежливо поздоровались с Рюриком, и он не глядя, кивнул им в ответ. Всё это время он смотрел в её лицо. Без улыбки. Просто смотрел, и она ёжилась под этим взглядом. У неё было чувство, что за эти минуты он её уже раздел и изнасиловал на глазах у всех. И она осознала, что мужчинам никогда не понять этого чувства. Учёные прошли мимо.
- Наоборот, - сказал седой, продолжая прерванный разговор. – Я познал мудрость силы. Тебе никогда не понять этого, ты просто подручная мясника. Но ты мне нравишься. Этого достаточно.
Фазиля вскинул голову и болезненно поморщилась.
- Не для меня. Даже этот несчастный поросёнок, тупой, пьяный и ленивый позор базы пытается ухаживать, как умеет. Хочет понравиться девушке. А ты офицер, ведёшь себя как последняя свинья.
Рюрик улыбнулся одними губами.
- Значит, тебя будет трахать свинья.
Медсестра прижала руки к груди. Седой достал из кармана магнитную карточку и вставил в прорезь. Фазиля всплеснула руками.
- Как ты…
Рюрик не дослушал, взял её за руку и повёл за собой. Девушку покраснела и опустила голову. Дверь закрылась за ними. В коридоре горел ровный тусклый «ночной» свет.
Адамович сидел в своём отсеке среди разбросанных рубашек и грязных носков. На спинке стула висела футболка, которую он только что снял. Витёк угрюмо пил разбавленный минералкой спирт, и неясные мысли роились в его мозгу. Кое-что насчёт мужчин и женщин, слабости и силы, привлекательности и убожества. А ещё, по поводу души и одной очень закрытой лаборатории 6-Х. Он ещё не знал, куда приведут его эти горячечные мысли, согретые спиртом, и приведут ли вообще. Но он улыбался этим мыслям, и они улыбались ему.
На следующий день Чаграй снова проверял меня на прочность, и день закончился в миноре.
Ледяной поток вымывает мои внутренности, мускулы, эмоции и этому нет конца. Вечером лежу как бревно на субботнике в ожидании Ленина. Нужно бежать как можно быстрее. Ещё пара дней и я вообще превращусь в развалину. Психея услужливо сунулась в мою психику, но я привычно отпихнул её подальше. Я до сумасшедшей дрожи боялся того, что может произойти, если я пущу душу в своё Я. Где гарантия, что я не перестану существовать как личность? Что она не пожрёт меня, как сожрала все мои воспоминания, всю мою натуру. Осталось только ощущение своего Я. Последний бастион. И я не сдам его, чего бы мне это не стоило. Лучше боль.
Вот только побег становится всё более проблематичным. Я застонал и открыл свои вторые глаза.
Всё это напоминает игру в мафию. На город опускается ночь и вот открывает глаза мафия. Теперь нужно назначить жертву. Но не сегодня.
Сегодня, девушка.
Простая логика подсказывает, что пленница либо в одной из соседних камер, чтобы далеко не бегать, либо наоборот нас держат далеко друг от друга. Соседние камеры пусты и я отправился куда подальше.
Её комната точная копия моей, только в другом конце длинного коридора. Пришлось пройти череду пустых камер и кладовок, складов, пока не нашёл то, что искал.
Она похожа на картинку. Белые тонкие черты лица вырезаны на заштрихованной карандашом подушке. Тёмные волосы подчёркивают ослепительную кожу. Я залюбовался точёными чертами. О чём она думает?
Надо сообщить ей о себе. Но как? Я поднял взгляд в сторону видеокамеры в стене. Такая же, как у меня. Безжизненный зрачок. Стоит что-нибудь предпринять и через пару минут здесь будет куча охраны со специальными очками. А через камеру пустят синий периметр. И мне конец.
Я чувствовал, что девушка не спит. Лежит с закрытыми глазами. Я впервые видел её своим новым зрением. В камере была тьма, но для меня теперь всегда день.
Нужно привлечь её внимание. Если я нажму на пол и включу свет, это увидит камера. Если подниму что-нибудь, будет то же самое.
Вика чувствовала, что скоро умрёт. Судьбу не обманешь.
Рука болела от внутривенных вливаний. Они всё-таки нашли способ обойти её сопротивление. Но, несмотря на все витамины, она понимала, что умирает. Не от голода, а просто потому, что пришло её время. Тихая смерть в каменном мешке. Она давно воспринимала жизнь сквозь глазницы пустого оскаленного черепа. Даже не удивилась, когда за ней пришли. Просто смерть изволила явиться в виде седого мужика лет пятидесяти. Её право.
Мне пришла в голову гениальная мысль. Я проведу пальцем по её лбу и напишу на нём «Не бойся!». Она сообразительная, ловкая девица. Знает толк в приключениях. Я протянул руку и коснулся её лица.
Она приготовилась и ждала смерть. Но когда та вдруг коснулась её лба, девушка вскрикнула. Она села на кровати, всхлипывая, сжала себя тонкими руками.
Я посмотрел в её лихорадочные глаза и опустил руку.