Альфа и Омега

Ностальгия вновь прибрала меня мягкой рукой, и мне вдруг вспомнилось, как однажды мы всем коллективом отправились в поход и заблудились. Идти в лес, да еще и ночью - на это мог решиться только откровенный идиот, ну, или, например, банда неустанных романтиков, чьи сердца только и жили поиском приключений. В общем, заблудились, и найти нас смогли только через двое суток. Голодных, грязных, но совершенно счастливых нас доставили домой сотрудники полиции.

Да, это была жизнь...

Я непроизвольно улыбнулся, сам не заметив этого.

Дождь становился все сильнее. Капли захлопали по ветхой кожаной куртке, которая была одета на мое бледное тело, и плавно небольшими ручейками сливались вниз на землю. Лысина, так же, как и лицо, покрытая язвами, намокла в считанные секунды, и теперь пекла огнём, предавая целую тонну дискомфорта. Я поспешил скрыться от ненастья под кронами тех самых могучих деревьев, наступая непослушными ногами на траву, которая была мне по колено.

Дождь, а значит и первая на сегодня трудность, закончился довольно быстро, только небольшие капли продолжали падать с тусклого неба, но это было уже не так страшно. Иначе говоря, я вовсе не заметил, как по широкой листве перестали барабанить капли влаги, только когда где-то там, в сером и угрюмом небе раздался тяжелый раскат грома, я вышел из внезапно наставшего забытья в реальный мир. С тоской оглядев свои скромные владения, покинул природное убежище от небесного раздражителя и, возвратившись на открытую местность, уселся пятой точкой на мокрую землю. Дырявые и грязные штаны промокли сразу. Снова дискомфорт, но его я ощущал менее чувственно, чем телесные повреждения на голове.

Если одна проблема решена, то это абсолютно не значит, что не появятся другие намного сложнее предыдущих препятствий, но думать о грядущих делах и заботах как-то не хотелось.

Только дождь окончательно прекратил свое удобрение нашей бренной земли, я с горечью заметил, что безумно хочу есть. Желудок, ну или что там от него осталось, неприятно бурлил и, как мне показалось, начал есть сам себя. Довольно мерзкое чувство, поэтому пришлось тут же напрячь свой мозг, и придумать, как сварганить себе небольшое пиршество, дабы не помереть с голоду. Да, да! Зомби тоже могут умирать от голода! Какая ирония...

В этот момент справа от меня зашелестел кустарник. Я с трудом повернул непослушную голову на звук и через несколько секунд плотных раздумий, кипящих в моем мозгу, решил на свой страх и риск проверить, что за существо осмелилось меня побеспокоить. Встав на четвереньки, неуверенными поползновениями начал подбираться к зеленому насаждению и через мгновение раздвинул ветки почти неподвижной, синей рукой.

Прямо передо мной лежал серый заяц. Он был жив и смотрел на меня. В его маленьком глазу-бусинке застыл страх и, как мне показалось, наивная мольба о помощи. Ему было больно... Я оглядел его получше. Частично шерстка зверька была заляпана небольшими пятнами крови, а тонкая лапка перебита в двух местах. Скорее всего, угодил в расположенный где-то поблизости капкан. Как бы ни мучал меня голод, я все же не решился пообедать этим беззащитным животным, хотя есть хотелось отчаянно. Вместо этого я поднял с земли две короткие палочки, сорвал лист небольшого лопуха, который рос рядом, затем что-то напоминающее лиану, только меньше, и принялся колдовать над раной зайца. Я вдруг почувствовал себя Айболитом, который помогает любым раненым зверькам и это мне даже понравилось. Все-таки делать добро приятно, жаль, что многие просто не в силах это понять. Если во всем видеть только плохое, можно потонуть в ненависти. Ненависть в свою очередь родит другую ненависть, а разорвать это порочный круг никому не под силу.

Через некоторое время импровизированная перевязка раны с шиной была сделана и зайка, видимо, почувствовав себя лучше, заковылял прочь от моей стоянки, бросив напоследок полный благодарности взгляд...

На душе стало как-то легко и комфортно. Я вдруг почувствовал себя причастным к миру и вселенной, винтиком этой громадной системы, которую невозможно остановить обыкновенной злобой. Безусловно, делать добро и помогать нуждающимся гораздо приятнее, чем просто гнить, не ведая не о чем прекрасном...

Зомби-эстет.... Это даже немного забавно.

Сидеть на месте мое атрофирующееся тело отказывалось напрочь. Хоть оно и было похоже на старый кусок мяса, все же тело требовало от меня действий, и совершенно не в моей компетенции ему отказывать. Как только погода стала потихоньку налаживаться, а солнце выглянуло из-за серой и тусклой пелены облаков, я настроил себя на долгий марш-бросок длиною целых в сотню метров. Можете смеяться, но для моих дырявых и покрытых огромными волдырями ног - это сущий кошмар. Поэтому к чему сильные напряги? Мне еще жить вечность с ними...

Жуя вместо сочного мяса кролика зеленую и горькую траву, я думал куда пойти. Вариантов было очень много. Начиная от "направо" и кончая таким направлением, как "налево". Можно, конечно, пойти еще или вперед или назад, но в моем мозгу созрело только предыдущие два направления.

Во рту оставалось всего три зуба, и есть траву было настолько мучительно, что после нескольких стеблей я решил походить голодным. Более того, язык практически атрофировался, поэтому мне прямо-таки пальцами приходилось проталкивать еду в глотку. Отвратительная картина...

Когда все процедуры, то есть покушать и выбрать направление, были сделаны, я медленно потопал направо. Там все так же был лес, но в отличие от "лево", которое я порядком тоже успел изучить, там не так все сильно заросло.

Мне казалось, что я иду целую вечность. Хотя оглядываясь и видя в пяти метрах от себя недавнюю стоянку, я понимал, что ушел, не то чтобы не далеко, а вообще не ушел. Меня это жутко раздражало, и в порыве нахлынувшей злобы я пнул рядом росшее дерево. Зря. У меня тут же отвалилась нога. Да, ступня, прямо вместе с ботинком. Какая досада. На смену ярости внезапно пришла грусть, и мне захотелось рыдать, но вдруг мои дыры, которые были вместо ушей на лысой голове, уловили странный чавкающий звук. Словно кто-то впереди прямо за кустом жадно пожирал кого-то, и делал это с таким наслаждением, не скрывая своих эмоций, что у меня тут же потекли слюни. Быстро приделав отвалившуюся ступню к ноге, я решил проверить, что происходит.

Аккуратно раздвинув кусты, мои, оставшиеся без век, красные глаза увидели типичную для этих мест и страшную именно для меня картину.

Совершенно голый покрытый кровоточащими ранами зомби нагло пожирал зайца. Того зайца, которого я спас пару часов назад. Вот он, еще не замечая меня, запихивает его внутренности в рот, размазывая кровавую жижу по своей отвратительной роже.

Я просто не мог этого вынести, поэтому решил раскрыть свое инкогнито, крикнув:

- Эй, ты, что это делаешь?!

Зомби недоуменно посмотрел на меня, затем вытащил лапу животного из окровавленной пасти и спокойно произнес:

- Кушаю.

Теперь я понял, насколько глупо прозвучал мой вопрос. Для зомби есть животных, таких как этот несчастный заяц, обычное дело. Скажем, такое же обычное, как человеку есть бутерброд с колбасой на завтрак. Но все равно мериться с этим я не стану.

- Что ты наделал, чудовище?! - От возмущения я совершенно потерял дар речи и, связывая слова, понимал, что выгляжу полным придурком, но досада затопила мое сердце и я уже не мог остановиться.

Поиграв челюстью, которая выглядывала из разодранной щеки, зомби отбросил недоеденный обед и в абсолютном недоумении посмотрел на меня. Игра в "гляделки", мы пытались пересмотреть друг друга, продолжалась от силы минуты две, затем он тихо произнес:

- Ты что, псих? По-твоему, я должен подохнуть с голоду?

Я сглотнул подошедший к горлу комок слизи и осторожно сделал шаг назад. Да, бывали такие случаи, когда зомби ели своих сородичей. И не исключено, что этот тип не сделает то же самое в отношении меня.

- Но... но разве тебе его не жалко? - Я стал немного запинаться от нагрянувшего волнения.