Страница 25 из 117
Украина, где схожие проблемы, с 1 января 2003 г. вдвое подняла экспортные пошлины на лом черного металла, которые составляют уже 30 евро за тонну. Отечественные металлурги требуют тождественных мер.
Можно уверенно констатировать, что войны по переделу собственности среди гигантов черной металлургии закончены, за исключением проблемной Магнитки. Денег на враждебное поглощение основных конкурентов ни у кого нет. Сливаться на равных не позволяют амбиции владельцев и разный менталитет менеджмента. Такая уступка для российского сталевара возможна только на краю выживания, в условиях жесточайшего кризиса. Но отрасль устойчиво прибыльна, и рентабельность ее выше, чем в развитых странах мира.
Контроль и собственность основных игроков структурно выстроены. Но накопилось множество неотложных проблем по «перевариванию» уже поглощенных активов, что тоже требует времени и денег. Но эта передышка не означает того, что процессы М&А в отрасли уже закончены.
На повестке дня скупка металлургическими предприятиями энергетических активов, в первую очередь ТЭЦ, расположенных рядом с градообразующими предприятиями, что вызывает у г-на Чубайса благосклонное понимание, так как в реструктуризации РАО «ЕЭС России» это самая проблемная для сторонних инвестиций позиция.
Особая судьба ждет Магнитку. Контроль над комбинатом принадлежит менеджменту во главе с Виктором Рашниковым, который реально владеет не более 7 % акций уставного капитала АО. С 1998 г. 30 % акций ММК являются предметом ожесточенного спора между Искандаром Махмудовым, купившим их у ФПГ «Магнитогорская сталь», и гендиректором ММК Рашниковым, которому с помощью дружественной областной прокуратуры удалось ликвидировать саму «Маг-сталь», изъять эти акции у добросовестного покупателя и аккумулировать их в подконтрольной фирме «А-Капитал». Именно распоряжение этим пакетом акций и дает Рашникову контроль над ММК. (7 % +30 %+24 % госпакета = 61 %.)
Большой пакет акций размыт среди мелких держателей и трудового коллектива. Три года активной скупки этих акций принес менеджменту ММК только около 2 %, что погоды не делает.
14 % акций, ранее принадлежавших TWG, проданы еще в мае 2001 г. Их новый владелец свои права на место в совете директоров пока не предъявлял, оставаясь инкогнито, что сильно нервирует менеджмент, который уже понимает, что удержать комбинат они могут, только купив государственный пакет акций. Но, скорее всего, сделать это по дешевке уже не получится. Время ушло.
Основного лоббиста Магнитки — Виктора Христенко — на последнем собрании государство даже не ввело в совет директоров. Новый директор от федерального правительства недоволен теми дивидендами, которые ММК платит государству и не выражает, в отличие от земляка Христенко, партнерских чувств.
Позиции губернатора Петра Сумина как лоббиста сильно пошатнулись за время карабшского конфликта с Уральской горно-металлургической компанией, и он уже не сможет удержать федеральное правительство от продажи госпакета акций ММК, как у него это получалось со времени приватизации. Не удалось ему пробить в Москве и передачу госпакета ММК в распоряжение Челябинской области, считай — Рашникова.
Претендует на госпакет акций и «Мечел», у которого также сильные позиции в области.
Скорее всего, госпакет ММК будет продан за реальную цену, которую менеджмент ММК потянет, только столкнувшись со встречным вопросом о происхождении денег. В любом случае, кто бы ни купил эти акции, кроме менеджмента, автоматически начнется новое расследование о захвате 30 % акций ММК, которыми в настоящий момент распоряжается «А-Капитал», и менеджмент превратится из контролирующего акционера в миноритарного. При этом, скорее всего, Рашников у власти в ММК не удержится.
Все попытки Рашникова создать вертикально интегрированный металлургический холдинг на базе областных предприятий, даже при полной поддержке губернатора, потерпели крах, потому что не учитывались интересы владельцев заводов, которых пытались объединить «сверху и под Рашникова». К тому же все прекрасно помнят, что случилось с ФПГ «Магнитогорская сталь» в 1998 г. и не хотят наступать второй раз на те же грабли.
Поэтому складывается ситуация, когда всем есть куда отступать, кроме г-на Рашникова, для которого упустить госпакет Магнитки равно самоубийству. Но поживем — увидим.
С мелкими предприятиями вопрос сложнее. Хотя они номинально и убыточны, губернаторы склонны защищать их существование, исходя из грядущих социальных проблем территорий, которые обязательно возникнут с ликвидацией заводов, большинство из которых — градообразующие.
В мировой черной металлургии в 80—90-е гг. XX века произошла технологическая революция. Крупные холдинги пытаются наверстать упущенное, но мелким заводам, мартены которых дымят с 20—30-х годов остается только утешаться, что мировая технологическая революция произошла, в основном, по русским рецептам, до которых у нас самих дома, как всегда, «руки не дошли».
В перспективе гиганты металлургии будут скупать активы мелких заводов, но в зри приема.
На первом этапе крупные металлурги будут лоббировать государственные меры по закрытию убыточных мелких заводов, ссылаясь на договоренности в рамках OCED.
На втором этапе будут поглощены те заводы, которые можно встроить в технологическую цепочку холдинга и относительно безболезненно перепрофилировать. Возможны поглощения и дружественные, при поддержке региональной власти.
На третьем этапе поглощения будут враждебными, агрессивными, со всеми признаками непримиримой промышленной войны, инициацией банкротств и жестким противостоянием с губернаторами. С единственной целью — ликвидировать.
В перспективе в стране останется четыре-пять железных холдинга, которые, с учетом их приобретений в Европе и Украине, уже можно будет охарактеризовать как крупные транснациональные корпорации с русскими корнями.
Эта тенденция, конечно, сильно ударит по таким крупным производителям кокса, как кемеровский «Кокс» и «Алтайкокс», которые строились в СССР именно в расчете на снабжение коксом средних и мелких заводов. (Крупные комбинаты имеют собственные коксовые батареи.) Уже сейчас «Алтайкокс» осваивает зарубежные рынки, которые тоже проблемные и на которых нас никто не ждал.
Стараясь обойти заградительные пошлины Европейского союза, российские экспортеры активно скупают упавшую в цене собственность в европейской металлургии.
Компания Gallagher Holding Ltd. (кипрский офшорный трейдер), принадлежащая главе «Газпроминвестхолдинга» Алишеру Усманову, контролирующего Оскольский металлургический завод и комбинат НОСТА (совместно с компанией «Базовый элемент»), приобрела за $40 млн. 5 % англо-голландского сталелитейного концерна Corus Group, капитализация которого, с момента слияния в октябре 1999 г. британской British Steel и голландской Hoogovens, упала с $3,86 млрд до $821 млн. Купленный пакет акций не дает права на место в совете директоров, но, в случае продажи концерна по частям, г-н Усманов может претендовать на одно из предприятий концерна в Голландии, Британии, Франции, Германии или Норвегии.
Внешнеторговый оператор «Мечела» и «Южного Кузбасса» швейцарская компания Conares Trading AG выиграла приватизационный конкурс на приобретение румынского металлургического завода S.C. Industrie Sarmei S.А. Цена вопроса — $60 млн. До этого «Мечел» уже приобрел металлургический завод в Хорватии.
Аффилированные с Новолипецким меткомбинатом компании приобрели Dansteel (Danish Steel Works), которая производит 800 тыс. тонн стали, из которой 450 тыс. — прокат. Как планируют на НЛМК, Dansteel должна прекратить плавку стали и сосредоточиться на прокате, слябы для которого будет получать с НЛМК. Таким образом, НЛМК уходит из-под антидемпинговых процедур ЕС на собственную продукцию, так как прокат, произведенный Dansteel, будет считаться датским и произведенным в Европе.