Страница 61 из 93
Не прошло и десяти минут, как судно накренилось, а затем, значительно осев, перевернулось и пошло ко дну. Чейс успел спустить на воду вельбот.
Все мы, беспомощные свидетели трагедии, словно оцепенели. Нас не столько пугал черный океан и вздымающиеся валы, сколько врезавшийся в память ужасный, разъяренный облик морского чудовища.
Что было дальше? Честно говоря, трудно вспомнить об этом без содрогания. Мне пришлось провести в океане целую четверть года!
Вначале наши вельботы держались вместе. Но после шторма, разразившегося 28 ноября, нас разбросало, и мы потеряли друг друга из виду. Потом я узнал, что одни вельбот так и пропал бесследно. Трое матросов в самом начале наших скитаний по морю предпочли ждать спасения на крохотном необитаемом островке— единственной земле, повстречавшейся нам в океане. Чейса спасли в феврале. Кроме него, в живых оставались лишь двое. А через неделю подобрали и меня с единственным уцелевшим матросом на борту вельбота. Таков плачевный итог нашего плавания. Из двадцати моряков, покинувших «Эссекс» после нападения на него кита, в живых осталось лишь восемь, — закончил свою горестную исповедь капитан Поллард.
По ходу рассказа Мелвилл кое-что записывал.
— А после гибели «Эссекса» вы ходили в море? — полюбопытствовал он.
— Да, однажды рискнул. Но мне снова не повезло. Судно, с таким трудом снаряженное, разбилось о рифы в Тихом океане. Потеряв второй раз корабль, я навсегда отрекся от моря. По правде же говоря, владельцы судов перестали верить в меня, считали невезучим. Так что поневоле пришлось встать на якорь.
Если вас интересуют еще кое-какие подробности о гибели «Эссекса», — продолжал словоохотливый капитан, — вы найдете их в книжке Оуэна Чейса.
— Я бы хотел с ним встретиться. Ведь он тоже живет в Нантакете.
— Увы, теперь уже нет. Бедняга Чейс недолго протянул. Последнее время он плавал на «Кэрроле», потом болел… Но вы можете повидать здесь его сына Уильяма.
Мелвилл обрадовался: возможно, не все потеряно и он раздобудет интересующую его книгу.
Так и случилось. Писатель беседовал с сыном Оуэна Чейса и получил от него в подарок один из немногих экземпляров записок китобоя. Ныне этот экземпляр хранится в библиотеке Гарвардского университета. Страницы его покрыты пометками писателя. А это значит, что Мелвилл внимательно изучил эти воспоминания и так же, как и свидетельство капитана Полларда, использовал в своей книге.
Для Мелвилла было важно сослаться на показания надежных людей и таким образом рассеять возможные сомнения в достоверности описываемых событий. Он хорошо помнил, как ему не хотели верить с самого начала его пути в литературе. Первую его книгу «Тай-пи», написанную на основе собственного опыта, критики встретили возгласами: «Не может быть!» — требуя документальных подтверждений описанным фактам. Его подозревали в подлоге и называли книгу сплошной мистификацией. Так продолжалось до тех пор, пока матрос, переживший вместе с ним описанные приключения, не выступил в печати с подтверждением того, что все в его романе истинная правда.
То же самое, или почти то же, произойдет и с его книгой о жестокой, сверхъестественной схватке китобоев со злобным гигантом кашалотом.
Едва его новый роман «Моби Дик» вышел в свет, как критики, признав впечатляющую силу и оригинальность произведения, поставили все же под сомнение правдивость сюжета. «Печально, — писал рецензент на страницах «Экземинера», — что такой мастер пера, такой способный писатель употребил свою фантазию на создание столь экстравагантного произведения». Выходит, ему снова не поверили, хотя в главе, вполне серьезно озаглавленной «Свидетельствую под присягой», он стремился убедить читателей в достоверности описываемых событий. Предвидя сомнения относительно свирепого Белого Кита, разбойничающего на океанских дорогах, и желая рассеять их, Мелвилл в этой главе перечисляет отдельные факты, известные ему как китобою из личного опыта или от надежных людей. Вкратце излагает он здесь и историю гибели «Эссекса». Но, помимо случая с этим китобоем, приводит другие примеры и свидетельства. Все они, замечает писатель, как ни мало знают об этом на суше, засвидетельствованы в истории китобойного промысла. Одним словом, озабоченный тем, что его снова обвинят во лжи, Мелвилл печатно, многими фактами подтверждает достоверность всей истории с Белым Китом, в особенности трагического конца — гибели шхуны «Пекод» и ее экипажа в результате нападения кашало-та-альбиноса, «ибо здесь, — пишет он, — перед нами один из тех горестных случаев, когда истина не менее, чем ложь, нуждается в подтверждениях». Какие же факты приводит Герман Мелвилл?
Взять хотя бы знаменитого левиафана, известного по прозванию Тиморский Том. Весь в рубцах, огромный словно айсберг, он долгое время разбойничал в водах пролива, носящего это же имя. Такой же, можно сказать, всеокеанской славой пользовался и новозеландец Джек — гроза всех китобоев, так до конца и оставшийся непобежденным, хотя «от множества вонзившихся в него гарпунов и пик он был похож на гигантского ежа». Не менее свирепым считался и кашалот-одиночка, известный под именем Пайта-Том. Обычно он первым атаковал китобоев, топил вельботы, на его счету числилось около сотни убитых им моряков. Не он ли вероломно напал и на китобойное судно «Юнион», приписанное к Нантакету, и страшным ударом разнес носовую часть корабля? Это произошло в 1807 году и считается одним из первых зарегистрированных случаев нападения кита на людей. Если, конечно, не иметь в виду того морского чудовища, которое, согласно Библии, проглотило пророка Иону, чтобы затем изрыгнуть его невредимым на сушу. Но кит, проглотивший пророка, был явно более миролюбиво настроен в отношении людей, чем его потомки, столкновения с которыми для человека часто кончались не столь благополучно. Зловещей славой пользовались, скажем, и кашалот Меркан, чей высокий фонтан, обычно возникавший у японских берегов, напоминал порой белоснежный крест на фоне неба, и Дон Мигуэль со спиной в шрамах, будто панцирь черепахи, и многие другие. Но, пожалуй, превзошел всех в силе и ярости прославленный Белый Кит по прозвищу Моха Дик (в романе — Моби Дик), от названия острова Моха у берегов Чили, где, согласно молве, пошел ко дну первый потопленный им корабль.
Не один год огромный Белый Кит, длина которого достигала тридцати метров, разбойничал в океане, нападал, как казалось, вполне продуманно, и топил, разнося в щепы своими челюстями, вельботы, а то и тараня целые суда.
Впечатлительные и суеверные моряки распространяли о белом чудовище всевозможные слухи, преувеличивая и сгущая то истинное, что было в рассказах о столкновениях с Моха Диком. О нем говорили, например, что он вездесущ, и будто его можно в одно и то же время встретить под разными широтами. Его считали дьявольски хитрым и неуязвимым. Своей ужасной славой он был обязан той беспримерной расчетливой злобе, которую он, по рассказам, не однажды проявлял, нападая на людей. Слухи о Белом Ките нарастали словно снежный ком, перекатываясь над бурными морскими просторами, и в конце концов он стал внушать людям такой ужас, что редко кто из тех, кому случалось хоть по слухам познакомиться с Белым Китом, отважился бы испытать опасность встречи с этим животным. И все же такой смельчак нашелся. Им стал шкипер с британского китобойца «Джон Дэй». Как позже герой Мелвилла капитан Ахав выйдет в море из Нантакета на китобойце «Пекод» с одной-единственной всепоглощающей целью — настичь и одолеть Белого Кита, так и английский шкипер, решив раз и навсегда покончить с дерзким пиратом, отправился на «Джоне Дэе» выслеживать морского разбойника. Тот, словно разгадав намерение отчаянного шкипера, неожиданно сам напал на моряков с «Джона Дэя». Это было в конце мая 1841 года. Китобоям все же удалось всадить в кашалота один гарпун, прежде чем тот успел разбить вельботы и повредить сам корабль. Пяти человек недосчитались на борту китобойца после этой схватки и предпочли отказаться от погони. Что касается Моха Дика, то спустя несколько месяцев он атаковал и потопил грузовое судно у берегов Японии. И в тот же час хотел расправиться с тремя китобоями, оказавшимися поблизости. Однако моряки не стали ждать и первыми двинулись навстречу киту, который выжидал, держась в миле от них. Шесть вельботов окружили кашалота. Несколько гарпунов вонзились в его тело. Китобои готовы были торжествовать — кит замер на поверхности и казался мертвым. Но когда вельботы подошли совсем близко, гигант неожиданно ожил! В один миг он разнес в щепы и потопил три лодки. Четвертую, зажав челюстями, поднял над водой, потряс ею, как фокстерьер пойманной мышью, а затем раздавил челюстями. На поверхности моря среди обломков барахтались в красной от крови воде оставшиеся в живых. В тот день погибло тринадцать человек, двадцать шесть получили серьезные ранения. А всего на счету Моха Дика и его собратьев, как сообщают историки китобойного промысла, числилось три китобойных судна, восемнадцать вельботов, три барка, четыре шхуны, два грузовых судна и сто семнадцать человеческих жизней. И можно сказать, что Мелвилл не отошел от истины, когда рассказал о том, как капитан Ахав, увидев вокруг себя обломки своих вельботов и водовороты, в которых крутились доски, весла, люди, выхватил из кормы своей разбитой лодки большой нож и бросился на кита, словно арканзасский дуэлянт на своего противника, в слепой ярости пытаясь шестидюймовым лезвием достигнуть непомерных глубин китовой жизни… Тогда-то молниеносным движением своей серповидной челюсти Моби Дик скосил у Ахава ногу, словно косарь зеленую травинку на лугу. Именно со времени этой свирепой схватки в душе Ахава росла безумная жажда мщения.