Страница 7 из 19
Таня рухнула на стул.
– Развяжите мне руки, – попросила она. – И дайте карандаш и бумагу. Я все напишу.
Менты переглянулись.
– Сними с нее «браслеты», Ефимов, – скомандовал сидящий за столом. – И дай ей ручку и бланк.
Второй подступил к Тане, достал ключик и расстегнул наручники. Она стала массировать руки, чтобы к ним скорее прилила кровь и вернулась чувствительность.
Ефимов присел за пустой стол сбоку, наклонился, залез в ящик и стал рыться в нем.
Главный мент, ухмыляясь, качался на стуле, заложив руки за голову. Перед ним стояла кружка дымящегося чая и лежала кобура с пистолетом.
«Боже, как же я вас ненавижу!» – мелькнуло у Тани.
И в следующий миг, подчиняясь не сигналам мозга, а какой-то звериной интуиции, она шагнула к столу, схватила кружку с чаем – и выплеснула обжигающую жидкость прямо в лицо менту!
«Господи, что я делаю!» – успела подумать она, и это была ее последняя связная мысль, потому что ошпаренный мент заорал во всю глотку: «У-у-у!.. Су-у– ка-а!..» – а Ефимов вынырнул из своего ящика – на его лице было написано детское недоумение.
– Стоять!! – заорал он и полез в кобуру за пистолетом.
Выхватить он его успел, но вот прицелиться в Таню – нет. Потому что она тоже не теряла ни секунды. Вытащила из валявшейся на столе кобуры «макаров», сняла оружие с предохранителя – и выстрелила в Ефимова.
Тот рухнул на пол.
Услышав звук выстрела, ошпаренный дознаватель сполз со своего стула под стол и прикрыл голову руками.
Татьяна на секунду замерла, не зная, что делать дальше. Потом бросилась к окну.
Кабинет располагался на втором этаже. Окно, слава богу, оказалось без решеток. В метре под ним находился козырек над входом в здание. Внизу – небольшой и пустой, слава богу, двор. За ним – бетонные стены высотой в два роста. А потом – распахнутые ворота, перекрытые шлагбаумом.
Ситуацию Таня успела оценить за долю секунды. Сзади нее было тихо. Видимо, один милиционер был убит. Второй – обожжен, а главное, испуган.
Девушка ударила в стекло рукояткой пистолета. Полетели осколки. Натянув на кисть куртку, Таня выбила остатки стекла.
Затем вылезла на подоконник и, не раздумывая, соскочила на козырек.
Сделала по нему три шага и тут же спрыгнула вниз, на землю.
Удар получился мощный – по сути, она летела со второго этажа, – однако не сильнее, чем когда она совершала свои первые прыжки на «дубе»[1] . Таня даже не упала. Она лишь присела, самортизировала удар, а потом бросилась в открытые ворота.
На бегу недоуменно посмотрела на «макаров» в своей правой руке и отшвырнула его в темный угол двора ментовки.
Сзади все было тихо.
В воротах ей повстречался огромный бритый мент с «калашниковым» на плече. Он шел навстречу и скользнул по ней взглядом. Таня прошла мимо, не глядя на него. Мент с автоматом ее не остановил.
И уже когда вышла из ворот, откуда-то сзади и сверху – наверное, из окна – раздался вопль:
– Стой! Стой, стрелять буду! Держи ее!
Татьяна бросилась бежать со всех ног.
Улица оказалась пустынной – да, собственно, и не улица это была, а какие-то промышленные задворки Москвы. Напротив – проходная предприятия, закрытого по случаю глубокой ночи.
Вправо вела дорога, на которой стояло несколько припаркованных милицейских и гражданских машин.
Налево – стройка, огороженная бетонным забором. Рядом со стройкой – множество гаражных боксов.
За гаражами виднелась березовая роща, непонятно зачем забредшая в город.
Не рассуждая, почему именно туда, Садовникова бросилась налево, к стройке и гаражам. Слава богу, одета она была не по-офисному, а в любимые джинсы и «скетчерсы».
Таня летела со всех ног.
А сзади раздался возглас – уже не из здания, а с улицы:
– Стой!
Потом еще один:
– Стой, стрелять буду!
Забор стройки был совсем рядом. Стройка и гаражи. Там, казалось Садовниковой, – спасение.
Сзади прогремел одиночный выстрел. Она мчалась. Затем прозвучала автоматная очередь: та-та-та-та!
Татьяна прямо-таки физически почувствовала, как пули пролетели чуть выше ее головы. Она увидела, как они вонзились в бетонное ограждение стройки.
Но рядом уже были благословенные гаражи, и Таня метнулась налево, в никем не охраняемый проход между ними.
Она выбежала из зоны обстрела.
Проезд, по которому она неслась, был освещен двумя яркими фонарями. Здесь Таня как на ладони. Однако, чтобы стрелять, ментам еще надо добежать до гаражей.
Дорожка венчалась новой бетонной стеной. До нее было совсем недалеко – метров пятьдесят. Примерно столько же, как от ментовки до начала гаражей. Теперь все зависело от того, кто добежит раньше: она до стены или менты с автоматами до начала проезда. Таня летела во весь дух.
Вот она уже у стены. Стена высокая, метра два, однако, слава богу, у ее основания валяется ржавый скелет «Жигулей».
Единым махом Таня взлетела на него. Схватилась за верх стены. Подтянулась на руках, перебросила через ограду ногу.
И в этот момент сзади, уже без всякого предупреждения, снова протатакала автоматная очередь.
Не глядя, что там внизу, только понимая, что впереди спасительная темнота, девушка свалилась со стены.
Ее встретили относительно ровная земля и кустарник. Таня снова удержалась на ногах – только какая-то ветка больно хлестнула ей по руке.
Впереди была березовая рощица. Здесь оказалось темно, только стволы деревьев мерцали белым. Сразу за рощицей высились громады многоэтажных домов. В каждом светилось лишь одно-два окошка.
Татьяна понеслась через рощу к домам. Она ожидала, что вслед ей вот-вот снова ударят выстрелы, и это придавало сил. Дыхание срывалось, воздуху не хватало, ноги словно налились свинцом, но Таня понимала, что ставка в забеге – ее собственная жизнь. И потому бежала что было мочи.
Ноги чавкали по осенней грязище. По лицу хлестнула ветка. Однако сзади – не стреляли.
Таня добежала до края рощи.
Здесь начинались тротуары, вдоль них – семнадцатиэтажные дома. Впереди виднелась улица: фонари и лениво проскользнувший по дороге отблеск фар.
Преодолевая страх, Таня обернулась. За березовой рощицей, за белыми стволами хорошо видна была серая стена, ограждавшая гаражи. Однако на ее фоне не виднелось ни единого силуэта.
1
Дуб – на жаргоне парашютистов так называется парашют Д15У, вес которого составляет около 18 кг.