Страница 75 из 98
Там, внутри, оказалась ещё одна комнатка, гораздо меньше, и всего с одним прямоугольным окном — в соседнюю гостиную. Здесь горел единственный светильник на стене, создавая густой полумрак, и в нём угадывалась мебель: широкая кровать в алькове с кованым изголовьем и низким изножьем, и мой взгляд сразу отметил лежавшие на покрывале красноречивые предметы. Два кожаных манжета, от которых шли тонкие серебристые цепочки к железным завитушкам в изголовье. Для чего они, я сообразила сразу. Облизала враз пересохшие губы, не в силах отвести от них взгляд, и перед глазами тут же возникла непристойная картинка, как мои руки в плену этих манжет, а тело в полном распоряжении вампиров… Поспешно отвернулась, чувствуя, как кожа на лице горит от сладко-порочных фантазий, и между ног стало горячо и влажно, а жемчужные шарики добавили приятных переживаний. Я задышала чаще, мой взгляд блуждал дальше по комнатке.
У окна в другую гостиную, пока пустую, широкий диван с низкой спинкой, и над ним на специальном приспособлении, прибитом к стене, покачивалась вторая пара наручников, тоже из мягкой кожи. Мои ноги почему-то задрожали, а в голову снова настойчиво полезли картинки, для чего тут эта конструкция, отчего кожа на щеках, казалось сейчас вспыхнет и осыплется пеплом. Прямо перед диваном, да. Ещё, между диваном и кроватью стоял низкий столик с открытой бутылкой вина в ведёрке со льдом и вазой с нарезанными фруктами.
— С той стороны нас не услышат и не увидят, Лёля, — около уха раздался вкрадчивый голос лорда Валентина, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности, так бесшумно он приблизился. — Там это просто нарисованная картина.
Его руки легли мне на плечи, он отвёл волосы с моей шеи, и изгиба коснулись тёплые губы, приласкав суматошно бьющуюся жилку и заставив меня вновь нервно облизнуть губы. Возбуждение нарастало, хотя ко мне ещё толком не прикоснулись, но хватило и предвкушения, и обрывков неприличных мыслей, крутившихся в голове. Мне уже достаточно опыта, чтобы хотя бы примерно представлять, что же меня сегодня ждёт. Лорд Мартин днём предупредил ведь… И даже показал. При пикантном воспоминании тело отозвалось волной жаркого томления, затаившегося внизу живота лавовым озерцом. Мартин обошёл меня и остановился, окинув неторопливым взглядом, в котором ясно читались все его желания. Порочным, горящим неприкрытым вожделением взглядом. Лорд Валентин, отпустив мои плечи, устроился на диване, глядя сверху вниз и лениво улыбаясь. Я не смогла сдержать дрожи, казалось, тело превратилось в один обнажённый, вибрирующий нерв, а кожа истончилась, испарилась, и любое прикосновение взорвётся огненным фейерверком, окатив горячими брызгами. Но прикасаться ко мне не торопились… И комната за окном по-прежнему была пуста.
— Раздень меня, Лёля, — негромко произнёс Мартин, глядя мне в глаза, и улыбнулся многообещающей улыбкой.
Горло стало совершенно сухим, сердце заметалось по грудной клетке, оставляя на рёбрах синяки, и я потянулась дрожащими пальцами к пуговицам на его рубашке. Подушечки помнили гладкость и прохладу его кожи, и я теперь знала, что она нагревается, когда лорд возбуждён. Как сейчас, например. И сразу захотелось прикоснуться, погладить, подарить свою пока робкую ласку, однако мне сказали только раздеть, не дотрагиваться. Прикусив губу, я сосредоточилась на маленьких чёрных пуговичках, которые надо протолкнуть в петельки, постепенно открывая рельефный торс. Потом подняться на носочки и аккуратно ухватиться за воротник, потянуть с плеч, блуждая голодным и совершенно бесстыдным взглядом по этим крепким мышцам, перевитым венами. Боже, как же хочется прикоснуться, провести по этому телу, и… Мелькнула совершенно шальная мысль, а какова кожа Мартина на вкус, если прикоснуться губами?.. Я густо покраснела, почти уткнувшись носом в часто поднимавшуюся грудь лорда, стягивая рубашку с его рук, спокойно висевших вдоль тела. Чёрный шёлк упал на пол, и мой взгляд нерешительно остановился на ремне его брюк.
— Дальше, Лёля, — произнёс старший вампир глубоким, чуть хриплым голосом, от которого подгибались колени и в голове воцарялся сплошной туман.
Ох. Дальше. Почему-то я была уверена, что под штанами у лорда Мартина белья нет… Попытки убедить себя, что стесняться уже давно поздно, и всё, что под ними, я не раз чувствовала внутри, не помогли. Всё-таки, предметно, так сказать, именно эту часть тела не довелось рассматривать. И что-то подсказывало, сейчас мне предоставят такую возможность, несмотря на полумрак, света вполне хватало, чтобы я видела всё, что надо. Мои пальцы на удивление легко справились с застёжкой на его штанах, и осталось только покрепче ухватиться и стащить их… Меня бросило в жар, едва я взялась за пояс, и всё-таки зажмурилась, опустив голову — может, Мартин не заметит, что я не смотрю?.. Начала медленно приседать, не выпуская из рук одежду, стараясь не думать о том, что находится совсем близко от меня, потому что потихоньку любопытство пересиливало замешательство, и всё сильнее хотелось открыть глаза… Я спустила штаны старшего носфайи до самого низа и выпрямилась, поспешно подняв голову и посмотрев в лицо Мартину. Он же, скрестив руки на груди, лишь усмехнулся, смерив меня оценивающим взглядом, а потом ухватил пальцами за подбородок, чуть наклонившись.
— Лёля, Лёля, до сих пор стесняемся смотреть на мой член? — мягко произнёс он, а мне показалось, лицо сейчас сгорит до костей. Усмешка Мартина стала шире, а глаза вспыхнули рубиновым огнём. — Прикоснись к нему, — тихо, требовательно добавил вампир.
Приказ, ослушаться которого невозможно. Мне придётся это сделать. Не сводя с него глаз, я медленно подняла ладонь, дотронулась до обнажённой груди Мартина, и подушечки словно закололи сотни иголочек, а дыхание на мгновение пресеклось от жаркого волнения. Я сглотнула, а потом так же медленно повела пальцами вниз, ощущая каждую мышцу, чувствуя, какая непривычно тёплая кожа у вампира. Меня охватила дрожь, отдававшаяся в каждом нерве, казалось, я погружаюсь в расплавленный сироп, заполняющий тело до самой последней клеточки, и с каждым сантиметром, на который опускались мои пальцы, чудилось, что Мартин становится всё горячее. Мой обострённый слух улавливал его тяжёлое дыхание, но он не останавливал, лишь гипнотизировал расплавленным золотом своих глаз, в глубине которых мерцал багровый огонёк. Тишина в комнате стала густой, плотной, такой, что её можно было резать ножом на тонкие пласты.
А мои пальцы спускались всё ниже, миновали впадинку пупка и коснулись жёсткой дорожки, убегавшей вниз. На мгновение рука дрогнула, я замерла, но глаза Мартина предупреждающе прищурились, и пришлось преодолеть вспыхнувшее замешательство. Прикусив губу, я продолжила движение, и уже моё дыхание учащалось, и очень хотелось опустить глаза, однако лорд Мартин продолжал держать мой подбородок. Мои пальцы зарылись в такие же жёсткие кудряшки в самом низу живота носфайи, и сердце забилось в горле, мешая дышать, я невольно крепче сжала зубы и почувствовала боль. Старший вампир чуть покачал головой, его большой палец погладил мой рот, Мартин нагнулся к самому моему лицу и шепнул всего одно слово хриплым, чувственным голосом:
— Смелее.
От зашкаливавшего волнения я издала тихий, невнятный звук, и мои пальцы наконец неуверенно коснулись горячей, твёрдой плоти. Ощутили нежную кожу, и дальше я уже не властвовала над собственной конечностью — любопытство окончательно взяло верх. Я погладила, прислушиваясь к собственным ощущениям, и поняла, что мне они нравятся. Не было брезгливости или чего-то подобного, и мои пальцы уже смелее ещё раз прогулялись по всей длине, скользнули по гладкому окончанию, и я услышала, как Мартин резко, со свистом втянул воздух. В расширенных зрачках полыхнуло пламя, а радужка превратилась в тонкий лавовый ободок, и с каким-то тихим восторгом я поняла, что ему нравится то, что я делаю. По венам промчался шквал желания, эта догадка молнией озарила сознание, и у меня закружилась голова от мысли, что не только они могут заставить меня умирать от наслаждения. Ведь я тоже могу чему-то научиться, правда? Тоже могу обладать пусть и сиюминутной, но властью над вампирами?