Назови меня своей

Усевшись обратно в лимузин и наткнувшись снова на довольные лица вампиров, не удержалась и пробормотала:

— Вы меня балуете…

— Ты улыбаешься, Лёля, и это хорошо, — спокойно ответил лорд Мартин, забрав у меня покупки и положив на сиденье рядом с собой, а потом и вовсе пересел рядом, с другой стороны.

Дыхание на мгновение пресеклось, волнение окатило изнутри горячей волной, и я замерла, глядя прямо перед собой. Как расценивать его слова сейчас? Ему нравится, когда я улыбаюсь, когда у меня хорошее настроение? Значит, им не всё равно, что со мной происходит? Не буду переспрашивать…

— Теперь домой, — ласковым, бархатистым голосом произнёс лорд Валентин, снова обняв за талию и прижав к себе. — Твой день рождения ещё не закончился, Лёлечка.

Я это прекрасно понимала, и вот теперь беспокойство и нервозность дали о себе знать в полной мере. Что ждёт меня вечером? Точнее как это будет? Пожалеют ли, не став в первую ночь придумывать никаких игр или наоборот, устроят урок, чтобы быстрее привыкала? Задать эти вопросы не хватило смелости, и я просто кивнула. Лорд Валентин, почувствовав моё состояние, тихо рассмеялся и привлёк ещё ближе к себе, почти уложив на грудь спиной, а лорд Мартин наклонился, опираясь рукой о спинку сиденья. Я оказалась между вампирами, и ладони младшего по-хозяйски накрыли мою грудь, а губы старшего почти касались моих губ.

— Не надо так переживать, Лёля, тебе понравится, — улыбнувшись порочной, многообещающей улыбкой сказал лорд Мартин и обвёл пальцем мой рот, потом легонько нажал на подбородок, заставив приоткрыть.

Я не стала говорить, что это и пугает — что мне понравится, — просто не смогла. Носфайи прижался к моим губам, целуя нежно, настойчиво, властно, заставляя ответить, а не покорно дождаться, пока он насладится. Так уж вышло, что оставаться равнодушной к поцелуям и его, и лорда Валентина я не могла, уж не знаю, почему. И да, наслаждался не он один: я словно с головой нырнула в тёмный омут взметнувшихся эмоций, а лорд Мартин дразнил, играл с моим языком, весьма чувствительно покусывал мои губы, пока они не заныли, раскрываясь шире. Я неосознанно подалась вперёд, выгнувшись в руках Валентина, и моих ушей коснулся тихий стон — кажется, это я?.. Лицо обожгло румянцем, а низ живота затопила жаркая тяжесть, по телу разлилось сладкое томление. Когда лорд Мартин отстранился с довольной улыбкой, я осознала, что ладони его брата легонько поглаживают мою грудь, то и дело задевая проступившие через ткань напрягшиеся соски. Они болезненно ныли, жаждая ласки, и тонкий батист нижней сорочки стал вдруг грубым и неприятным, раздражая ставшую очень чувствительной кожу.

— М-м-м-м, ты стала смелее, крошка, — бархатным, обволакивающим голосом произнёс лорд Мартин и обхватил ладонями моё лицо. — Оставайся такой же и дальше, Лёлечка.

Я ничего не могла поделать с рефлексами — руки сами метнулись к запястьям его брата, чтобы остановить, убрать его пальцы. От стеснения пылали даже уши, несмотря на парную и ванну, я не могла за такой короткий срок привыкнуть к откровенным прикосновениям вампиров. Однако лорд Мартин с тихим смехом перехватил мои руки, не дав осуществить задуманное.

— Не-е-е-ет, милая, а вот застенчивость твоя совершенно лишняя, — мурлыкнул он, блестя в полумраке салона глазами — в них появился знакомый красноватый огонёк. — Ты же знаешь, что ждёт тебя дома, Лёля.

Знаю ли? Губы лорда Валентина коснулись моей шеи, а ладони сжали грудь сильнее, пальцы же совершенно бесстыдным образом погладили вдоль выреза и ловко скользнули дальше, под ткань платья. Кружево бюстье для него, конечно, преградой не явилось. Я тихо ахнула, когда подушечка коснулась напряжённого, тугого соска, стрельнувшего острой вспышкой удовольствия, от которой тело непроизвольно выгнулось. А лорд Мартин, продолжая удерживать мои руки и не давая прикрыться, наклонился ещё ниже, к другому уху, и его низкий, вибрирующий шёпот обволакивал мягким бархатом, усиливая волнение и заставляя дышать чаще.

— Я хочу, чтобы ты знала, крошка, — его большие пальцы погладили мои запястья, добавив ощущений в тот коктейль, что рождала смелая ласка младшего вампира — он продолжал нежно играться с моими сосками, теперь уже двумя руками. Кажется, лорд Валентин совсем стянул платье и нижнее бельё, обнажив мою грудь, чтобы ему ничего не мешало… — Мне нравится раскрывать твои тайные желания для тебя же самой, Лёля, видеть твоё удовольствие от того, что мы делаем, — губы лорда Мартина прихватили мочку уха, он аккуратно прикусил, а я тихо всхлипнула от вспышки ощущений, окативших тело горячей волной. — И я хочу знать, что ты чувствуешь, твои желания, твои мысли… — ещё один поцелуй коснулся шеи с другой стороны, а ладони младшего вампира обхватили мою грудь, легонько сжав, и я выгнулась, судорожно вздохнув.

Мысли туманились, беспокойство и страх утонули в ярких эмоциях, проснувшихся от действий моих хозяев, а от слов лорда Мартина сердце в груди перевернулось и скатилось куда-то в живот. Он… хочет знать мои желания?.. Боже, я сама их не знаю, зачем он так говорит?

— Тебе нравится то, что происходит с тобой сейчас? — настойчивый, требовательный шёпот не оставлял мне выбора, заставляя ответить, и ответить правдиво.

— Д-да… — беспомощно выдохнула я, крепко зажмурившись, медленно погружаясь в тёмный водоворот ощущений.

Послышался тихий смех вампиров, и в следующий момент чьи-то губы сомкнулись на моём ноющем, напряжённом соске. Руки по-прежнему держал лорд Мартин, лишая возможности двигаться, и это ощущение беспомощности — опять, как и вчера! — рождало странное, тянущее чувство внизу живота. Ноги сами сжались крепче, мышцы сократились, и между ног стало влажно и горячо.

— А вот так, Лёля? — вкрадчиво спросил голос лорда Валентина. — Нравится, что делает Март?

Ох, что он делал… Нежно посасывал, словно карамельку, обводил языком, аккуратно, но довольно чувствительно прикусывал, отчего с моих губ сорвался тихий, короткий стон, а по телу разбежались обжигающие мурашки. Я снова бесстыдно выгнулась навстречу, жаждая, чтобы он повторил это всё со второй грудью, стеснение растворилось в том вихре наслаждения, что дарил мне рот старшего носфайи. Всё же, это действительно приятно, когда он делает вот так… Очень приятно… Безумно приятно…

— Да-а-а-а… — я не узнала собственный томный голос, и щёки обожгло румянцем.

Но не хотелось, не хотелось углубляться в суматошные размышления, насколько я испорченная и хорошо ли то, что происходит, что я вот так реагирую на смелые прикосновения и ласки, которые можно позволить только очень близкому мужчине… К моему великому сожалению, машина плавно остановилась, что значило — мы приехали в поместье. Лорд Мартин отстранился, всё так же удерживая мои руки, а я тяжело дышала, пытаясь справиться с разошедшимися эмоциями и по-прежнему не открывая глаза.

— Посмотри на меня, Лёля.

Негромкий, властный голос старшего вампира, не подчиниться которому невозможно. И я медленно открыла глаза, встретившись с взглядом лорда Мартина, отливавшем янтарём, в его зрачках отчётливо светился красный огонёк. Он улыбнулся так, что у меня подвело живот от неясного предвкушения, и тихо спросил:

— Готова пойти дальше, крошка?

Я сглотнула совершенно сухим горлом, как заворожённая, глядя в глаза лорду Мартину. Краем сознания отметила, что лорд Валентин аккуратно поправляет мне бельё и платье, и от его прикосновений к разгорячённой коже по ней разбегались огненные искорки. Зачем спрашивает, ведь я — собственность, с которой он может делать, что захочет…

— А если нет, м-милорд?.. — сиплым от волнения голосом спросила я.

Не знаю, откуда во мне взялось это шалое желание подразнить вампира, но сказанного не воротишь. И я со смешанным чувством беспокойства и волнения ждала ответа носфайи. Его усмешка стала шире, он отпустил наконец мои запястья и его пальцы дотронулись до моего подбородка.

— Врать нехорошо, Лёлечка, — выдохнул он мне в губы. — Я чувствую запах твоего желания, девочка, — Мартин выпрямился, отчего я испытала кратковременный приступ разочарования, открыл дверь и вышел, протянув мне руку. — Пойдём.