Страница 25 из 98
Снова проснулся стыд, чем-то язвительные слова Валентина задели за живое. Может, тем, что в них звучала жестокая правда? Что я действительно предпочла малодушный шаг мужеству признаться, что мне было хорошо от этого остро-вкусного ощущения беспомощности, и осознавать, что за мной наблюдали, тоже… нравилось?
— Зачем вы это делаете, милорд? — глухо произнесла я, уткнувшись лицом в колени. — Почему вам доставляет удовольствие такие… вещи?
Я действительно хотела понять, раз мне предстоит с ними жить — чтобы знать, как себя вести в дальнейшем, чтобы не допускать больше такого, как сегодня вечером. Не хочу уподобляться тем игрушкам носфайи, которых я видела сегодня!
— Мы не сделали ровно ничего, что бы тебе не понравилось, Лёля, — оборвал меня лорд Валентин. — Твои страхи — это уже немного другое, и о них ещё будет разговор. Если их убрать, ведь всё прошло отлично, нет? — я чувствовала его взгляд на себе, но головы не поднимала, однако от последних слов эмоции снова всколыхнулись.
— Что отлично? — вскинулась я, дальше изображать покорность сил не осталось — я превратилась в один обнажённый, дрожащий от напряжения нерв. — То, что… вы наслаждались моей беспомощностью и… смотрели?! — чуть не сорвалась на крик, но сдержалась.
Лорд Мартин наклонил голову, приподнял уголок губ в намёке на улыбку и спокойно произнёс:
— Тебе нравилось, Лёля. Я чувствовал.
— Нет! — я уже чуть не плакала, понимая, что мне не достучаться до этого… упёртого извращенца.
— Врёшь, — вампир подался вперёд, и я от его резкого движения шарахнулась, прижав одеяло к груди. — Врёшь, Лёля, потому что тебе тоже нравилось чувствовать свою беспомощность и понимать, что ты полностью зависишь от нас.
Глава 8
Я прикрыла глаза и прерывисто вздохнула, ничего не ответив. Вампира обмануть невозможно, он ощущает ложь, и… да, я врала, в первую очередь, самой себе. Почему мне это нравилось?!
— Почему нельзя, как обычные люди?.. — тихо сказала я и осеклась, поняв, что глупость.
— А теперь о том, почему мы это делаем, — продолжил лорд Мартин. — Мы не обычные люди, Лёля, и нам нравится чувствовать власть, а ещё больше нравится видеть, что кто-то получает удовольствие, подчиняясь нам. И поверь, таких много, — он усмехнулся. — Ты удивишься, узнав, сколько так называемых обычных людей ходит в наши закрытые клубы, чтобы побыть немного в этой самой роли подчинённых, и с каким наслаждением они позволяют нам делать… всякое с собой, — от скрытого подтекста я снова покраснела, бросив на старшего вампира косой взгляд.
— Можно ведь… проявить нежность… заботу… — почти шёпотом произнесла я, не желая сдаваться этой простой и пугающей в своей честности истине, сквозившей в словах лорда Мартина. — Почему нельзя уважать?..
— А мы уважаем, крошка, — вступил в диалог лорд Валентин, неслышно приблизившись к постели и сев рядом со мной. — Поверь, если бы тебе действительно не нравилось, всё было бы по-другому. А скорее всего, ты не попала бы к нам, Лёля. Тебе нравится подчиняться, и это факт, прими его и перестань стыдиться собственных желаний.
Во мне волной поднялось отчаяние, оставив на языке горечь.
— Я не такая!.. — голос сорвался, и пришлось сильно прикусить губу, сдерживая всхлип.
— О, конечно, — насмешливо хмыкнул лорд Мартин, откинувшись на спинку кресла. — Вспомни пансион, Лёля. Ты там хоть раз нарушила правила? Послушно выполняла всё, хоть в некоторых моментах можно было побыть непослушной, не возражала против редких наказаний, молча выслушивала нотации вредной директрисы и наставниц. Не пошла против отца, хотя могла попытаться ещё до того, как приехала сюда. Это о многом говорит в твоём характере, Лёля, не стоит отрицать правду.
— Это другое, это жизнь! Я не могла ничего сделать против обстоятельств! — я старалась защитить мой маленький мирок, который трещал по швам от безжалостных слов вампиров, и истерика снова подступила к горлу вязким комом. — Я… я не извращенка!.. — отвернулась и зажмурилась, чувствуя, как по щекам потекли слёзы.
— Если получаешь удовольствие, неважно, от чего, почему это должно быть плохо, Лёля? — мурлыкающий голос лорда Валентина раздался совсем рядом, и его ладони обхватили моё лицо, заставив повернуться.
Глаз я не открывала, не желая его видеть, в душе бушевала настоящая буря из эмоций. Младший вампир погладил пальцами мои мокрые щёки и продолжил.
— Подумай над этим, крошка, и перестань бояться своих желаний. Поверь, когда ты их примешь, жизнь заиграет новыми красками, — я ощутила прикосновение прохладных губ к своему лбу. — Первый этап привыкания всегда сложный, мы предвидели нечто подобное, но ты не сломаешься, я знаю, — ещё один поцелуй, теперь в уголок глаза — лорд Валентин слизнул слезинку, и я несильно вздрогнула: сквозь отчаяние и тоску робкой травинкой проклюнулось совсем другое чувство… Мне была приятна эта нежданная нежность. — Ты ведь не хочешь оказаться на поводке и в подвале, правда?
Меня как холодной водой окатило после этих слов, и я поспешно мотнула головой. Да уж, что бы со мной дальше ни случилось, а вызывать гнев вампиров больше не хотелось, уж особенно непослушанием или слишком серьёзными проступками. Если со связыванием я кое-как смирюсь, куда денусь, то вот с остальным вряд ли. Или сойду с ума, или сломаюсь, и оба варианта мне не нравились. Что ж… Лучше быть красивой куклой, за которой ухаживают, одевают, кормят и развлекают, чем бессловесным животным без права слова.
— Всё, отдыхай, Лёля, — решительно закруглил разговор лорд Мартин. — И я надеюсь, больше глупостей ты не наделаешь, — предупреждающе добавил он.
— Нет, милорд, — послушно повторила я и кивнула. — Не наделаю.
— Вот и умница. Спокойной ночи, крошка, — младший вампир легко коснулся моих губ и отстранился.
Я приоткрыла глаза, настороженно наблюдая за ним, а он встал и направился к двери. Лорд Мартин поднялся из кресла и тоже склонился надо мной, упираясь в подушку.
— Сладких снов, Лёля, — он серьёзно посмотрел на меня. — Подумай над тем, что мы сказали, у тебя есть время до утра. А завтра, — вампир улыбнулся, и совершенно неожиданно у меня вдоль позвоночника прокатилась волна горячих мурашек. — Твой день, малышка. С днём рождения, кстати.
Словно в ответ на его слова часы на каминной полке мелодично прозвонили полночь. Я стала совершеннолетней, но это ничего не меняло в моей жизни. Точнее, меняло, и очень многое. В лучшую ли сторону? Этого я пока тоже не знала, а опустошённый эмоциональной бурей организм настоятельно требовал отдыха. Поэтому, едва дверь за старшим вампиром закрылась, я упала на подушку и моментально выключилась, вымотанная переживаниями.
Утро началось с приятного сюрприза — меня не разбудил дворецкий, я проснулась сама. Причём довольно поздно, стрелки уже показывали одиннадцать утра, хотя в спальне царил густой полумрак из-за плотных штор. Когда я открыла глаза и осознала, что мне дали выспаться и отдохнуть, мелькнула шальная мысль, а вдруг вампиры сделают мне роскошный подарок и на мой день рождения уйдут на весь день из дома… Я тогда погуляю по парку вокруг, осмотрю окрестности — надеюсь, из дома мне теперь можно выходить. Покидать территорию поместья идеи даже не возникло, я и так знала, что не выйдет. Но побыть на свежем воздухе всё же стоит.
Однако едва мой взгляд упал на прикроватную тумбочку, я поняла, что моим мечтам не суждено сбыться. Там, в красивой вазе из разноцветного стекла с узким горлышком, стояла ночная лилия. Тонкие лепестки нежного лилового цвета с более тёмными прожилками глянцевито поблёскивали, от цветка исходил тонкий, свежий аромат — в отличие от обычных лилий этот сорт не источал приторный запах, от которого кружилась голова и ломило в висках. Рядом с вазой лежала записка и продолговатый футляр тёмно-синего цвета. Почему-то при виде цветка я отчаянно покраснела — мне до сих пор их не дарили никогда, и этот жест со стороны вампиров показался в некотором роде извинением за вчерашний вечер. По крайней мере, хотелось так думать. В свой день рождения предаваться грустным мыслям не было желания, и я поспешно отогнала воспоминания о наказании и том, что последовало дальше. Сегодня не буду вспоминать об этом и о степени своей испорченности, попробую всё же не омрачать себе праздник.