Страница 15 из 247
Электроискровые станки Хрущёву понравились. Ещё больше ему понравилась промышленная ЭВМ, сделанная Лебедевым. Он тут же попросил академика Дикушина:
— Владимир Иванович, присмотритесь к этому контроллеру повнимательнее. С товарищем Лебедевым я уже этот вопрос обсуждал, он готов с вами работать в этом направлении.
— Спасибо, Никита Сергеич, — ответил Дикушин. — Устройство крайне интересное. Я тут уже в уме прикидываю, как его применить для управления нашими металлорежущими станками.
Убедившись, что Дикушин заинтересовался лебедевской разработкой, Первый секретарь вернулся к разговору со Ставицким:
— А с ЭНИМСом вы по этому направлению успешно сотрудничаете? — поинтересовался Хрущёв. — Владимир Иванович упоминал, что у них тоже есть отдел электроэрозионной обработки.
Ставицкий ощутимо замялся, оглянувшись на Дикушина, с интересом рассматривающего станок. Никита Сергеевич почувствовал, что тут что-то не так.
— Отойдём?
Они отошли в другой конец лаборатории. Тихое гудение работающих станков позволяло говорить спокойно.
— В ЭНИМСе отделом электроэрозии заведует некто Лившиц... — сказал Ставицкий. — Хороший специалист, но всё, что сделано не им, для него не существует. Авторитет ЭНИМСа очень велик. В результате «Станкоимпорт» закупает для МЗМА, ЗИСа и других заводов импортные эрозионные станки, а наши разработки остаются невостребованными.
(Б.И. Ставицкий «Из истории электроискровой обработки материалов» гл. 16 http://www.sodick.ru/pictures/publications/Stavitsky_08.07.pdf)
— Если честно, я рассчитываю только на возвращение из Китая товарища Лазаренко, — признался Борис Иванович. — Возможно, ему удастся переломить ситуацию.
— Вы обращались в министерство? — спросил Хрущёв.
— Да, но... наши обращения попадают для экспертизы к тому же товарищу Лившицу, как к самому авторитетному специалисту в этой области. Результат предсказать нетрудно. В ЭНИМСе не верят в перспективность электроэрозионной обработки, точнее, им не нравится, что обработка происходит фактически без специального инструмента, проволокой, — пояснил Ставицкий. — Получается, что вроде как специалисты-инструментальщики оказываются не нужны. Но это же глупость, помимо электроискровой обработки существует масса других способов, невозможных без инструмента, и искра никогда их не заменит!
— Подобная ситуация, в меньшем масштабе, уже имела место у нас, в НИИ-160, — рассказал Борис Иванович. — Когда начали осваивать электроискровую обработку, высококвалифицированные инструментальщики и мастера инструментального цеха опытного завода увидели в ней угрозу своему статусу незаменимых специалистов. Это ведь требовало освоения новой техники, изменения привычного распорядка работы, могло привести к появлению молодых конкурентов.
— Да и раньше, когда товарищ Лазаренко только осваивал технологию, в 1943-46 годах, когда промышленность нас уже активно поддерживала, физики и энергетики тоже оказывали всемерную помощь, а вот специалисты-инструментальщики, технологи, станочники относились резко враждебно. Любимые аргументы у них тогда были: «Невозможно обрабатывать металл без инструмента», «Все это бред, очковтирательство, закрыть способ». Товарищ Лазаренко в 1948 году обращался в правительство, в итоге было решение за подписью Сталина о создании «ЦНИЛ-Электром».
— Да, Сабуров рассказывал об этом, — вспомнил Никита Сергеевич. — Что нужно, чтобы исправить положение?
— «ЦНИЛ-Электром» должна оставаться независимой головной организацией по электроэрозионной обработке. Руководить ей должен товарищ Лазаренко, — предложил Ставицкий. — Если она попадёт в подчинение ЭНИМС, будет очень плохо. (В реальной истории так и случилось. Там же, с. 111)
— Понятно, — кивнул Хрущёв. — Полагаю, я смогу сделать даже больше.
Разговор со Ставицким Никиту Сергеевича обеспокоил. Вернувшись из Фрязино, он вызвал Серова. Пересказав ему беседу в НИИ-160, Хрущёв попросил:
— Ты этого Лившица проверь, только осторожно, бесконтактным путём, чтобы никаких отбитых почек, ясно?
— Да ты что, Никита Сергеич, мы уже давно так не работаем! — заверил Серов.
— Опроси всех, с кем он по работе связан, на других предприятиях, ну, не мне тебя учить, — развил свою мысль Хрущёв. — Мне надо понять, кто он: недалёкий чиновник от науки, скрытый враг, или просто «ведомственный патриот». Или это Ставицкий против него интригует по каким-то своим соображениям. Возможен ведь и такой расклад.
— Разберёмся, Никита Сергеич, в лучшем виде.
Через неделю Иван Александрович представил подробный отчёт.
— Лившиц Абрам Лазаревич, начальник отдела электрофизических и электрохимических методов обработки — ЭФЭХМО в ЭНИМС, доктор технических наук, серьёзный учёный. Вот список его опубликованных научных работ.
— Сослуживцами и руководством характеризуется только положительно. По отзывам тех, кто с ним контактировал с других предприятий отрасли, всегда поддерживает инициативы в области электроэрозионной обработки, сам по себе вполне лояльный и доброжелательный товарищ. (Отзыв см. здесь https://sites.google.com/site/kirovchaneodessa/home/nasa-istoria/dorogie-kirovcy-moi)
— Так какого чёрта? — спросил Хрущёв. — Думаешь, Ставицкий — интриган?
— А вот и нет, — покачал головой Серов. — Там всё куда более запутано. ЭНИМС относится к Министерству станкостроения, а «ЦНИЛ-Электром», образованная Лазаренко, — первоначально относилась к Министерству электропромышленности, НИИ-160 — к министерству радиопромышленности, а сейчас — к электронной промышленности. Лившиц — большой патриот ЭНИМС и своего министерства. Всё, что разработано у других, он всерьёз не воспринимает. К тому же он всё-таки крупный учёный с собственным мнением по всем вопросам.
— Такая черта, кстати, не у него одного присутствует. У англосаксов даже специальный термин на этот счёт существует: «not invented here» — то есть, «Изобретено не здесь», в смысле — «не у нас», «не в нашей фирме», — пояснил Серов.
— «Ведомственный патриот», значит, — проворчал Хрущёв.
— Вроде того. Поскольку Лазаренко и Ставицкий относятся к другим министерствам, Лившиц ставит им палки в колёса, при этом сам продвигает разработки своего отдела. Вполне, кстати, конкурентоспособные в своей сфере, но к радиопромышленности, скажем, не подходящие.
— Палки в колёса, говоришь, ставит... — нахмурился Хрущёв. — Я вот ему вставлю... палку...
— Э-э! Никита Сергеич! Не торопись! — остановил его Серов. — Скоро вернётся из Китая Лазаренко — поговори сначала с ним. И Лившица просто наказывать было бы неразумно. При правильной организации процесса от него польза может быть большая.
— А вот я их с Лазаренко вместе работать заставлю, — усмехнулся Хрущёв.
Вскоре после возвращения из Китая Бориса Романовича Лазаренко Первый секретарь встретился с ним, выслушал его аргументы относительно организации работ по развитию электроискрового способа обработки.
После этого вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О создании МНПО «Искра». Согласно этому постановлению «ЦНИЛ-Электром» назначалась головной организацией нового МНПО. Борис Романович Лазаренко был назначен её научным директором. В качестве подчинённых организаций в МНПО также входили ЭНИМС и НИИ-160, своими лабораториями электроэрозионной обработки, а также Ленинградский карбюраторный завод и другие предприятия, активно использующие электроискровую технологию.
Хрущёв инициировал разработку ещё одной современной технологии — гидроабразивной резки материалов. Беседуя с Главным конструктором ЭНИМС академиком Дикушиным, он рассказал:
— Говорил я как-то с моряками, они мне историю рассказывали, то ли страшилку, то ли правду, что на подводной лодке, при погружении на большую глубину, случилась течь, и струёй воды под большим давлением матросу руку отрезало.