Страница 81 из 107
Пока Чжоу Эньлай находился на конференции в Бандунге, китайская контрразведка продолжала расследование. А затем...
Дальше всё пошло как в детском стишке: "У меня зазвонил телефон. — Кто говорит? — Слон."
На столе у директора ЦРУ Аллена Даллеса тоже зазвонил телефон. Даллес не стал задавать глупых вопросов — по этой линии с ним мог говорить только главный американский слон — президент Соединенных Штатов Дуайт Эйзенхауэр. (Символ республиканской партии — слон)
— Слушаю, господин президент!
— Немедленно ко мне! И своего кретина Биссела с собой прихвати! — даже по телефону было понятно, что президент в ярости.
— Да, сэр! — ответил Даллес. — Мне взять какие-нибудь документы, сэр?
— Нет! Живо сюда! — Айк действительно был разъярён не на шутку.
Когда Аллен Даллес и его заместитель по планированию (специальным операциям) Ричард Биссел вошли в приёмную президента, там их уже ждал его старший брат, государственный секретарь США Джон Фостер Даллес.
Дверь Овального кабинета с треском распахнулась. Президент на ходу бросил:
— За мной! Кино смотреть будем! — и быстрым шагом прошёл в кинозал.
Все трое последовали за ним.
В кинозале Белого Дома уже было темно. Все расселись, тут же застрекотал кинопроектор.
Это был китайский документальный фильм о пресс-конференции Премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая и арестованных китайской контрразведкой агентов ЦРУ и гоминьдановской NSB (National Security Bureau) — Джека Кэррена, Чоу Цзэминя и Конг Хойпина.
На пресс-конференцию были приглашены аккредитованные в Пекине журналисты всех ведущих изданий, как социалистических, так и капиталистических стран. Вначале к ним обратился с заявлением сам премьер Чжоу Эньлай.
— Господа! 11 апреля в Гонконге был раскрыт очередной заговор мирового империализма. Центральное Разведывательное Управление США и Национальное Бюро Безопасности незаконного гоминьдановского режима на Тайване руками вот этих джентльменов собирались взорвать самолёт компании "Эйр Индия", который должен был доставить делегацию КНР в Индонезию на конференцию в Бандунге.
— Присутствующий здесь господин Чоу Цзэминь заложил в правый мотор самолёта вот эту бомбу с часовым механизмом, — продолжал Чжоу Эньлай, демонстрируя собравшимся взрывное устройство. — Вот детонатор MK-7 производства США, вынутый нашими сапёрами при обезвреживании бомбы. Бомбу ему передали от также присутствующего здесь господина Кэррена, офицера ЦРУ при посольстве США в Индии. Генерал-майор NSB Конг Хойпин руководил операцией на месте, в Гонконге, он также почтил нас сегодня своим присутствием.
— Сейчас вы можете задавать этим господам любые интересующие вас вопросы, — закончил китайский премьер. — Они будут отвечать предельно откровенно.
Несколько секунд в зале стояла мёртвая тишина. Затем она взорвалась щелчками фотоаппаратов, всполохами вспышек и беспорядочным градом выкриков и вопросов...
Наконец пресс-секретарю китайского премьера удалось утихомирить репортёров и упорядочить поток вопросов. Бывшие агенты начали отвечать по-порядку. Отвечали они действительно предельно откровенно — перед пресс-конференцией им клятвенно пообещали, что если будут врать или недоговаривать — сразу после пресс-конференции их расстреляют.
Звучали имена. Достаточно громкие имена. Аллен Даллес... Ричард Биссел... Генералиссимус Чан Кайши... Дуайт Эйзенхауэр...
Братья Даллесы и Биссел смотрели фильм, не обменявшись ни единым словом. Наконец фильм кончился. Стрёкот кинопроектора смолк, включился свет.
— Итак, джентльмены, что вы можете сообщить по этому поводу Президенту Соединённых Штатов? — голос Айка был ледяным, а сам он — багровым.
А его вопрос, как оказалось, был риторическим. Эйзенхауэр обычно был в повседневном обращении человеком мягким, говорил негромко. Однако джентльмены не учли, что президент Эйзенхауэр был настоящим, боевым генералом. А когда генерал спрашивает, все остальные стоят по стойке "смирно", молчат в тряпочку и слушают.
Едва Джон Фостер Даллес, единственный, чьё имя не было названо прямо, открыл рот и что-то промямлил, Эйзенхауэр рявкнул во всю мощь генеральского командного голоса:
— Молчать! Встать!! Смирно!!! Равнение на Верховного Главнокомандующего!!!!
Все трое моментально вскочили и вытянулись в струнку, хоть и ни разу не были кадровыми военными. Как настоящий боевой генерал, Дуайт Эйзенхауэр в выражениях не стеснялся. Самым безобидным определением в его десятиминутной речи было "fucking pighead idiots" (е#аные свиноголовые идиоты)
Аллен Даллес был умным человеком. Сразу после звонка президента он сообразил, что пахнёт не просто жареным, пахнет уже горелым.
Когда Эйзенхауэр выдохся и сделал паузу, Даллес-младший вынул из тоненькой папочки единственный листок бумаги и подал его президенту:
— Господин президент, это моё заявление об отставке. Я очень сожалею, что мои люди так вас подвели...
— Отставке?! — Айк взял заявление Даллеса, не читая, сложил из него самолётик и швырнул в воздух. — Отставке?!! А вот хрен вам, Аллен, так просто вы не отделаетесь!!!
Президент в ярости повернулся, запнулся за один из стульев, и мощным пинком отправил несчастный предмет мебели в угол кинозала.
— Вы!!! Тупоголовые маккартисты!! Вы, оба!!! Из-за вас меня, Президента Соединённых Штатов Америки, поливают дерьмом наравне с желтомазой обезьяной Чан Кайши!!! Молчать!!!
Разъярённый как раненый буйвол, Эйзенхауэр швырнул в другой угол кинозала ещё один стул и прорычал:
— Сейчас вы, педерасты, поедете в Пекин, будете по очереди целовать в жопу Мао и Чжоу, и извиняться за то, что вы уродились такими идиотами!!! Во-о-он!!! Вон отсюда!!!
Пресс-конференция Чжоу Эньлая действительно наделала шума в мировой прессе. Хуже всего — что все свидетели и доказательства были налицо, и легко доступны. Американо-китайские отношения и так колебались вокруг абсолютного нуля, а после этого скандала они и вовсе прекратились. Джон Фостер Даллес в Пекин, разумеется, не поехал. Аллен Даллес вообще лёг в больницу с сердечным приступом.
Когда Эйзенхауэру доложили об этом, он проворчал:
— Быть президентом в моём возрасте — слишком большая ответственность. Иначе, ей-богу, поехал бы и нассал этому мудаку в капельницу!
Никиту Сергеевича не на шутку беспокоило низкое качество промышленной продукции, медленное внедрение новых технологий. 15-16 апреля 1955 года в Кремле состоялось совещание конструкторов, технологов, главных инженеров и директоров заводов, руководителей научно-исследовательских институтов. Участвовали также несколько академиков, и все члены Президиума ЦК. Они сами не выступали, больше слушали других.
Обсуждалось ускорение научно-технического прогресса и внедрения новых технологий в производство. Предложений высказали множество, но выработать единое мнение и программу действий не получилось. Решили собрать второе всесоюзное совещание работников промышленности через месяц, 16-18 мая в Кремле.
Разочарованный Хрущёв после апрельского совещания целый вечер думал, а на следующее утро вызвал к себе Косыгина и Серова.
Они оба присутствовали на совещании, поэтому настроение Никиты Сергеевича было им понятно.
— Трепотни было много, а толку — чуть, — оценка Хрущёва прошедшему совещанию была резкой, но правдивой. — Алексей Николаич, давай так. Ты в своём аппарате организуй рабочую группу. Все высказанные предложения проанализируйте, выделите все толковые, разделите их на первоочередные и долгосрочные, и сведите в единую программу действий. Потом мы на Президиуме её обсудим, подкорректируем и примем постановление.
— Я вот тут подумал, — продолжил Хрущёв. — Многие директора предприятий жалуются на неповоротливую систему заявок. Чтобы для нужд предприятия что-то получить, заказывают за год, и вдвое больше, чем нужно на самом деле. Я считаю, надо разрешить предприятиям свободную реализацию сверхплановой продукции и обмен этой продукцией между предприятиями различных министерств. Так же, как колхозам и коопперативам разрешено продавать свою продукцию после выполнения плана госпоставок.