Страница 21 из 107
— Да и х#й с ней, с королевской особой! — рявкнул Хрущёв. — Организуй всё так, будто это случайность. Чтобы комар носа не подточил! А насчёт королевских особ — у нас в обращении с ними опыт есть! Особенно в Свердловске!
Серов понял, что Хрущёв уже принял решение, и переубедить его не удастся. Тогда он решил хотя бы извлечь из этого пользу для разведки.
— Никита Сергеич... Для этого задания мне понадобится самый лучший специалист, — сказал Серов.
— Ну так и возьми лучшего специалиста! — ответил Хрущёв.
— Так он сидит!
— Опять ты про своего Судоплатова! — разозлился Хрущёв. — У тебя что, других специалистов нет?
(21 августа 1953 года генерал-лейтенант П. А. Судоплатов был арестован как "пособник Берии" по обвинению в заговоре. Симулировал помешательство и до 1958 года находился в Ленинградской специальной психиатрической больнице. В 1958 году он был приговорён к 15 годам заключения за активное пособничество изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производство опытов над людьми, похищения и многочисленные убийства. Виновным себя не признал.)
— Есть, конечно, — ответил Серов. — Но Судоплатов — лучший.
— Ладно, — недовольно буркнул Хрущёв. — Готовь документы на освобождение. Подпишу.
— Никита Сергеич, просто подписать пару бумажек в этом случае недостаточно, — заметил Серов. — Мы собираемся доверить Павлу Анатольевичу секреты такого уровня, от которых будет зависеть безопасность и само существование Советского Союза. Я считаю — мы должны официально признать, что он был репрессирован несправедливо, и полностью его оправдать. Иначе мы рискуем ещё больше...
— М-да... Ты прав, — поразмыслив, согласился Хрущёв. — Вот только обиженного диверсанта нам для полного счастья не хватало. Где, говоришь, он сидит?
— В Ленинграде. В специальной психбольнице, — ответил Серов. — Симулирует сумасшествие. Причём довольно талантливо.
— Готовь документы, его генеральский мундир, все ордена. Всё как полагается, — сказал Хрущёв.
Затем снял трубку телефона.
— Григорий Трофимович! Мне нужно завтра быть в Ленинграде, — сказал Хрущёв своему помощнику по общим вопросам Шуйскому. — Организуй всё как полагается.
— Никита Сергеич, неужели сам поедешь? — изумился Серов.
— А ты что думал? Или ты тоже считаешь, что Хрущёв свои ошибки признавать и исправлять не способен? — спросил Никита Сергеевич. — Я наворотил, мне и исправлять.
Когда в замке неожиданно загремел ключ, Павел Анатольевич Судоплатов слегка удивился — в это время его обычно не беспокоили. Он сел на кровать и принял привычную за последнее время позу буйнопомешанного.
Дверь отворилась. Однако вместо дюжих санитаров в палату вошли два подтянутых молодых человека в обычных серых костюмах, но с характерной короткой стрижкой.
"Вот и всё", — подумал Судоплатов, но тут оба мордоворота неожиданно любезно произнесли:
— Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант! — и отступили в сторону, освобождая проход.
И тут в проёме двери появился человек, которого Судоплатов менее всего ожидал здесь увидеть. Хрущёв.
Следом маячила долговязая фигура Серова.
— Здравствуйте, Павел Анатольевич, — улыбаясь, произнёс Хрущёв. — Рад сообщить вам, что партия и правительство во всём объективно разобрались. Вы полностью оправданы и реабилитированы. Я приехал, чтобы лично извиниться перед вами за допущенную следствием ошибку. Вам возвращается звание генерал-лейтенанта и все государственные награды. Партия просит вас вернуться на работу.
— Ага, — Судоплатов спустил ноги с койки на пол, и потёр небритый подбородок. — Прямо вот так и вернуться?
Серов сделал знак кому-то в коридоре. Ещё один молодой человек в сером костюме внёс в палату генеральский мундир с иконостасом наград. Только тут Павел Анатольевич поверил, что его действительно освобождают.
— Так кого я должен убить, Никита Сергеич? — ехидно спросил Судоплатов.
10. Анализ и задачи на перспективу
В скором времени Хрущёву предстояло решать вопросы военного строительства, развития вооружённых сил и выбора приоритетов в оборонной политике Советского Союза.
Из документов "Особой папки" следовало, что именно по этой сфере в будущем к его решениям предъявлялись очень серьёзные претензии. Никита Сергеевич не хотел наворотить "в этой версии истории", как выразился Сергей, таких же или ещё более грубых ошибок.
Несмотря на то, что он прошёл всю войну и имел звание генерал-лейтенанта, Хрущёв понимал, что он прежде всего политработник и хозяйственник, и его познаниям в военном деле и военной технике далеко до таковых, например, у Сталина.
Он внимательнейшим образом знакомился со всеми перспективными разработками в военном деле. Его очень впечатлили результаты испытаний первой удачной противокорабельной ракеты "Комета", созданной под руководством Серго Берия.
Прочитав документы из "Особой папки", он посетил конструкторское бюро Сергея Павловича Королева почти на три года раньше, чем в "той истории". Во время визита Хрущёва сопровождали академики Мстислав Всеволодович Келдыш и Игорь Васильевич Курчатов. Келдыш давно и постоянно работал совместно с Королёвым над проблемами ракетной тематики, а Курчатова пригласил сам Хрущёв, причём пригласил, что называется, "с дальним прицелом".
Увиденное и услышанное подействовало на Никиту Сергеевича завораживающе. Невероятная, невообразимая мощь ракетного оружия захватила его воображение.
Но теперь, зная, к чему в будущем привело его увлечение ракетами в ущерб всем остальным направлениям развития военной техники, Никита Сергеевич подошёл к военным вопросам куда более продуманно. Сказался и более ранний визит в КБ Королева — Сергей Павлович пока ещё не добился таких успехов, чтобы внушить Первому секретарю ЦК убеждённость, что ракеты являются абсолютным оружием.
Скорее наоборот, разговор с Хрущёвым, увлечённо обсуждавшим не только перспективы создания баллистических ракет, но и возможности, которые даст в будущем освоение космоса, окрылил Королёва, дав ему ещё большую уверенность в успехе. Сергей Павлович почувствовал, что высшее руководство страны не только доверяет ему, но и искренне сопереживает каждому его успеху. И тогда он решился обсудить с Никитой Сергеевичем свою главную мечту о полёте человека в космос.
Изложив кратко свои доводы в пользу технической возможности пилотируемого космического полёта, Королёв закончил доклад, как он считал, наиболее весомым аргументом:
— Считаю необходимым, Никита Сергеевич, непременно опередить американов (любимое словечко Королева) и отправить человека в космическое пространство. Советский космонавт должен быть в космосе первым!
— И обязательно будет, Сергей Павлович! — убеждённо ответил Хрущёв. — Эту задачу я считаю не менее важной, чем создание стратегических ядерных сил. Но безопасность страны в любом случае должна быть обеспечена в первую очередь. Вот скажите, Сергей Павлович, как вы видите себе советскую программу освоения космического пространства?
— У нас Михаил Клавдиевич прорабатывал этот вопрос, — Королёв повернулся и указал на специально приглашённого им на встречу с Первым секретарём ЦК профессора МАИ Тихонравова. — Если вкратце, мы собираемся сначала запустить искусственный спутник Земли, затем построить пилотируемые корабли, которые позволят вывести человека в космос. Следующий этап — создание на орбите долговременной орбитальной станции, затем — полёт к Луне.
— Замечательная программа, Сергей Павлович! — кивнул Хрущёв. — Но я считаю, что этого недостаточно. Ваша Р-7 будет готова, скорее всего, к концу 1957 года, правильно?
— Постараемся успеть раньше, Никита Сергеич, — заверил Королёв.
— А вот торопиться не надо, Сергей Павлович, — строго заметил Хрущёв. — Носитель должен быть надёжным. Полагаю, 1957 год можно обозначить как реальный срок. Начнём торопиться — могут погибнуть люди. Техника ваша — очень мощная и очень опасная. Скажите-ка, Михаил Клавдиевич, — вдруг обратился он к Тихонравову. — А какие искусственные спутники вы предлагаете запустить? Какого назначения?