Страница 6 из 137
— Кир, — задумчиво сказала девушка, — а ты не думаешь, что Дзии как-то странно на волюту отреагировал? Мы ведь прямо в Хёнкон идем. Вдруг она там на кого-нибудь нападет?
— Фучи, ты балда, — вздохнул парень. — Тебе же сказали: над Колуном только что кольчон висел. И наверняка с волютами в компании. Волютой больше, волютой меньше…
Он ущипнул ее за сосок, и Фуоко тихо взвизгнула, в отместку врезав ему локтем по ребрам.
— Одеваться пора, — сказала она. — Или нагишом разгуливать собрался?
— На кой одеваться? — удивился тот. — Дзии же сказал, что обследование нам устроит по полной программе. Значит, все равно раздеваться придется. И потом, с яхты все равно сразу в помещение не попасть, там метров десять открытого пространства — на кой одежду мочить? Да и в общагу на дроне поедем, на улицах все равно никого.
— Нас встречают, забыл?
— Ну, значит, оденешься после осмотра, стеснительная ты наша, — Кирис ткнул Фуоко пальцем в талию, и когда та дернулась от щекотки, выскользнул из-под нее. Девушка потеряла равновесие и упала спиной на сиденье.
— Справился, да? — обиженно осведомилась она, глядя на друга снизу вверх. — Если не одеваться, ты куда ломанулся? Мы же еще не приехали. Вон, больше десяти минут осталось.
— Чемоданы к выходу подтащить надо. И вообще…
Кирис встал ногами на сиденье, так что его голова оказалась в нескольких сунах от волюты, и задумчиво потыкал ее пальцем. Тихо щелкнуло, в энергоплазму ушел и бесследно пропал небольшой электроразряд. Потом у Фуоко словно что-то лопнуло внутри, и волюта бесследно пропала.
— Вот так! — довольно сказал парень. — И нефиг тут всяким без билета ездить.
— Дзи же сказал не экспериментировать! — Фуоко тоже поднялась с сиденья и провела ладонью по коже. Все еще влажная. Действительно, прав Кир: и на пирсе промокнешь, и одежду на мокрое тело надевать неприятно, и полотенца искать неохота. — А если бы опять устроил как тогда, под Оокием?
Название города отозвалось в желудке неприятным ёканьем.
— Ну, не устроил же… — Кирис спрыгнул на качающийся пол. — Ты ничего не почувствовала?
— Что-то странное внутри. Как током дернуло. Но, в общем, ничего особенного. Ты что сделал?
— Да вспомнил, как в прошлый раз волют из Хёнкона вышвырнул, ну и… попытался воспроизвести. Получилось, похоже.
— Доиграешься. Ладно, потащили чемоданы. Еще купальник прибрать нужно…
Причалившую к пирсу яхту под ударами разбушевавшегося ветра качало так, что Фуоко всерьез забеспокоилась о спуске на берег — по скользкому трапу, да еще и с двумя чемоданами… Однако заниматься эквилибристикой не пришлось: два транспортных дрона взлетели по трапу прямо в салон, и девушка даже охнуть не успела, как оказалась внутри теплой темноты. Ее уронило на спину и куда-то повлекло.
— Дэйя Винтаре, — раздался в ушах мелодичный голос Райники, — не беспокойтесь, все в порядке. И-за неблагоприятных погодных условий применена процедура безопасной эвакуации пассажиров с водного транспорта. Сейчас дрон вас выпустит в помещении контрольного пункта. Ваши вещи получите после завершения медосмотра… приготовьтесь к высадке.
Ее дернуло, закрутило, и внезапно она обнаружила, что сидит в небольшой комнате на медицинской капсуле, растерянно хлопая свободным глазом. За окном бушевала сплошная стена ливня, то и дело озаряемая вспышками молний. Приглушенно грохотал гром. Впрочем, оглядеться толком ей не дали. Не успела еще серая туша дрона выскользнуть за дверь, как поверхность капсулы просела. Фуоко опрокинулась на спину и тут же с головой утонула в псевдовеществе.
— Дэйя Винтаре, — прозвучал в темноте мужской голос Дзии, — я воспользуюсь случаем и проведу перевязку вашей головы и поврежденного глаза. Я обработаю веко медикаментами, может слегка пощипать. В остальном расслабьтесь и отдохните. Примерное время процедуры — три минуты.
Окутывающее псевдовещество облегало и слегка пульсировало, приятно массируя кожу с головы до пяток. Голову слегка подергивало из стороны в сторону, когда Дзии удалял старые бинты и возился со шрамами. Интересно, как она выглядит без обмоток? Обритые в Барне волосы уже слегка отросли, и открытая часть черепа выглядела уже не так страшно, как вначале. Однако шрамы, оставшиеся от взрыва гранаты и операций, Фуоко не видела еще ни разу. Что же у нее все-таки с лицом? Дзии категорически отказывался демонстрировать ей хотя бы фотографии, не говоря уже про видео, рассуждая про бессмысленную моральную травму, которую молодая красивая девушка (льстец!) может получить от вида преходящего состояния. Но ведь не может же она ходить в бинтах вечно! На голове отца, теперь постоянно обритой после трепанации черепа, шрамы выделялись несколькими яркими красными линиями — наверное, у нее получится то же самое. Но волосы можно отрастить снова, а вот что же у нее с лицом? Врачи в Барне один раз проговорились насчет извлеченного из височной кости осколка гранаты, но потом дружно заткнулись и лишь делали загадочные лица.
И вот ведь еще проблема: краситься или нет? Хотя брови оставались черными, те волосы, что отрастали на голове справа, выглядели грязно-белыми. Похоже, после приключений на Могерате она все-таки поседела полностью. Остается одно из двух: либо сделать вид, что специально волосы выбеливает, либо выбрать себе другой цвет и краситься. А краситься лень…
Через какое-то время перевязка головы завершилась вместе с легкими толчками в районе левого глаза. Еще пару минут Дзии просил ее глубоко вдыхать, а потом долго выдыхать воздух, сплевывать и даже помочиться. Несколько раз она ощутила странные запахи, впрочем, тут же пропавшие. Но все плохое когда-то кончается, и неб наконец сжалился над ней. Фуоко всплыла на поверхность, моргая глазом от неожиданно яркого света. Судя по часам на стене, в капсуле она провела примерно тридцать минут.
— Я не нахожу у вас особых проблем со здоровьем, — проинформировал Дзии с настенного экрана. — Опасные инфекции отсутствуют, организм функционирует более-менее нормально — с учетом, разумеется, полученных травм. Заживление ран идет очень хорошо. Думаю, скоро я освобожу вас от бинтов полностью.
Фуоко провела рукой по свежей повязке на голове.
— Спасибо, — сказала она. — Всё?
— Всё. Дэй Сэйторий и ваши вещи уже находятся в зале ожидания. По возвращении в общежитие рекомендую отдых до завтрашнего утра, пусть даже вам не нужно подстраивать режим сна к новому часовому поясу. Ваша кровать адаптирована к новой ситуации, так что приятного пребывания в Университете, дэйя.
Экран погас. Бросив взгляд за окно, где по-прежнему бушевала поздняя летняя (точнее, здесь, в южном тропике, зимняя) гроза, Фуоко вышла в коридор и в замешательстве остановилась. Куда дальше-то? В прошлый раз спасательный дрон привез ее, бессознательную, прямо в больницу, и через пограничный пункт она не проходила. К счастью, она разглядела стрелку с надписью "Выход" на четырех языках. Пройдя по короткому коридору, она толкнула дверь и вышла в небольшой зал с рядами мягких диванов.
В тот момент, когда дверь щелкнула за ее спиной, закрываясь, девушка поняла, что склеротичная дура. На яхте она так и не оделась и сейчас оказалась совершенно голой перед небольшой компанией, больше подходящей для свободного пляжа, чем для зала прибытия.
Карина в своей взрослой маске и Дзара, мокрая сверху донизу, с лужицей у ног, сидели голышом на диване, и девочка что-то увлеченно рассказывала ректору, поглаживая примостившегося рядом енота — Мелиссу, как вспомнилось Фуоко. Шерсть микродрона-спутника влажно поблескивала. Рядом расположились трое других паладаров. Красавица Цукка и коренастая Яна, тоже без одежды, но в такой изощренной телесной раскраске, что походили, скорее, на ожившие статуи с выставки современного искусства, с двух сторон устроились по бокам голого Кириса, пунцового от смущения и прикрывающегося руками, и вели с ним свой разговор. Кирис, как с негодованием заметила Фуоко, не мог оторвать взгляд от высокой груди проректора по науке, а в струящихся от него надпороговых эмоциях явственно читалось сексуальное возбуждение. Ну ведь только что же трахались! Наконец, еще одна группа — высокий и могучий паладар по имени Саматта, пару раз виденный Фуоко в компании ректора, что-то обсуждал со смутно знакомым дядькой — для разнообразия, похоже, обычным человеком. По крайней мере, если Саматта сидел такой же голый, как и остальные, то дядька носил строгий деловой костюм: черный, с белой рубашкой, синим галстуком и начищенными до блеска ботинками. Он старательно отводил глаза, пытаясь не смотреть на расположившихся напротив обнаженных паладарш, но получалось у него немногим лучше, чем у Кириса. Рядом расположилась Таня Каварова в легкомысленной мини-юбке и коротком топе, изредка вставлявшая слова в разговор. Взгляд дядьки, отцепляясь от паладарш, неизбежно натыкался на ее голые бедра и приклеивался к ним.