Страница 11 из 137
"Кир!"
На сей раз Кирис успел почувствовать, что звук идет не извне, через уши, а… изнутри? И даже не звук, а словно послевкусие, остающееся после сладкого ароматного мороженого. Не слово, а воспоминание о слове. Он что, глюки ловит средь бела дня?
— Фуоко хочет поговорить, — проинформировал Гатто. — Включить прямую связь?
— Валяй, — согласился Кирис, все еще раздумывая над странным ощущением. Парс плюхнулся на брюхо, вытянулся и замер, слегка приоткрыв пасть.
— Кир! — раздался в окружающей тишине голос Фуоко, транслируемый Зоррой через Гатто. — Привет! Ты где?
— У летного тренажера. Ты же тест сдаешь?
— Уже. Девяносто три. Две ошибки сделала, х-ходер! Главное, обе по невнимательности. Кир, ты сейчас ничего странного не чувствовал?
— Типа?
— Типа что я тебя зову?
— Ну, слышал, вообще-то. Вернее, чувствовал. А ты что делала?
— Секрет, — девушка хихикнула. — Догадайся с трех раз!
— Да ну тебя! — недовольно откликнулся парень. — Фучи, у меня через полчаса три занятия подряд, потом тренировка по ринье, а я голодный как лошадь. Если хочешь секретничать, терпи до вечера. Либо прямо сейчас говори.
— И он меня занудой называет! — Фуоко возмущенно фыркнула. — Я тебя звать пыталась по нашему каналу. Ты что чувствовал?
— Что по имени кличешь. Радуйся, получилось. Только слушай, Фучи, у меня реально желудок сводит. Что дозвалась — круто, типа, вечером расскажешь, но сейчас не до того.
— Ладно, обжора, топай и жри. У меня через десять минут встреча с ставрийским научным руководителем, так что тоже времени нет. Кстати, пойдешь на тренировку — предупреди Джорджио, что я из-за травмы головы минимум шесть декад появиться не смогу, да и дальше не факт, что Дзии разрешит. Все, пока-пока.
Гатто ожил, вскочил на лапы и отряхнулся. Кирис задумчиво посмотрел на него. А что, в принципе? Если можно передавать эмоции, почему нельзя слова? На всякий случай он прислушался к ноте Фуоко внутри головы и прикинул направление. Вроде бы она именно там, где и положено — звук шел со стороны подготовительного колледжа. Все в порядке, канал действует.
— Га, свяжись с Райникой, а? — попросил он. — Пусть дрона пришлет.
— Наценка за нестандартное расположение? — деловито поинтересовался спутник. — Кирис бедный, на обед не хватит.
— Тебя слопаю! — цыкнул Кирис. — Зови давай. Помню про наценку…
Он машинально поправил идентификационный браслет. Кстати, нужно бы проверить, что там с личным счетом. Текущий пятидекадный период начался две декады назад, и, по идее, триста с лишним лемов у него есть. Может, завалиться в какой-нибудь шикарный ресторан вместе с Фучи? Правда, она опять наотрез откажется, чтобы он платил за обоих… Ладно, не суть.
Он неторопливо пошел между ангаров. Благодаря Гатто транспорт найдет его сам, так что спешить смысла нет. А пока есть время… Он закрыл глаза и сосредоточился на втором зрении. В последнее время оно повиновалось все лучше и лучше, и теперь он отчетливо ощущал металл вокруг себя. Гофрированные стены виднелись как в тумане, искаженные, словно чудовищными ударами, и картинка постоянно мерцала и менялась при движении. Потом вдруг мир перевернулся, и парень подавил непроизвольный приступ тошноты, когда невидимая камера вдруг показала ему город с высоты птичьего полета. Не Колун, вообще не Хёнкон — их Кирис видел столько раз, что уже научился отличать. Невысокие двух- и трехэтажные деревянные дома, покосившиеся электрические столбы, грунтовые дороги с лужами от моросящего дождя и густой темно-зеленый лиственный лес на окраине — куда его занесло? Кирис осторожно, чтобы не разорвать контакт, попробовал осмотреться. Небо затягивали низкие хмурые тучи, но второе зрение вдруг показало солнце, стоящее почти в зените. Примерно тот же часовой пояс, что и в Хёнконе, но на Могерат не походит. Смахивает на лето, значит, северное полушарие. Фиста? Непонятно. Он попытался опустить невидимый глаз пониже, чтобы разобрать надписи на магазинных вывесках, но связь тут же оборвалась, и он снова оказался в переулке между складами, почти утыкаясь носом в стену. Еще полшага, и он расквасил бы себе физиономию. Нет, надо завязывать с экспериментами на ходу, плохо кончится. Рухнешь еще в канаву, руки-ноги переломаешь…
Нос уловил запах озона, и Кирис глянул вниз, шепотом выругавшись. Ну конечно, мелкие молнии опять окружали искрящейся короной его торс, живот, бедра… Он поспешно сбросил шорты, пока те не сгорели дотла: негорючую одежду, сварганенную в лабораториях фучиного папаши, он недолюбливал, и сегодня с утра надел обычные тонкие шорты. Хорошо хоть, футболку решил не надевать, ее бы точно спалило… Сердца начало бухать о ребра. Нет, точно, больше никаких экспериментов не только на ходу, но и вообще за пределами изолированной лаборатории. Между прочим, пора бы и смотаться на обещанный островок-полигон, протестировать на полную катушку текущее состояние. Наверное, можно вечером.
Молнии исчезать не собирались, и Кирис почувствовал нервную дрожь в пальцах, когда из-под кожи на животе и груди вдруг поползли серые струйки энергоплазмы. Потом серый туман скрыл окрестности — похоже, псевдовещество начало сочиться и из головы, окутывая лицо и блокируя обычное зрение. Плохо. Очень плохо. Вернуться к Труде, чтобы та опять придержала его своей странной способностью? Нет, не стоит ее дергать. В конце концов, она ему не нянька, всю жизнь не то что на полосу наводить, а и сопли утирать не станет. Он снова закрыл глаза, для надежности уперся ладонями в стену и принялся глубоко размеренно дышать, успокаивая колотящееся сердце. Второе зрение показало ему руки и туловище словно обернутыми блестящей фиолетовой пленкой. Пленка сворачивалась в гладкие трубки, превращая его тело в какую-то странную детскую игрушку, от которой в разные стороны тянулись разноцветные нити, исчезая в мутной дали. Ночной мир не показывался. Наверное, если сосредоточиться сильнее, можно увидеть и его, но пока не до того.
Вдруг пришло чувство братвы, наблюдающей за ним издалека. Фуоко упоминала, что чувствует словно бы братьев и сестер, где-то там играющих и бесящихся от души, но Кирис никогда не воспринимал ничего похожего. После первой галлюцинации про сросшихся пушистиков в Оокие чувство постороннего внимания возвращалось едва ли не через день. Иногда казалось, что за ним наблюдает кто-то старший и добродушный, похлопывающий по загривку и чешущий брюшко, словно старик, возящийся с еще слепыми щенками. Но куда чаще поблизости бродила какая-то шпана, вроде той, что водилась дома, в Барне, разглядывая его с подозрительным любопытством. Налететь внезапно, врезать железной трубой по почкам, ткнуть шилом в печень — на такое у них кишка тонка, учены уже, но все-таки ощущение голодного шакалья поблизости спокойствия не добавляло. Вот и сейчас какая-то темная компания устроилась неподалеку, на груде разбитых деревянных ящиков у боковой стены закрытого магазинчика с выбитыми и заколоченными витринами, смоля вонючие дешевые папиросы, цыкая зубом и исподтишка зыркая в его сторону. Боятся? Возможно. Знают ведь, что он каким-то образом умеет чистить от них территорию. Ну и хрен с ними, пусть палят. Сейчас не до дурацких ассоциаций, лезущих из подсознания пусть и причесанной и умытой, но все той же уличной крысы. Главное — внутренности успокоить, пока Гатто с перепугу эвакуатор не вызвал, а Дзии не законопатил его в больничную капсулу.
Резко набрать воздуху в грудь, задержать на пять ударов сердца, медленно выдохнуть, повторить… Методу научил Дзии, когда, еще в Барне, энергоплазма полезла из внутренностей прямо на глазах у врача, проводившего осмотр. Тогда Дзии заметил, что контроль за внутренней энергией чаще всего утрачивается в периоды волнения, когда в кровь выбрасываются адреналин и прочие гормоны. Возможно, и не контроль пропадает, а просто та хрень, что сидит внутри, замечает возбуждение и начинает реагировать по-своему. Не суть. Главное, что мандражить не надо, и все само пройдет.