Страница 4 из 116
— Говорит Дадаев! Найдите и пришлите ко мне на дачу Джафарова. Произошло убийство. Нет, наши все целы. Убили приглашенную официантку.
Через полчаса следственная группа и начальство «девятки», управления охраны, с траурным видом появились перед Дадаевым.
Но разгневанный Дадаев к себе их не подпустил. Подчеркнуто поздоровался с Джафаровым за руку и отвел в сторону.
— Мустафа! Дело скверное. Это сильный удар по моей репутации. Сделай все, но найди преступников.
— Может, преступник один? — возразил Мустафа.
— Надо сделать группу! — не принял возражения Дадаев.
— Вы правы! Дело, похоже, групповое. Сегодня Султан Каримов покончил с собой.
— Что-о? — застыл Дадаев, и лицо его побелело.
— Лег в теплую ванну и перерезал себе вены опасной бритвой, — сказал Джафаров и пошел допрашивать девушку для гостей, оставив ошеломленного известием Дадаева.
Девушка сидела в маленькой комнатке и ждала допроса. Ужас в ее глазах и затравленное выражение на лице не проходили.
— Оденься! — жестко приказал ей Джафаров, чтобы вывести ее из состояния шока.
И это ему удалось. Девушка покраснела и почти мгновенно привела себя в порядок.
— Рассказывай!
Девушка вышла из шока и быстро затараторила:
— Вчера меня вызвал Рачик…
— Кто такой Рачик? — прервал ее Мустафа.
— Рачик Бовян, метрдотель, он здесь сейчас, можете спросить у него. Вызвал и предложил поехать на дачу обслуживать гостей. Я согласилась.
— И Анке он предложил?
— Нет! Анка не ездит на такие мероприятия. Она — хозяйка кабинета «Шаха». Я удивилась, когда она мне сегодня сказала, что тоже будет на даче.
— То есть ты хочешь сказать, что Анка вчера не знала о своей поездке на дачу?
— Уверена. Анка — герла высшего класса, ее не кладут под каждого.
— А кто мог пригласить ее сегодня? Бовян?
— Бовян у нее под каблуком ходит, пикнуть боится. Любит ее безумно.
— Такую любит? — удивился Джафаров.
— Да, такую! — с вызовом произнесла девушка. — А что, нас уж и любить нельзя?
— По-моему, вас любят по нескольку раз в сутки.
— Не путайте работу и чувства.
— Так кто мог пригласить ее на дачу?
— Только один человек. Султан Каримов!
— Она его любит?
— Она его ненавидит, но он имеет над ней какую-то необъяснимую власть.
— Вы лично слышали, что Каримов пригласил Анку?
— Я видела!
— Что видели?
— Видела, как Анка садилась в машину Каримова.
— В котором часу это было?
— Автобус за нами заехал в час дня, значит, Анка села в машину Султанчика за полчаса до этого.
— Султанчика? Ты что, тоже?
— А что тут такого? На то он и Султанчик, чтобы иметь свой маленький гарем. Но Анка была первой женой! — и девушка опять зарыдала.
Поняв, что большего от нее не добиться, Мустафа пошел искать Бовяна.
Однако Бовян исчез.
Джафарову это очень не понравилось. Он позвонил Тенгизу:
— Тенгиз, дорогой, нужно срочно допросить метрдотеля «Шаха» Бовяна… Ты уже принял? Да, ты же с Султаном приятельствовал. Ничего, дорогой Тенгиз, Бовян — не секретарь парткома, убили нашего основного свидетеля, ясно тебе? На даче у Дадаева. Цепочку можешь выстроить сам. Под кого копают, тоже ясно. Так вот, поспеши, чтобы и Бовян не последовал за этими двумя. Только не предлагай ему: «третьим будешь»? Уговорил?..
Поговорив с Тенгизом, Джафаров отправился к эксперту следственной группы, а заодно и к судебному медику.
— Лазик! — обратился он к щуплому невзрачному врачу, на которого делали ставки, с такой точностью определял тот время убийства и наступления смерти. — Удалось определить хоть приблизительно время смерти?
Лазарь Шендерович сразу же надулся:
— Можешь записать — тринадцать часов!
— А ты не знаешь случайно, кто выезжал к Каримову?
— Знаю, о чем ты думаешь. Меня пригласили на консультацию. Каримов умер от тринадцати до четырнадцати часов.
— Допускаешь такую вилку?
— Он лежал в теплой воде.
Джафаров задумался: «Интересная картина получается. Если Каримов умер в четырнадцать часов, то все сходится. Он ее отвез, вернулся и покончил с собой. Чушь какая-то. Он, что ли, Анку убил? Зачем? Узнал о том, что она написала письмо в органы? Чушь. Против него никаких фактов, и он это хорошо знает. Да и рука Дадаева его бы защитила. Вон как расстроился. Если же Каримов тоже умер в тринадцать часов, то совсем интересная картина получается. Кто же тогда сажал Анку в его машину?»
И расстроенный Джафаров стал искать эксперта, чтобы попросить его побыстрее снять отпечатки пальцев у Анки, хотя сам был уверен, что Анка и есть та женщина, что написала письмо. А следовательно, все в ее письме правда, и смерть Каримова это подтвердила.
По дороге он резко свернул в маленькую комнатку, где девушка дожидалась своей участи.
— Детка, ты случайно не видела, кто сидел за рулем машины Каримова?
— Как кто? — изумилась девушка для гостей. — Конечно, Султанчик!
Тенгиз без труда узнал домашний адрес Бовяна, так же легко нашел и его дом: кирпичный трехэтажный особняк, уютно расположившийся среди деревьев и кустов.
Арнани позвонил в дверь. Послышались торопливые шаги, и хозяин квартиры спросил испуганным голосом:
— Кто там?
— Уголовный розыск!
Тенгиз выпил бутылку вишневого ликера и поэтому искать другие правдоподобные способы знакомства с хозяином квартиры просто не мог.
— Сейчас открою, только оденусь!
Торопливые шаги удалились.
Одевался Рачик Бовян довольно долго. Когда он открыл дверь, Тенгиз ожидал увидеть его по крайней мере во фраке с белой розой в петлице.
Однако Рачик был в затрапезном халате далеко не первой свежести.
Тенгиз прошел в квартиру, осмотрел ее. Много времени на это не требовалось. Квартира была однокомнатная с огромной кухней метров в шестнадцать. Престижный район и престижный дом. У Рачика Бовяна с нужными связями было все в порядке.
— Когда вы уехали с дачи Дадаева? — сразу приступил к делу Арнани.
— В восемь часов вечера! — прозвучал ответ.
Тенгиз отметил, что Бовян ждал допроса и готовился к нему.
— Почему вы уехали так рано? Вы были призваны смотреть за порядком. По меньшей мере удивляет…
— Я отпросился. — Рачик был настороже, даже не дослушал.
— У кого?
— У помощника Дадаева.
— Хорошо! А когда вы приехали на дачу?
— Вместе со всеми… В час дня за нами прибыл автобус.
— Сколько человек в нем было?
— Из «Шаха» трое: я, повар и еще одна девушка, но были и из других ресторанов.
— Почему не назвали Анку?
Тенгиз готов был поклясться, что в глазах Рачика мелькнули слезы.
— Анки с нами не было!
— А на даче, когда вы ее встретили, не удивились?
— И на даче ее не было.
— И вы даже не знали, что она должна там быть?
— В автобусе узнал, но на даче она не появилась.
— Какие у вас отношения с Анкой?
— Я предлагал ей выйти за меня замуж.
— А она отказалась?
— Да. Ее отучили любить. А без любви, по ее словам, делать нечего.
— Какие у нее были отношения с Каримовым?
— Она его ненавидела.
— За что?
— Женщина ненавидит лишь за одно: обманул ее ожидания. Любила она его, а любовь часто переходит в ненависть.
— От любви до ненависти один шаг?
— Что-то вроде этого.
— И что послужило этим шагом? Случайно не знаете?
— Случайно знаю: пьяный Каримов привел двух своих собутыльников и заставил Анку обслуживать их по высшему разряду. При нем.
Тенгиз был неприятно поражен.
— Очевидно, и Каримов испытывал к ней что-то похожее на любовь.
— Думаете, пытался вытравить ростки? Каримов был подонком…
— Почему был? — прервал Рачика Тенгиз.
— Был подонком и останется им навсегда, — упрямо повторил Рачик. — Можете ему это передать, вы же его приятель.
— Откуда вы это знаете?
— Видел вас вместе в машине.
— Внимательный… Почему же ты, внимательный, не спрашиваешь, что с Анкой?