Флавий Крисп

Повинуясь этому жесту, Флавий Сет, подошёл и вручил ему послание императора. Он с некоторым злорадством смотрел на то с какой небрежностью сломал императорскую печать Крисп. Пока Крисп читал, Флавий Сет, вот уже в который раз бросил взгляд на большое количество палаток. Их здесь было не меньше ста. Они шли в три ряда.

Через определённые промежутки в песок были вбиты знамёна с Римским Орлом и «белым Единорогом», символом двенадцатого легиона. Они гордо стояли прямо перед палатками под неусыпным наблюдением одного или двух легионеров. Само расположение лагеря с первого взгляда поразило императорского посланника. Несмотря на непосредственную близость моря, лагерь был расположен в боевых порядках. Три ряда, как правило, определяли тактику римлян. Первый ряд занимали наиболее молодые воины, второй — испытанные в бою, а третий — ветераны. Это не считая частокола и усиленной охраны, которая тщательно проверяла весь берег и пространство позади лагеря. Такая предусмотрительность исключала любую внезапность нападения. И эти меры были предприняты несмотря на то обстоятельство, что в непосредственной близости от берега стоял на якоре весь Римский флот. Около двухсот боевых кораблей, среди которых преобладали триеры, но были также Пентеры и Гексеры, мерно покачивались на волнах, наглухо перекрывая подходы к заливу.

Однако вид кораблей не столь впечатлял Флавия Сета, как вид легиона. Он долгие годы мечтал получить командование над одним из легионов, но так и не сумел добиться своей цели. По этой причине едва ли не с откровенной завистью оглядывал палатки.

Особая любовь наместника Галии к двенадцатому легиону была известна всему Риму, как и преданность легиона Криспу. И стоило ли удивляться, видя гордого Единорога рядом с шатром наместника. Все эти мысли проносились в голове Флавия Сета до той поры пока он не увидел седовласого мужчину в боевом облачении. Он узнал его. Это был командующий двенадцатым легионом, Квирин. Квирин принадлежал к старинному роду римских патрициев и был известен как человек необыкновенного мужества и храбрости. За его плечами были десятки походов и сотни сражений. Этот человек был уважаем многими. Флавий встретил его приход кивком и короткими словами:

— Легат. Рад видеть тебя в полном здравии.

— Видно и тебя Боги берегут, трибун, — с неуловимой насмешливостью ответил Квирин.

Вслед за приветствиями раздался озабоченный голос Криспа.

— Этот приказ большая ошибка!

Флавий Сет с откровенным изумлением смотрел на то, как Крисп сворачивает послание.

— Это же приказ императора. Он не может быть ошибкой, — выдохнул Флавий Сет.

— Может. Все ошибаются. Возвращайся в Рим и передай на словах, что я сам решу, как следует поступить!

Крисп сделал движение рукой показывая что разговор закончен. Флавию Сету, не понадобилось повторять два раза. Испытывая в душе ликование, он немедленно поспешил в сторону своего коня.

— Мятеж против императора? — негромко произнёс Квирин наблюдая за поспешным бегством трибуна.

— Едва ли? — ответил Крисп протягивая ему послание.

Прочитав его, Квирин устремил удивлённый взгляд на Криспа.

— Я не вижу ошибки. Решение предсказуемое и правильное, учитывая то обстоятельство, что на нас движется флот Лициния из 400 кораблей. Мы просто обязаны отступить, иначе флот будет истреблён.

— Император назначил меня командующим флотом, — спокойно ответил Крисп забирая у Квирина послание, — и я буду принимать решение.

— Стоит ли рисковать, Крисп? Если ты совершишь ошибку… — многозначительный взгляд Квирина досказал остальное. Крисп невесело усмехнулся.

— Лучше уж так, чем положение в котором мы окажемся подчинившись приказу. Если мы отступим, Лициний захватит Византий и закроет пролив. Наши армии окажутся под ударами и с Севера и с Юга. И вдоль всей полосы будущих сражений будет курсировать вражеский флот. Какой прок тогда вообще от нашего флота? Мы сами себя поставим в безнадёжное положение. Единственный выход — дать сражение. Мы постараемся задержать их, а ты тем временем отведёшь легион в Византий.

— Неплохой план, — не мог не согласиться Квирин. — Но всё же я настоятельно советую подумать. В случае поражения тебя никто не простит. Слишком много людей при дворе завидуют твоей славе. А если одержишь победу, будет ещё хуже.

— Мне нет до них дела. Я лишь хочу служить Риму и своему отцу.

— Пожалуй я повторю твои слова прибавив к ним и тебя!

После слов Квирина раздался лёгкий смех. Они обменялись рукопожатием свойственным легионерам и понятными для обоих взглядами. После чего снова раздался голос Квирина:

— И когда приступаем к…мятежу?

— Похоже, уже приступили, — пробормотал Крисп наблюдая за лодкой которая стремительно приближалась к берегу. И он оказался прав. Едва лодка причалила к берегу, ему сообщили неприятную новость, о которой его предупреждал император.

Глава 2

Спустя некоторое время оба, и Крисп, и Квирин, опёршись на борт, вглядывались вперёд. Особенно напряжённым выглядел Крисп. Он с неослабным вниманием следил за передвижениями вражеского флота.

Количество судов внушало ему тревогу, но не такую сильную как оснащение судов. Видимо, Лициний отлично подготовился к встрече. Даже отсюда было хорошо заметно, насколько превосходят их враги. Повсюду катапульты и Баллисты. Груды ядер…и очень много солдат. Вся эта громада остановилась. Но не просто, а выстроившись в десять ровных рядов и тем самым обхватив весь залив. Десять рядов. В каждом не менее сорока боевых судов. Как и следовало ожидать, все корабли располагались по принципу «от сильного к слабому».

Впереди каждого ряда находилась пентера. Десять пентер против двоих. Преимущество…слишком явное.

Лициний приготовился на славу. Расстояние между рядами достаточное для прохода даже для такого судна, как пентера. Словно в ответ на свои мысли, он услышал голос Квирина:

— Представил что будет, если между этими рядами пустить наши судна. Перемелют как зерно на мельнице. Даже следа не останется.

— С тобой трудно не согласиться. Пройти между четырьмя десятками судов с катапультами? Да ещё с двух сторон?

Даже у меня на такой манёвр глупости не хватит…

За их спинами раздался смех легионеров. Многие из них стояли на палубе и вглядывались в даль, а часть подобно Криспу и Квирину, прилипнув к бортам, смотрела на вражеский флот. Едва Крисп обернулся, как смех смолк. Он некоторое время сверлил глазами легионеров. Те даже отошли от бортов и стали вытягиваться в струнку под его взглядом. Неизвестно что ими владело, но это чувство перешло в растерянность когда над палубой прозвенел голос Криспа:

— Вам всем смешно. Каждый из вас достаточно умён для того чтобы понять насколько глупа такая затея. И это хорошо. Очень хорошо.

— И что здесь хорошего, Цезарь? — раздался рядом осторожный голос Квирина.

— У меня возникло чувство, что я не такой умный как вы, — Крисп бросил странный взгляд на своего спутника, а потом резко возвысив голос, приказал. — Передайте на все суда. Командующим незамедлительно прибыть на берег. Едем! — последнее слово было адресовано Квирину.

Мало что понимая в происходящем, он безропотно подчинился. Одновременно с этим несколько твёрдый голос произнёс:

— Будет сделано, Цезарь!

Вплоть до самого берега, Крисп не проронил ни единого слова. С каждым ударом весёл по воде, Квирин бросал на него проницательный взгляд, но так и не смог проникнуть в мысли Криспа. Смятение Квирина многократно увеличилось когда они пристали к берегу. Здесь без всяких объяснений и предисловий, Крисп заговорил тоном, не допускающим возражений:

— Поднимай своих людей. Обыщи весь город и деревни возле него. Забирайте всю посуду для хранения масла, какую только найдёте. Забирайте масло. Забирайте длинные копья, верёвки. Грузите всё на мулы и везите сюда. К полуночи твой легион должен быть на судах со всем, что вы соберёте.

— Мы не справимся, — едва ли не с ужасом воскликнул Квирин выслушав Криспа. Тот раздражённо махнул рукой.