Страница 12 из 28
— Моё имя, Квинт Скапула.
— Я знаю, кто ты, но не советую подходить ближе, — злым голосом предостерегла его фессалийка.
— Когда ни- будь, мне придётся приблизиться к тебе, — Квинт старался говорить спокойно, хотя близость фессалийки его волновало всё сильней и сильней.
— Тогда ты умрёшь! — последовал непримиримый ответ.
— Ты ненавидишь меня?
— Я ненавижу всех римлян. Они убили всех кого я любила.
— Мне жаль… — начал было говорить Квинт, но она резко и с прежней злостью перебила его.
— Не лги римлянин. Всё что вам нужно — это золото и рабы.
— Это нужно всем. Судя по твоему воспитанию, всё это имелось и у тебя. Или я ошибаюсь?
В ответ полное молчание. Квинт на мгновение почувствовал разочарование. Он иначе представлял себе этот разговор. Женщина стоявшая перед ним, была полна ненависти. А ненависть это яд, от которого порой невозможно избавиться. Мало понемногу, улыбка на губах Квинта померкла.
— Моё присутствие тебе неприятно? — негромко спросил он у неё.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос!
— Хорошо. Тогда тебе придётся… — он не договорил, так как в этот миг фессалийка резко вскинула голову и бросив на него презрительный взгляд, с вызовом произнесла:
— Я не боюсь ни наказания ни смерти. Можешь делать, что хочешь римлянин.
— Гулять по саду одной, — Квинт наконец закончил своё предложение. — Я пригласил тебя в сад только по одной причине. Мне казалось, тебе будет приятна такая прогулка. Я видел, как ты смотрела фонтан в доме. Но раз я тебе неприятен, ты можешь побыть одна. Оставайся здесь столько, сколько пожелаешь. Тебе отведены отдельные покои. Ты и ими можешь распоряжаться по собственному усмотрению. В доме Скапулы, никто не станет тебя принуждать к тому, чего ты сама не захочешь.
Квинт оставил её и направился в сторону дома. Фессалийка Виталия обернулась и проводила его взглядом. И в этом взгляде светилась глубокая растерянность.
Глава 10
Шатёр огласил болезненный рёв Демиуса. Он бегал вокруг Криспа и тряс обожжёнными руками. А тот смотрел на него и посмеивался, правда, это действие больше походило на гримасы. У Криспа была обожжена правая часть лица. В особенности пострадало ухо и часть шеи. Обожжённые места покраснели и вздулись. Почти любое движение причиняло Криспу боль, которую он старался не показывать. Ожог он получил уже в конце сражения когда отдал приказ взять на абордаж судно противника. Во время боя, его едва не придавила горящая мачта, 1 рухнувшая на палубу. Его спасло лишь самоотверженность людей которые сражались с ним плечом к плечу. Они приняли удар на себя. Некоторые успели выставить щиты, другие подобно Демиусу, действовали руками. В итоге, в той или иной степени, обгорели почти все. У Демиуса руки обгорели почти по локоть. Он испытывал сильные боли, но это не помешало ему броситься на помощь, когда Крисп стал одеваться. Несмотря на предостережение Криспа, он взялся застегнуть ремни наплечников. Это попытка закончилась так, как и предсказывал Крисп. И пока Демиус пытался унять боль в руках многочисленными и быстрыми взмахами, Крисп сделал то, что и собирался сделать — вызвал одного из стражей, постоянно дежуривших перед входом. Тот застегнул наплечники, а потом помог пристегнуть и плащ. Пока происходило это действие, Крисп с насмешливостью разговаривал адресуя свои слова несчастному Демиусу:
— А не говорил ли я, что ты сможешь приступить к своим обязанностям не раньше, чем Салюс вернёт свою благосклонность. Но ты меня не послушал и за это сейчас расплачиваешься.
— Варвар!
Демиус сказал это слово очень тихо, но не настолько чтобы его не услышал Крисп. Крисп отпустил стража движением руки и с откровенным удивлением спросил у Демиуса:
— Ты назвал меня «варваром»?
— Не я один. Многие считают тебя варваром. Ты принёс жертву Богам не соблюдая обычаи…будь проклята бессердечная Салюс, — вскричал в ярости Демиус и бросившись к тазу с водой, опустил в него руки, — я готов отрезать их лишь бы не испытывать эту ужасную боль.
— Пожалуй, я смогу тебе помочь, Демиус, — Крисп стал вынимать меч из ножен при этом не сводя угрожающего взгляда с Демиуса. Тот увидев это действие, замер и не мигая уставился на Криспа.
— В который раз убеждаюсь в том, что страх сильнее боли. Пожалуй, я всё оставлю как есть. Мне доставляет удовольствие наблюдать за твоими страданиями.
— Я тебе жизнь спас, — закричал Демиус. Он вытащил из воды руки и показал их Криспу. Они на самом деле находились в ужасающем состоянии. Кожа место лопнула и из неё постоянно сочилась жидкость. В других местах она была натянута и стала ярко красного оттенка.
Крисп расхохотался, услышав эти слова. Правда, смех тут же перешёл в гримасу. Он повертел головой и направился к выходу. И уже оттуда бросил Демиусу:
— Потерпи Демиус. Скоро прибудет лекарь. По слухам он весьма сведущ во врачевании. От тех что с нами пользы никакой.
Наблюдая за уходом Криспа, Демиус почувствовал угрызения совести. Он жалел о словах сказанных сгоряча. К тому же они были не совсем правдивы. Он не один помог Криспу избежать опасности. В который раз его поражало поведение самого Криспа. Он не меньше десятка раз спасал жизнь самого Демиуса, но даже сейчас в ответ ничего не сказал. А ведь мог бы. И это бы оказалось сущей правдой.
Выйдя, Крисп сразу же остановился и полной грудью вздохнул свежий воздух. Лёгкий ветер с моря обдал его приятной прохладой. Вид ночного лагеря всегда приносил ему особую радость. Это чувство многократно усиливалось, когда он смотрел на ночной лагерь после битвы. В такие мгновения полностью исчезало напряжение. Все выглядели расслабленными и с удовольствием подолгу разговаривали сидя в кругу за костром на котором всегда висел кипящий котёл. Именно такую картину наблюдал Крисп. Недалеко от берега, в заливе, мерцали множество огоньков. Флот дожидался приказа. Крисп, впервые участвовал в морском сражении. И тем не менее, не мог не испытывать гордость, глядя на корабли. Ему удалось сохранить более шестидесяти судов. И не только, но и захватить более ста судов. Правда, часть из них серьёзно пострадала. Но разве это имеет значение когда враг полностью повержен? Ему удалось не только разбить один из самых сильных флотов, но и сохранить свои суда. Отец должен быть доволен. Очень скоро они увидятся. Размышляя о своём отце, Крисп направился в сторону палатки Квирина. Ему необходимо было с ним поговорить по поводу послания, которое он получил.
Завидев его, легионеры тут же вскакивали и вскидывая руку, восклицали:
— Слава Цезарю!
Часто эти слова звучали болезненно. Среди легионеров находилось много раненных. Большая часть из них обожглась, когда поджигали суда противника. Обычно на такие приветствия, Крисп отвечал лёгким жестом, показывая всем, что не стоит на него обращать внимания. Вид раненных легионеров заставил его изменить решение. Он двинулся мимо многочисленных костров, приветливо здороваясь почти со всеми, кто попадался на его пути. Тех, кого он знал, Крисп называл по имени, что означало особую честь. Возле одного костра он задержался дольше обычного. Среди тридцати легионеров он заметил того, кто первым бросился его спасать. Это был Тулус. Ветеран двенадцатого легиона. Панцирь на груди был расстёгнут. Вся левая сторона, включая грудь, живот и плечо были перетянуты кусками шерсти и материи. По гримасе на лице было заметно, что он испытывает сильные боли, но при этом Тулус умудрялся разговаривать так, словно не получил тяжёлый ожог. Крисп остановился возле него. А затем, помедлив, вытащил меч из ножен и вручил его Тулусу со словами:
— Я у тебя в долгу.
Принимая меч тот поднялся и с чувством ответил:
— Такой чести я не прежде не удостаивался. Ты не только велик но и великодушен.
— Пора тебе отдохнуть, — Крисп улыбнулся и оглядев всех за костром продолжил, — я принял решение отправить часть своей армии домой. Из шести легионов останутся только три. Отправятся все кто получил ранение и те кто долго не отдыхал. Впереди зима. Отдохнёте как следует, а весной отправимся в новый поход если на то будет воля императора. Это не всё. Я распорядился, чтобы треть всей захваченной добычи отдали вам. Отправитесь через три дня.