Страница 10 из 32
— Чаша… Императора?
Глаза Екатерины Медичи вспыхнули.
— Ты понимаешь, Горико? Лучшие королевские династии по сравнению с ней не более чем жалкое подобие величия. И она, именно она спасёт династию Валуа. Она возляжет с королём Франции.
Она родит мне внука. И он по праву будет править Францией. Я хочу этого. И так будет.
Астролог молча отвернулся и, сгорбившись, направился к двери.
— Остановись, Горико! — гневно вскричала королева. — Ты поможешь мне, или я велю казнить тебя. Ты более не выйдешь из этого замка.
— Это не спасёт ни вас, ни вашего последнего сына.
Астролог вышел в другую комнату и, опираясь на край стола, медленно опустился на стул. Он снова вытер кровь со своих губ. Прядь бороды успела окраситься в красный цвет.
— Как ты посмел? — в дверях появилась королева. Весь её облик пылал гневом. — Ты снова предсказываешь смерть? Ты смеешь угрожать?
Насмешливая улыбка астролога вызвала новый приступ кашля. По телу прошли судороги. Тяжело дыша, астролог собирался с силами. Королева опустилась в кресло, усилием воли погасив вспышку гнева.
— Моя королева хотела получить совет? — с большим трудом выговорил наконец он, вытирая кровь. — И вот вам мой совет. Отвезите её туда, откуда взяли. На ней лежит печать смерти. Она умрёт насильственной смертью и унесёт с собой жизни тех, кто будет с нею рядом. Вашим мечтам не суждено сбыться. Вы лишь обретёте могущественных врагов.
— Я начинаю понимать тебя, — королева задумчиво постукивала кончиками пальцев по резному подлокотнику, — ты имеешь в виду Иезуитов? Они тоже хотят получить её. Но не станут враждовать со мной. Не посмеют.
— Ваше величество, прошу вас, выслушайте меня. «Первый Никейский собор» — вам что-нибудь говорят эти слова?
— Продолжай.
— Я астролог, и уж потом верующий, моя королева. Потому и хочу сообщить вам нечто очень важное. Молю запастись терпением и не перебивать меня. Ибо, как только я закончу, ваше величеством поймёт, почему я сейчас решил заговорить об этом… — он взялся за грудь, несколько раз глубоко вздохнул, затем положил обе руки на край стола и продолжил: — Более 12 веков назад произошли сразу три важных события. Два из них были столь незначительны, что никто не придал им значения. Третье же имело столь огромную важность, что мелкие подробности просто остались незамеченными большинством участников, — астролог остановился, переводя дыхание, подавил приступ кашля и заговорил вновь. — Итак, в 325 году Константин Великий созвал так называемый Вселенский собор для того, чтобы утвердить единство церкви. 318 епископов из разных стран определяли, какой именно должна быть вера в Господа нашего. В то время, и вашему величеству это известно не хуже, чем мне, существовали серьёзные разногласия между святителем Николаем и Арием. Доводы Ария оказались столь убедительными, что святитель Николай, не сдержавшись, ударил его перед всем собором. К Константину подошёл командующий его армией и сказал:
«Мой император, эти люди с умилением говорят о любви, призывают прощать своих врагов, но сами бьют, когда с ними не соглашаешься». Император надолго запомнил эти слова, — астролог на мгновение остановился. — Эта история получила своё продолжение, когда император тяжело заболел. К нему в опочивальню явился командующий 12-м легионом. Этот легион занимал особое положение. На протяжении столетий в нём служили лучшие из лучших. Император по просьбе святых отцов хотел направить легион в Галлию. Там, по слухам, пустила корни языческая секта.
Они приносили человеческие жертвы Гекате — богине мрака, ночных видений и чародейства.
Королева несколько раз осенила себя крестным знамением.
— Когда легионер вошёл в опочивальню императора, там находились несколько священников.
Они установили в его изголовье святой крест. Завидев этот крест, легионер пришёл в ярость. Он сломал крест о колено, при этом гневно восклицая:
— Как посмели вы принести это мерзкое орудие пыток в опочивальню к величайшему из императоров?!
— Господи Иисусе, — шептала, крестясь, королева, — безбожник, богохульник…
— Символом 12-го легиона всегда был «белый Единорог». Но с того дня он получил новое название. — Астролог помолчал. — «Антихрист» — не дьявол, но… «не признающий креста».
— Император его казнил, надеюсь? — королева, всё ещё находясь под впечатлением услышанного, осеняла себя крестным знамением.
— Удивительно, но с той поры никто больше не слышал о 12–м легионе. Он исчез. Испа… рился… — астролог, схватившись за грудь, зашёлся кашлем. Из угла рта потекла кровь. Справившись с приступом кашля, старец прошептал:
— Эта проклятая болезнь… выводит всю кровь… из моего тела…
Он вытер кровь с губ и некоторое время сохранял молчание. Астролог выглядел совершенно измученным. Ему с трудом давалась столь длинная речь. Но свой рассказ он намерен был завершить во что бы то ни стало.
— Вместе с легионом исчез и любимый сын Константина. Что странно, именно тогда и появилось это предание о «Чаше Императора». Ещё более странно выглядит слух, который распространился после смерти Константина. Молва утверждала, что у императора случались видения. И потому перед самой смертью он отдал приказ своему сыну…
— Это не слух, — резко перебила астролога королева, — я знаю, о чём ты говоришь. Его сын должен был тайно основать императорскую династию. И она должна была стать тем источником, который сохранит кровь великого императора. Доказательство тому находится в соседней комнате. И тебе это известно.
— А вот второй слух… Молва утверждала, будто император возложил на 12-й легион тайную миссию. Якобы это было связано с Николаем Святителем. Он верил в Господа, но сомневался в людях. Оттого и приказал легионерам тайно наблюдать за отцами церкви. Вера в Господа могла быть основана только на любви, на любое иное действие ответ должен был дать 12-й легион.
— И сколько истины в этих слухах? — королева устремила напряжённый взгляд в сторону Горико, который протянул подрагивающую руку к кубку. Глотнув вина, он глубоко выдохнул и только потом ответил:
— Судить вашему величеству, но несколько лет назад я стал свидетелем очень необычного сражения. Мы направлялись в Аквитанию.
— Уж не к Генриху ли Наваррскому? — мрачно поинтересовалась королева.
Астролог едва заметно пожал плечами.
— Я оказывал услуги многим вельможам.
— Продолжай свой рассказ, Горико, — сдержанно отозвалась королева. Астролог почтительно наклонил голову и продолжал, переводя дыхание после каждой фразы:
— Со мной в карете ехали ещё четверо. Это была пожилая чета, священник и молодой человек лет двадцати двух или чуть более. Он меня сразу заинтересовал. И не только выразительностью своего лица. Одет он был бедно, но сложён великолепно, лицо несомненное красиво, но это была не изнеженная красота, а скорее холодная. Правильный нос, открытый лоб, тонкие губы, очень выразительные голубые глаза, коротко стриженые светлые волосы, и, что необычно для дворянина, ни усов, ни бороды. Меня не оставляла мысль, что я знаком с ним, хотя вспомнить, где мы могли ранее встречаться, не мог. Ближе к вечеру третьего дня пути на нас напали разбойники в чёрных масках — шестеро вооружённых до зубов головорезов. Их не интересовали ни золото, ни драгоценности — им нужен был только священник. Все мы были напуганы, а этот молодой человек…
— И что с ним?
— Он убил всех, моя королева. Потом забрал священника и ушёл. Позже я понял то, что от меня ускользало. Он был похож на… камень. Такой же… твёрдый. Таким я и представлял его всегда…
— Я не понимаю тебя, Горико!
— «Белый единорог», моя королева, 12-й легион, Антихрист… Называйте как угодно. Они охраняли «Чашу императора» — значит, у них имелись веские причины. И они придут за ней.
Придут и другие — те, кто желает ей смерти…
— Кто они — те, кто хотят убить её? Ты всё знаешь, Горико, — угрожающе понизила голос королева. — Назови мне имена этих людей. Я хочу знать, кто они, Горико… Я должна знать всё. И прежде всего я хочу узнать причину. Почему её хотят убить?