Страница 56 из 56
Не помня себя, карабкался по склону овражка, но, едва выбравшись наверх, увидел Зимина.
Зимин ударом кулака повалил его и прижал к земле.
— Где Суббота? Говори!
— Ушел, — прохрипел Прошка, — дом свой спалил, людей распустил… И ушел…
— Куда?
— На Ардыбаш… — прошептал Прошка и в ужасе закрыл глаза: казачка Дарья, легендарная хозяйка Ардыбаша, склонилась над ним в образе Ахмета.
Зимин отпустил Прошку.
— Убирайся! — процедил Зимин сквозь зубы, и Прошка бросился бежать.
Зимин поднял ружье, лежавшее рядом.
— Иди, Ахмет. Жди меня, где договорились.
— А ты?
— Мне одно дело кончить надо. Одно-единственное. Может быть, единственное настоящее дело в жизни.
Суббота лежал возле пулемета на скале, у самого водопада и не сводил глаз с того места, откуда, по его расчетам, должны были появиться люди. Внизу под ним белоснежными брызгами взрывался водопад. Вода кипела внизу и успокаивалась лишь чуть дальше, где в щетках сланца просвечивали крупинки рассыпанного золота.
Харитон чуть в стороне с беспокойством поглядывал то на Субботу, то в ту сторону, куда был направлен ствол пулемета.
Вдруг сквозь шум водопада послышался какой-то звук. Суббота приподнялся, прислушался. Только чуткое ухо таежного жителя могло услышать далекое, едва различимое в мерном шуме водопада ржание лошади.
Харитон тоже услышал. Он испуганно глянул на Субботу и тихонько, стараясь не шуметь, стал пятиться назад. Потом повернулся и без оглядки бросился бежать.
Суббота, поглощенный ожиданием, не заметил его бегства. Снова, уже слышнее, донеслось ржание лошади.
Суббота облегченно вздохнул. Он поднялся и встал во весь рост на краю водопада. Он знал, что его не увидят из-за поворота, он первый заметит появление людей и приготовится к встрече.
Так он стоял, всматриваясь, прислушиваясь к уже хорошо различимому треску сучьев, перекличке человеческих голосов, когда вдруг ему показалось, что кто-то окликает его — тихо, почти шепотом. Он быстро обернулся и, уже оборачиваясь, успел вытащить револьвер.
— Брось револьвер! — услышал он и увидел перед собой Зимина с ружьем, направленным на него.
— Ты… ты… с ними? — выдавил из себя Суббота.
Зимин покачал головой.
— Нет, Суббота, я сам по себе.
— Не пойму что-то…
— Кто убил Смелкова, Суббота?!
— А… вот ты о чем… — усмехнулся Суббота. — Да ведь, будь Смелков жив, и ты бы до его золота не добрался, — произнес он с издевкой.
В это время на опушке появились Куманин и еще несколько человек вооруженной охраны экспедиции. Суббота, увидев Куманина, забыв о Зимине, бросился к пулемету. Сейчас он видел только Куманина, человека, разрушившего все его планы. Он навел на него пулемет. Но нажать гашетку не успел. Зимин выстрелил. Суббота недоуменно обернулся и, пошатываясь, пошел к нему.
В то же время прозвучал еще один выстрел.
Суббота, уже падая, увидел, как Куманин опускает ружье, а из-за поворота движутся люди и навьюченные лошади.
Суббота рухнул, и водопад сбросил его вниз, на сланцеватые щетки, на то самое золото, которое он не хотел никому отдать. Куманин увидел падение Субботы и бросился к воде. Снизу ему не видно было ни Зимина, ни того, как, бросив ружье, Зимин закрыв лицо руками, медленно, шатаясь, побрел не разбирая дороги в лес в чащу…
Митька, Тася, Рогов — вся экспедиция молча стояла у воды. Суббота лежал лицом вниз, уткнувшись в сланцевые щетки, раскинув руки, будто и сейчас, после смерти, никому не хотел отдавать «своего» золота.
Куманин и Федякин поднялись на скалу, нависшую над водопадом. Рядом с пулеметом валялся туго набитый заплечный мешок. Куманин поднял его, развязал и извлек из него сверток, завернутый в промасленные тряпки. Развернув его, он обнаружил знакомый самородок — тот, что Аркадий Николаевич нашел когда-то здесь, под водопадом…
— Видал?! — показал он его Федякину. — «Бычья голова»…
— Бычья? — спросил Федякин, разглядывая самородок. — И впрямь похоже!..
— Ну… — Куманин поглядел вниз на лежащего в воде Субботу и сказал: — Вот он — Серый… А ты его четыре года разыскивал.
Ахметка и Зимин шли через болота, увязая чуть не по пояс. Где-то вдали лаяли собаки. Кончилось болото, они выбрались на сравнительно твердую землю, поросшую мелким березняком. Пробежав метров пятьдесят, они миновали пограничный столб.
Ахмет бежал впереди. Когда он оглянулся, то увидел, что Зимин остановился.
— Иди, иди! — махнул ему рукой Зимин. — Иди один!..
И, повернувшись, пошел медленно обратно.
Ахмет хотел кинуться за ним, но послышался выстрел. Зимин сделал несколько шагов и, схватившись за столб, покачнулся. Раздался второй выстрел — уже с другой стороны, и Зимин медленно опустился на землю… Ахмет бросился к нему… Зимин был неподвижен. Лай собак слышался все ближе и ближе.
Митька и Куманин прибивали к стене сарайчика, построенного Зиминым, железный щиток с надписью: «Прииск Смелкова».
Участники экспедиции натягивали палатки, таскали ящики.
Тася, стоя рядом с Роговым, смотрела на кривые буквы надписи, на Темку, с любопытством разглядывавшего таинственные для него приборы, извлеченные из ящиков Вагановым, на всех этих людей, которым суждено довести дело, начатое ее отцом, и внезапно возникла перед ней та счастливая давняя минута — отец, нелепо танцующий по колено в воде, размахивающий ружьем, обрызганный струями водопада, выкрикивающий высоким, пронзительно счастливым голосом: «Первый самородок Ардыбаша!»
И бегущие к нему Арсен, Зимин, она…
Нет отца… Погиб Арсен… Зимин… Она знала — Зимина она больше никогда не увидит. Впереди — жизнь. Какая? Она не знала…
Рогов дотронулся до ее плеча. Тася отстранила его руку.
— Не надо, Боря… Не надо… — сказала она тихо.