Белый Слон

Случайному гостю могло бы показаться, что в этих настенных художествах нет никакой логики — просто нагромождение разноцветных клякс, фраз и странных зарисовок.

— Как будто в жизни по-другому, — обычно немного ворчливо отвечала на это Валерия. — То же самое нагромождение, только формы другие.

Ее друзья знали, что если правильно смотреть, на стене можно прочесть чуть ли не целую жизнь, а в придачу узнать много нового. Девушка частенько записывала там собственные и чужие мысли, наблюдения, факты. Чьи только имена и мысли не были погребены под слоем белил! Вот и сейчас на стене красовался десяток-другой разномастных цитат. Булгаков, Шопенгауэр, Тесла, Чеширский кот, Джон Леннон, Экзюпери, соседка из дома в конце улицы, капитан Джек-воробей, Дэн Браун, Ньютон, случайный прохожий… Любые мысли, зацепившие слух и душу, находили здесь место. То, что написано мелким почерком — пригодятся на будущее, а что покрупнее — важно для Леры именно сейчас, в этой точке.

На этот раз всю стену занимал дуб.

Да, именно так — дуб, дерево, нарисованное довольно нелепо, фиолетовым маркером. Дерево с «золотой», а на деле — тоже фиолетовой — цепью, в каждом звене которой находился какой-то символ. Иванна не понимала их значения.

А Лера стояла напротив дуба, и размышляла. Она не обернулась, хотя прекрасно слышала, как зашла Иванна.

Еще вчера девушка обклеила часть стены листочками с обозначениями «F1», «K2» и так далее. На цепи, которая выглядывала из-за бумажек, появились новые звенья. Так, в одном звене расположились факты о деле Антоновой — пожилой женщины, убитой в парке. К нему присоединилось еще одно, со странными значками и зарисовками.

Были на стене и другие заметки, но они скрылись за листками с буквами и цифрами.

Лера стояла неподвижно, и сосредоточенно разглядывала бумажки. Периодически отрывала одну и приклеивала на ее место другую.

Это был метод Валерии во всей красе.

Много лет назад, когда девчонка училась в восьмом классе, одна из одноклассниц спросила, как у нее получается находить вещи, потерянные даже несколько лет назад. На что Лера ответила так:

— Я научилась мыслить по-другому. У собак. В поиске чего-то они мыслят запахами. Я мыслю образами и фактами. Один порождает другой. Из первого вытекает второе. Это миллион раз доказано историей всего человечества, каждым из нас. Я называю это «цепная реакция». Если понять суть, можно найти что и кого угодно. Об этом знали и великие предсказатели — но они пошли гораздо дальше меня. Они выстраивали цепи событий, которые еще не случились, которые произойдут через тысячи лет. Наверное, им помогала еще и интуиция, может они и сами не понимали, как это происходит. Но в этом не было и нет ничего сверхъестественного — все связано. Они видели эти связи, и могли их просчитать на много звеньев вперед. А я могу лишь анализировать, и вычленять нужные звенья одной цепочки, которая уже существует, и тянется к своему «якорю» — человеку или предмету. Я, как ищейка, идущая по следу. Только иногда, в отличие от ищейки, я не знаю что за дичь там, впереди — это делает мое хобби еще увлекательнее.

Иванна никогда не спрашивала Валерию о ее методе. Постепенно она сама поняла принцип.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула? — женщина, наконец, нарушила молчание. Она подошла к Лере, рассматривая цепи и записи.

Хозяйка комнаты так и не обернулась. Она оторвала очередную бумажку и задумчиво произнесла.

— Скажи, а как бы ты поступила, если бы тебе грозила опасность, которой можно избежать, но если ты сдашься, погибнет другой человек. Незнакомый тебе, может быть, даже не очень хороший. Пошла бы в полицию, или подверглась опасности и спасла чью-то жизнь?

— Первым делом, я бы нашла человека, с которым можно поделиться, — Иванна прошлась вдоль стены, до левого угла.

Там, в нижней части «полотна» затерялось пятно, мутное, грязно-коричневое, никак не вписывающееся в «композицию» из ярких цепей и слов на стене. Оно не несло смысла. Штукатурка в этом месте посерела и начала осыпаться.

Как-то Даша, близкая подруга Валерии, спросила:

— Почему ты не закрасишь его?

— Должен же быть на идеальном холсте хоть какой-то изъян, — отшутилась Лера, и больше никто ее не спрашивал. А она никому и не сказала бы. Есть вещи, о которых следует молчать.

С момента появления «изъяна» прошло десять лет. В 2013 году Валерии исполнилось двадцать три года, но воспоминания были свежи, словно все произошло неделю назад.

— Тогда слушай…

Голос Валерии вернул Иванну к реальности, и отвлек от созерцания пятна. Иванна слишком пристально разглядывала его, хотя на стене были куда более интересные вещи.

Лера оторвала еще один листок, и, скомкав его, обернулась. Карие глаза от недосыпа слезились, темные волосы спутались и сейчас больше напоминали гнездо ворона — но девушку это не беспокоило. Ее никогда не беспокоила внешность — ни своя, ни чужая.

— Когда мы нашли Антонову, неподалеку я обнаружила это…

Она подошла к письменному столу, достала из ящика маленькую вещицу, и показала Иванне.

— Что это? — женщина взяла предмет и рассмотрела. Это была заколка для волос с маленьким полудрагоценным агатом.

— Она принадлежала Миле. Я не показывала ее Елину, потому что не была уверена.

— В том, что убийства связаны? — уточнила Иванна. Она говорила о смерти Милы, Антоновой и Иры Глазовой.

— В том, что убийца один.

Иванна с удивлением посмотрела на Валерию.

— Михаил Афанасьевич рассказывал о твоих версиях. Разве не ты говорила, что смерть Антоновой случайность?

— Я ошиблась, — Лера оставалась совершенно невозмутимой, и Иванна не заметила, как всего на мгновение она отвела взгляд. — Ее убил тот же человек, который убил Милу. И это не Антон, если ты помнишь наш вчерашний разговор.

— Продолжай.

— Посмотри на заколку внимательно, — девушка сложила руки за спину и кивнула в сторону вещицы. — Что ты видишь?

Иванна присмотрелась, повертев заколку.

— Ничего.

— Погляди на оправу камня. За зубчик зацепилось полупрозрачное волокно.

Оперативница прищурилась и посмотрела заколку на свет.

— И правда… И о чем это говорит?

— Вот, — Валерия достала из ящика стола еще одну вещь. Маленький пакетик, в котором лежала крошечная пушинка, похожая на тополиный пух. — Это я нашла в лодке. Ты знаешь что это такое?

Иванна покачала головой.

— Это пух рогоза. Растения, которое многие принимают за камыш. На Лебяжьем озере он не растет, и в апреле не цветет. А значит, ветром его придуть не могло. Я нашла пух в лодке, на которой плавали Антон и Мила.

— И откуда он мог взяться?

— Я не знаю. Но уверена, что он появился там не с проста. Знаешь для чего тонкинские пираты использовали тростниковые трубки?

— Как-то не приходилось общаться с пиратами, — заметила Иванна.

— Они использовали их для дыхания под водой. Полый стебель рогоза тоже мог бы подойти для этих целей.

— Хочешь сказать, убийца попал в лодку из воды? Но его все равно бы заметили.

Иванна села на стул и положила ногу на ногу.

Валерия протянула ей пакетик с пухом и сказала.

— Можешь приложить это к материалам дела, если захочешь. А сказала я только то, что сказала. Я не знаю, как убили Милу. Но этот пух — одно из доказательств, что был кто-то третий. И, скорее всего, пушинка появился уже после того, как Милу убили. Как она попал на заколку — вопрос другой. Главное — эта заколка оказалась у Антоновой, я подобрала ее на месте преступления…

— Что?! — на этот раз Иванна вскочила, едва не опрокинув стул. Только теперь до нее дошел смысл сказанного. И будь перед ней кто другой, она бы не раздумывая вызвала своих коллег и составила протокол. — Ты взяла улику с места убийства! Ты знаешь, что за этим может последовать?

— Да, — Валерия оставалась совершенно спокойна и уверена в своей правоте. — Только я не знала тогда, что это улика. Заколка валялась на земле метрах в двадцати, я подобрала ее, решив что кто-то потерял. А потом, уже в квартире Антоновой, нашла вторую такую же…