Страница 93 из 105
Свидетелей было превеликое множество. Прежде всего ими были все посетители, которые находились у стойки кафе в момент нападения. В последовавшие за этим секунды у всех у них была лишь одна единственная мысль: убежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Освободившиеся теперь от своего страха и напряжения, они собирались маленькими группами на тротуаре и разглагольствовали к великому удовольствию вновь прибывших, которым не повезло присутствовать при схватке.
Постепенно паника исчезла. Наоборот, возникло отвращение и возмущение. Теперь остались только герои, которые в момент опасности с холодной проницательностью оценивали все аспекты возникшей ситуации. Чувствовалось, что отныне они будут годами говорить на эту тему. В их воспоминаниях их собственная позиция не замедлила трансформироваться и возвеличиться. В конце рассказа в более или менее отдаленном будущем окажется, что уже не один из них рисковал своей жизнью, чтобы обезвредить гангстеров.
К несчастью, когда речь заходила о деталях, возникала весьма примечательная путаница и сумбур. Время нападения комиссар Симонен смог установить с точностью до нескольких минут по времени его людей на месте происшествия. Когда же разговор заходил об обстоятельствах происшествия, то дело выглядело совершенно иначе.
Например, автомобиль. По мнению некоторых, он был определенно черным. Другим показалось, что он был темного цвета: синего, бордового или каштанового. Ну уж относительно марки машины, навернете, не было никаких проблем? Отнюдь. Большинство сходилось на том, что это был «пежо 404», но «рено 16» тоже имел своих сторонников. Бесполезно говорить, что никто не заметил номера машины. Низкорослый рыжий торговец, работавший у Дефа, который, казалось, замечал все на свете, утверждал, что у машины вообще не было номера.
Кроме того, весьма странным было свидетельство одного молодого человека, которое, казалось бы, априори должно было быть самым точным. Он выходил из павильона ЕЗ, чтобы выпить в кафе чашку теплого бульона, так как был на ногах уже много часов и совершенно окоченел. Случилось так, что он выходил из павильона в тот момент, когда автомобиль остановился перед кафе. Он видел все сзади в течение очень короткого промежутка времени и при полном свете. Ему показалось, что это была машина «пежо 404», но потом его поразила одна деталь: он утверждал, что номерная табличка, как и весь автомобиль, была черной.
Черная или нет, комиссару Симонену было наплевать. По крайней мере, с того момента, когда он понял, что это не поможет ему узнать номер…
Он прервал работу, вновь позвонил в свое бюро и спросил о ситуации на выездах их Ранжис. Судя по ответам, она была достаточно взрывоопасной. На каждом выезде с обеих сторон на сотни метров вытянулись длинные очереди автомашин. Требующие подкрепления полицейские подвергались оскорблениям. В полицейском участке не осталось ни одного свободного человека, так как все были заняты патрулированием рынка и поиском нападавших на бистро «Фламбе».
С большой неохотой комиссар Симонен отдал приказ пропускать в обоих направлениях грузовые автомашины, но по-прежнему задерживать легковые. Своему подчиненному, который робко протестовал на другом конце линии, он в кратких выражениях объяснил, чтобы тот шел… в течение ближайшего получаса.
Он вернулся к опросам и возне со свидетелями, которые уже переругались между собой, сравнивая свои версии происшедшего. В отчаянии комиссар решил провести отбор. Сначала он допросил всех тех, кто находился в зале, отложив допрос персонала заведения и тех, кто находился непосредственно у стойки, так как они были лучше расположены стратегически, чтобы наблюдать всю сцену. Затем в этой последней группе он исключил троих или четверых, чье состояние показалось ему неподходящим, чтобы получить от них существенную помощь. И его страдания продолжились.
Сколько было нападавших? Трое. По крайней мере, в этом наблюдалось полное согласие. Они были высокие? Маленькие? Толстые? Худые? И вновь здесь открылся полный простор для фантазии. Описания были на любой вкус. Свидетельства были очень неточными, особенно в отношении четвертого, оставшегося за рулем машины, чтобы в любой миг рвануться вперед.
В результате комиссар должен был довольствоваться следующей основной информацией: автомобиль остановился. Появилось трое замаскированных мужчин с неопределенными приметами. Они были вооружены. По крайней мере, один из них был с автоматом, это не подлежало сомнению, если судить по нанесенному ущербу. Но куда и как он стрелял? По мнению одних, он направлял автоматную очередь просто перед собой. Другие считали, что все трое стреляли в толпу. Находились некоторые, кто утверждал, что нападавшие разыскивали конкретного человека, но не могли сказать, кого именно.
Полицейский, помогавший комиссару, заполнил уже своими заметками целый блокнот. Второй устанавливал личности свидетелей и вручал каждому приглашение в полицейский участок на следующий день для более детального разговора после того, как инспектора справятся с более срочной работой.
Полностью деморализованный комиссар Симонен кончил тем, что рухнул на стул и обратил свой усталый взгляд в сторону Фернана Локара. Тот спокойно наливал пиво.
— Хотите стаканчик, месье комиссар?
Полицейский машинально кивнул, наблюдая за движениями хозяина кафе, а затем неожиданно сказал:
— Может быть, вы мне расскажите, как все произошло? — перед тем как опустить свой нос в большой золотистый бокал, который Мадо только что поставила перед ним.
Игрок посмотрел на него с насмешливым видом, как бы говоря: «На вашем месте, комиссар, я бы начал с этого». И он простым жестом указал на тело, которое люди из скорой помощи накрыли одеялом:
— Как мне кажется, это тот, которого они искали.
У Игрока было время тщательно подготовить свою версию, как хозяйка готовит рагу из говядины с луком. Он приготовил такую, что можно было облизать пальчики.
— Здесь не было еще самого большого наплыва посетителей, — объяснил он, — но уже была работа. Я пришел помогать официантам. Как раз взобрался на табурет, чтобы достать бутылку кальвадоса. У меня замечательный кальвадос, месье комиссар. Мне его присылает одни из моих кузенов. Из Ульгата, где он живет. Он не имеет ничего общего с купоросом, которым торгуют в Париже.
Комиссар слушал его с мрачным видом, уставившись в свой бокал, словно пивная пена могла открыть ему секреты будущего.
— Как раз в этот момент, — невозмутимо продолжал Локар, — я повернулся спиной к двери. Но зато оказался лицом к зеркалу. В нем я видел посетителей позади меня и в то же самое время через витрину — освещенный тротуар. Именно в этот момент я увидел, как резко затормозила машина. Дверцы были уже открыты, и эти подонки выскочили из нее.
В первый момент я подумал об ограблении. Я уже был однажды жертвой подобного налета… много лет назад. Это страшно травмировало меня. С тех пор у меня осталась непроизвольная реакция. Идиотская, должен вам признаться, потому что это все равно ничего не может изменить. Я закричал: «Прячьтесь, ради Бога!» или что-то в этом роде и свалился с табурета.
Когда я спрятался позади стойки, то мне пришла в голову мысль схватить свой пистолет, лежавший в выдвижном ящике у кассы. У меня есть разрешение на ношение оружия, месье комиссар.
Короче, теперь, когда я поразмыслил, мне очевидны все последствия моей глупости. Мои клиенты замерли как вкопанные. Они были ошеломлены, а что вы хотите, чтобы они делали, эти несчастные? Нашелся только один, кто последовал моему совету, один, который отреагировал мгновенно. Это был бедный Рене. А почему? Все очень просто — он знал, что ему угрожает.
Глаза комиссара похолодели и сузились. Теперь он внимательно изучал лицо Игрока.
— Этот Рене… вы его знали? — спросил он.
Локар был слишком пронырливым жуликом, чтобы не знать, что самой убедительной является та ложь, которая опирается на правду.