Страница 76 из 105
Должен, однако, признаться, что в эту ночь мы побили все рекорды. Вы же знаете, каковы люди… Все выглядит так, словно после взрыва бомбы, и каждый считает необходимым сделать покупку именно у Пеллера. Действительно, дела идут блестяще. Единственное неудобство заключается в том, что каждый клиент ждет, что вы с ним немного поболтаете и расскажете ему, что здесь произошло.
— Черт возьми… поставьте себя на их место, — воскликнул Гедеон Шабернак с обезоруживающим простодушием. — И, между нами, вы ведь сами — герой всего события, так как, если верить Изабелле, вы чуть было не пострадали.
Он был неотразим. Его вид новичка, студента одного из привилегированных учебных заведений, вроде Эколь Нормаль, просто вызывал на откровенность. Виктор Корню важно выпятил грудь.
— Да, месье, — сказал он, — не говорите! До сих пор при мысли об этом я покрываюсь холодным потом. Вы только подумайте! Обычно я ухожу в 9 часов 30 минут. Но вчера, во вторник, выдался очень напряженный день. Я отпустил персонал и для того, чтобы привести в порядок все счета минувшего дня, не покидал павильона до десяти. Сопоставив все обстоятельства, я пришел к выводу, что взрыв прогремел, когда я еще не добрался домой. Представьте себе, если бы тот мерзавец ошибся при установке механизма чертовой бомбы…
— Понимаю, — сочувственно поморщился Шабернак. — А почему вы уверены, что бомба была с часовым механизмом?..
— Черт возьми!.. Я рассказал все полиции, вы ведь знаете. Следователи думают, что бомба была с часовым механизмом. К счастью для меня.
— Да, это очевидно, — адвокат добродушно и немного глуповато усмехнулся. — Я хотел сказать… вы не думали о том, что кто-то мог подложить бомбу после вашего ухода?
— Ну, этого не может быть, — с категорическим видом заверил Корню. — Уходя, я уношу ключ от конторы с собой. Она вновь открывается только после обеда, и это делает уборщица, которая работает у месье Пеллера более двадцати лет и, конечно, имеет свой собственный ключ. Нет! Это совершенно очевидно. Бомба была подложена вечером после открытия рынка, но до моего прихода. Скажем так… между 9 часами вечера и полуночью. Это как раз то время, когда в конторе работают два человека, которые следят за прибытием грузов и потому оставляют контору пустой и открытой на довольно долгое время.
— И вы всю ночь работали на вулкане! — воскликнул восхищенный Гедеон Шабернак. — Ну, вы — герой, месье Корню. Изумительно. Герой…
Осаждаемый подчиненными и покупателями, Виктор Корню подумал некоторое время, но потом, наблюдая как адвокат удаляется в толпе под руку с Изабеллой, пришел к выводу, что «он немного с придурью», этот жених дочери патрона.
Молодым людям нужно было только пересечь авеню, освещенную холодным светом флюоресцентных уличных фонарей, чтобы оказаться возле кафе «Фламбе» — вариант Ранжис 1970 года.
Новое кафе Фернана Локара представляло собой функциональное кубическое здание из стекла и бетона, стоящее в потоке света, кульминацией которого была красная вывеска в виде сверкавшей и поворачивающейся под любыми углами стилизованной «морковки», сообщавшей, что именно здесь находятся представители дирекции рынка. Кафе «Фламбе», как близнец, напоминало остальные кафе, расположенные вблизи от рынка: «Албан-Дюпон», «Этуаль», «Ле Марешар», «Ле Грийон», «Ля Мармит» и несколько десятков других. С забитых автостоянок издали были видны эти островки света, представлявшие собой большие прозрачные кубы, за окнами которых люди двигались, как рыбы в аквариуме.
Когда вы входили, то в лицо вам ударяло тепло, наполненное голубоватым дымом и неповторимой смесью ароматов кофе и кальвадоса, к которой примешивался незаметный запах новой краски и дезинфицирующих средств. Он был почти неуловим. Может быть, следовало внимательно принюхаться, чтобы его обнаружить, но он был, как и та черная сырость, оставшаяся за стенами, с которой приходилось бороться несколькими мгновениями раньше.
Казалось, что все человечество собралось у стойки бара. Оптовые торговцы, огородники, их персонал и их клиенты, водители грузовиков и транспортеров, грузчики. Большинство здесь составляли мужчины, но было и несколько женщин, солидно одетых в меховые сапожки и шапки и закутанных в шарфы.
За большой стойкой работало трое официантов. У них не было ни секунды передышки. Все пили неразбавленное вино. Рюмка сухого вина храбро отстаивала свою территорию, соперничая с выпитым кофе, и дискуссии становились все громче, подкрепляемые восклицаниями, междометиями, окликами. Тепло кафе «Фламбе», как и свистевший снаружи ветер, объединялось с алкоголем, чтобы расцветить лица, заставить порозоветь щеки и заблестеть глаза.
В конце стойки на перпендикулярной стороне здания находился зал. Среди столиков, накрытых скатертями в белую и красную клетку, сновали две официантки. Здесь обедали, заказывая луковый суп. Посетители были самыми разношерстными. Несколько торговцев обсуждали сделку за дежурным блюдом. Приехавшие из Парижа ночные гуляки с грехом пополам пытались возродить атмосферу Центрального рынка. В углу Изабелла и Гедеон заметили двух мужчин со смуглыми лицами и мрачными взглядами, явно не принадлежавших ни к первой, ни ко второй категориям посетителей.
— Телохранители Игрока, — прошептала девушка своему спутнику.
Фернан Локар находился за окошечком табачного киоска. Как у дирижера оркестра, у него были уши и глаза повсюду, он бдительно наблюдал за обоими залами, распределяя пачки сигарет, получая деньги из-за стойки, складывая ресторанные фишки.
Увидев вошедшую дочь Гюстава и адвоката, он с трудом слез со своего табурета, жестом передав свои полномочия рыжеволосой девице, которая резала хлеб неподалеку от него у выхода из заведения. Он указал вновь вошедшим на свободный столик, на ходу похлопал по спине одну из официанток.
— Кики, малышка, принеси нам бутылку шампанского. За мой счет, понятно? И последи, чтобы нам не мешали.
Они втроем уселись за столик. Гедеон Шабернак деликатно положил шляпу на стул возле себя, украсил ее парой кожаных перчаток и наклонился вперед.
Он готов был дать свою первую консультацию по делу Пеллера-Локара против консорциума.
Мужчины, молодой и старый, улыбаясь, посмотрели друг на друга. Рукопожатие, которым они обменялись, после того как Изабелла их представила, было крепким и искренним. Несмотря на все их внешнее несходство, один — с внимательным лицом известного доктора права, другой — со своей пресыщенной рожей старого хозяина корчмы, которого уже ничто не может удивить, они понравились друг другу. С первого взгляда между Фернаном Игроком и Гедеоном Шабернаком установилась взаимная симпатия.
У адвоката не было заметно ни тени смущения. Он выслушал без малейших эмоций свою невесту, рассказавшую о несколько неожиданных закулисных сторонах деятельности ее отца. И поскольку она попросила его помощи, он весело ответил:
— Я согласен, моя повелительница. Это внесет некоторое разнообразие в мою деятельность, которая заключается в том, чтобы помогать всяким важным шишкам обманывать конкурентов, если только этим конкурентом не является государство. Что же касается дел, которыми занимались твой достопочтенный отец и его друг Локар, то они не более аморальны, чем те, которыми мне обычно приходится заниматься. И мне кажется, куда более интересны… — добавил он голосом, полным энтузиазма.
— Изабелла ввела вас в курс дела? — с некоторым беспокойством спросил Локар.
— Я думаю, что она ничего от меня не скрыла, — сказал Гедеон. — И мне хотелось бы побывать на месте, чтобы самому оценить причиненный ущерб.
— Следует признать, они неплохо распорядились имуществом, эти подонки, — мрачно прокомментировал Игрок. — Что вы думаете об этом, глядя со стороны?
— Прежде всего, — сказал Шабернак, — необходимо защитить вас от двух опасностей. Немедленно нужно принять меры против повторения покушений, подобных вчерашнему. А в более длительной перспективе — против захвата вас этим так называемым консорциумом, существование которого так драматически подтвердилось. Вы согласны со мной?