Страница 86 из 92
– Только не стреляй. Кажется, это военные. Дядя боялся, что тобой могла заинтересоваться разведка. Наверное, не хотят выпускать из страны.
Русов прикусил губу. Двустволка осталась в машине, да и глупо отстреливаться от десятка автоматчиков. Похоже, путешествие подошло к концу. Ну и ладно. Русов ощутил внезапное облегчение: пусть этот проклятый секрет достанется Америке, зато он и Джанет будут в безопасности от белых призраков.
Подошедший держал руку на кобуре. Из-под козырька настороженно блеснули глаза.
– Армия США. Вы арестованы. Пройдемте в вертолет.
Джанет стала возмущаться, говорить что-то про гражданские права… На жестком лице военного появилась ухмылка.
– Оставьте это, мисс. Если не подчинитесь, мы применим силу.
Русов оглянулся: где Эмили? Но девочка исчезла, словно и не было. Не она ли снова завела их в ловушку?..
11. Сад
Русов сидит на жесткой скамейке, руки скованы за спиной. Интересно, в который раз на него в Америке надевают наручники? Рядом сидит Джанет, а напротив солдаты. Белые комбинезоны, головы в шлемах, на коленях автоматы причудливой формы - словно инопланетяне из фантастического фильма.
Русов глядит в сторону кабины: из-за спин пилотов виднеются разноцветные прямоугольники дисплеев и шкалы приборов. Корпус вертолета содрогается все сильнее, гул нарастает, за окнами ускоряют бег лопасти. Сейчас машина взлетит.
Русов ощущает странное спокойствие: не надо больше бежать, выпутываться из ловушек, трястись от страха. Ну и пусть запрут на какой-нибудь военной базе. Они будут живы, а это главное. И Джанет останется с ним…
Гул почему-то начинает стихать.
Русов недоуменно глядит в окно: лопасти и в самом деле кружат все медленнее. И более плавно вздымаются вихри снега - странный медленный танец. Он переводит взгляд на лица солдат - те по-прежнему безмятежны. Гул делается еще тише и как-то… отрывистее?
Русов облизывает губы, происходит что-то странное. Он поворачивается к Джанет.
– Что это, Юджин? - Ее глаза потемнели, голос дрожит.
Русову жаль, что не может обнять ее. Он целует Джанет в щеку.
– Не знаю, любимая.
Лопасти уже еле идут. Взметенный снег застывает в каком-то фантастическом вихре. Лица солдат окаменевают, словно лица статуй. Вместо гула Русов слышит томительный скрежет…
И вдруг он понимает. Сердце замирает, а внутри все обращается в лед. Это скрежещут, останавливаясь, жернова времени.
Останавливается само время!..
А следом без звука отлетает дверь и, крутясь, исчезает в застывших снежных вихрях.
Жутким холодом тянет на Русова из белизны. Сердце начинает часто биться, и словно опять подступают к глазам воды черной реки. Отчаянным усилием воли он пытается не потерять сознания…
Женщина стоит на снегу - босая, в слабо светящемся платье, с гирляндой цветов на груди. На ее лицо Русов глядит только раз, и тут же опускает глаза, не в силах вынести столь ослепительной красоты.
«Что сказал бы Морихеи? - почему-то приходит в голову. - Этот самоуверенный японец, у которого на каждый случай припасено стихотворение?».
«И локоны у феи поседели, - раздаются в его сознании тихие слова, - то иней времени оставил след…».[16]
И после паузы: - Но это не про меня.
– Кто это, Лон? - чужим голосом спрашивает Джанет. Похоже, лишь они двое сохранили способность двигаться и говорить в остановившемся мире. Ее слова звучат странно - словно в голове Русова.
И вдруг он вспоминает всё - в одно мгновение. Становится так жутко, что еле сдерживает стук зубов.
– Твоя мать видела ее в тот вечер в Плезантвиле, - с трудом выговаривает он. Губы двигаются, но возникает впечатление, что воздух не колеблется, а слова доходят иным путем. - И я видел ее, за темной рекой после нападения цзин…
– Ты догадался, что это за река? - Голос женщины звучит мелодично, но словно колеблется, и Русов чувствует, что различает не все обертоны. - Это великая граница миров. Греки называли ее Стиксом…
– Что ты сделала с ними? - Русов кивает на окаменелых солдат. И испытывает ужас: он обратился к женщине на «ты». Он что, не понял, с КЕМ говорит?
Но женщина качает головой, и ярче становится жемчужное мерцание ее волос.
– Не надо бояться меня, Юджин. Я не причиню вам вреда. Так же, как не причинила вреда им… Ваш мир слишком тесен, время идет с одной утомительно однообразной скоростью. А в моем мире оно струится сотнями потоков. Сейчас для окружающих время почти остановилось, оно замедлило ход в тысячи раз. Но это ненадолго.
Русов судорожно вздыхает:
– Как называется твой мир?
– Он носит много имен. - Женщина медлит. - Но в переводе на ваш язык он зовется Сад… Несколько его уголков ты видел.
– И там все могут управлять временем?
От улыбки женщины сердце Русова замирает, а снег озаряется призрачным голубым светом.
– Я единственная госпожа Сада, - звучит в ответ. - Но некоторые из обитателей могут чему-нибудь научиться… Может быть, научишься и ты.
Русов с вялым удивлением отмечает, что не может говорить женщине «вы».
– Я благодарен, что помогла нам, - неловко произносит он. - Чего ты хочешь? Я сделаю все, что ты пожелаешь.
Женщина качает головой.
– Я не отдаю приказов, как Темные Владыки. Они стали на вашем пути, поэтому и я получила право на часть времени вашего мира. Так что решила помочь… Хотя не думала, что снова увижу тебя.
– Разве ты не знаешь будущего? - удивляется Русов. - Если даже время в твоей власти…
– Мне подвластны пространство и время, - раздаются в его сознании тихие слова, - но не человеческое сердце. Какое будущее ты хочешь увидеть? То, где вы оба лежите мертвыми на снегу? Или то, где обнимаешь жену в неком уютном доме?.. Будущее творится сейчас, и только Всевышний может сказать, что случится с вами. Но Он милосерден и не станет делать этого… А я лишь хочу знать, что собираешься делать ты? Волей случая, хотя случая нет, в твоих руках оказалась судьба этого мира. Я должна знать - помочь тебе или оставить все, как есть? Для этого остановила время и жду твоего слова. Что скажешь ТЫ?
Русов чувствует себя очень неуютно. Меньше всего ему хочется, чтобы от него зависела судьба мира. Ведь пока все складывается неплохо: от поклонников Трехликого сбежали, от цзин как будто тоже… Пусть не удалось выбраться из Америки, но и здесь жить можно…
– Не знаю, - говорит он неловко. - Наверное, нас доставят на какую-нибудь правительственную базу. Придется раскрыть секрет «черного света» американцам.
– Нам не хотелось бы этого! - от голоса женщины будто ледяная игла вонзается в сердце Русова, а свет темнеет и неуверенно разгорается вновь. - Америке было много дано, но она только усугубила раскол в мире. Мы долго пытались удержать равновесие, но всему есть предел. И теперь мы не хотим, чтобы ей досталась такая мощь. Последствия будут непредсказуемы, хотя, скорее всего, секрет перейдет Китаю. То, что вы называете «черным светом» - это вообще не оружие, а сужденная человечеству мощь. Но он был открыт слишком рано. Хотя…
Русов вздыхает:
– Может быть, ты поможешь нам вернуться в Россию?
Джанет заметно вздрагивает, а мелодия в голове Русова звучит печальнее.
– Ты вернешься в Россию. И покинешь ее снова… Но не хочешь ли помечтать о большем? О странах, которые сольются воедино? О свободном Севере, над которым не будет заходить солнце? О мире и величии, что не снились прежним поколениям?
– Ты хочешь, чтобы секрет достался Канаде, и наши страны сблизились?.. - сердце Русова начинает бешено стучать.
– Ты догадливый молодой человек, - легкая насмешка слышится в голосе. - Хотя иначе я бы не говорила с тобой… Да, скорее всего последним оплотом станут Россия и Канада. Иначе всемирное государство возникнет слишком рано, и на планету прежде времени опустится тьма. Другие уцелевшие страны не имеют достаточно ресурсов, чтобы продержаться долго.
16
Ли Бо.