Клан Мамонта

- Тебе бы всё шутить! - скривилась Любаша. - А, может, в нашей Леночке настоящая страсть проснулась?

- Ой, проснулась, девочки. Да я теперь для него... не знаю, что готова сделать!

- Это что же такое у вас случилось на этом Урале? Нет, понятно, что смотаться неведомо в какую даль и притаранить чуть не тонну готовой меди, это... да круче только яйца, а выше только звёзды, как сказал мой Сашок, - удивилась Любаша.

- Расскажи, Лен! Что между вами было?

- Ну, не знаю, получится ли передать. Представьте себе, что вы спускаетесь вниз по реке через перекаты. Узкое ущелье, вода бурлит, из неё то тут, то там выглядывают огромные каменюки, а с берегов над этим нависают скалы, словно бойцы. Я каменею от страха и жду, что нас сейчас размажет, а он поглядывает в свои путевые заметки и только покрикивает: - Вправо греби. Еще вправо, теперь влево, - а у самого борта возникает из воды гранитный клык и стремительно убегает назад.

- То есть, он только покрикивал? - не поняла Галочка.

- Нет, работал кормовым веслом. Вы представить себе не можете, как было страшно!

- То есть ты его что, от страха полюбила?

- Ну, вы просто не понимаете. Кругом натуральный ужас, а он спокойный, как двери. И сосредоточенный. Когда мы вышли на спокойную воду, переставил вёсла в бортовые уключины, сел на банку и давай грести, будто по городскому пруду катается. Я ведь думала, что он... ну... не очень смелый, - Ленка задумчиво оглядела деревья, с которых облетала пожелтевшая листва, и зябко поёжилась. - Так это не один раз было. На той реке этих перекатов... не помню сколько. Страшные! Но, если в другой раз он меня снова с собой возьмет - поеду, даже не пикну.

- Да, сплющило тебя, подружка, - улыбнулась Галочка. - Ты ведь, если я не ошибаюсь, сама его без себя не отпустила.

- И не отпущу, - согласилась Ленка. - Я за него боюсь.

***

- Так что? Ты еще с одним племенем покорешился? - Саня показал, куда положить последний из слитков и довольно потёр руки. А у нас нормально получаются болты и гайки на двенадцать с резьбой полтора миллиметра.

- В глубину? - уточнил Веник.

- Шаг такой. Расстояние между витками. Ты с какого дуба рухнул?

- Я в Ленку влюбился.

- Это как понимать? Вы же давно... вроде как... вместе.

- Ну, да. Нравилась она мне.

- А теперь? Африканская страсть? Что это случилось, отчего ты вдруг так воспылал?

- Да пороги мы с ней проходили. Признаться, натерпелся я страху. Там всё быстро, то камни из воды, то к береговой скале тащит - только успевай поворачиваться. А она работает носовым веслом, словно заправский плотогон среди пены - вылитая Афродита. Как на тихое место выбираемся, садится к рулю вся такая спокойная. И это много раз. Богиня, а не девчонка.

Саня ухмыльнулся и перевёл разговор на другое: - Лариска возмущалась, что ты драгоценный поделочный малахит на простую медь перевёл.

- С чего она взяла, будто он поделочный?

- Ну, сказала, что это поделочный камень. Так что, будешь ты, наконец, свой Стирлинг до ума доводить? Тот, что крутит точило, работал без нареканий. Любаша просит повторить для вращения жерновов, а то, говорит, тяжело руками весь-то день крутить такую тяжесть.

***

Путешествие путешествием, но летний отдых завершён, и пора входить в курс дел - за лето в посёлке многое изменилось. Выстроены, наконец, бани, похожие на настоящие. Капитальные деревянные срубы устроены по-разному. Видно, что пробовали несколько способов, и все дали удовлетворительный результат. Внутри - печки со вмазанными чугунными котлами, чугунные же вьюшки, дверцы. Заглянул в топку - колосники тоже чугунные. Круто. Строганые полы, кадушки для воды, веники заготовлены. Даже тазики деревянные. Около судостроительного дома под навесами аккуратными штабелями лежат материалы на любой вкус, в лаборатории всё те же девчата - Светка, Наталья и Пуночка.

Тут простым осмотром ничего не поймёшь. Да и не отпустят его без того, чтобы не поговорить.

- Шеф. У нас ничего не получается с растительным маслом! - берёт быка за рога Наталья.

- А чего ничего?

- А того, что дёготь обжигает кожу. Его нужно разбавлять. Он хорошо растворяется в жире, но животные жиры густеют.

- Поясни, отчего обжигание кожи стало недостатком? Это же для дезинфекции ранок и ссадин. Йод тоже обжигает.

- От йода шкура не слазит.

- А глицерином не пробовала разбавлять?

- Ой! Зато мы сосновый дёготь получили - хорошо действует на кожу.

- И тоже обжигает?

- Ага.

- А из чего пробовали давить масло?

- Из разных зёрнышек. Что-то ничего не выдавливается.

- А ты, Свет? Что у тебя новенького?

- В общем-то, про разложение торфа кое-что выяснилось. Пятая часть массы уходит в какие-то горючие газы. Пятая - в газы, растворимые в воде. Какие - не поняли, разбираемся. Десятая вытекает жижей, похожей на тот же дёготь. А то, что остаётся - уголь. Сгорает жарко, но золы от него много. Ну, вон ещё бумагу очередной раз улучшили. Клей подобрали и стали в неё добавлять мел. Она теперь у нас белая и не так легко рвётся - нитками можно сшивать.

В мастерской обнаружил несколько ткацких станков и увидел, что для поднимания и опускания нитей основы прилажены тонкие проволочки - наконец-то сумели приспособиться получать их протягиванием через отверстия, а то раньше только прокатывать получалось. Проволока - это хорошо. Проволока - друг человека.

***

Новостей оказалось больше, чем удалось приметить беглым осмотром. В стене пристройки, куда переместилась кухня вместе со столовой, было настоящее окошко - четыре прямоугольных стёклышка, каждое размером с ладонь, в деревянной раме. Зеленоватые, с отдельными пузырьками воздуха, они пропускали свет, но искажали изображение.

- Прежде всего, воздушные насосы из меди сделаю, - планировал за ужином Саня. - Цилиндры и поршни. Очень уж наши глиняные травят. И ещё нужно сплавить медь с чугуном - хотелось бы получить что-нибудь более твёрдое - чересчур она мягкая эта медь.

- А почему не с железом?

- Железо трудно расплавить. Хотя, макну в расплавленную медь раскалённый пруток - посмотрю, что получится.

- Так вы запустили вторую печку специально для чугуна?

- А что было делать - столько утвари нужно отлить! Сковороды, гусятницы, котлы, чугунки.

- Так это мы всю руду уже израсходовали? Её же не так много оставалось!

- Ещё нашли. Петя по похожим местам копал ямы и искал. Тут этого добра немало. Зато пирита мало - ложбинку, где он находился, перекопали. Всё что было, вытрясли, но никакой жилы не встретили. Несколько тонн так и лежит в мешках - зимой на санях вывезем.

- А кормов для оленей заготовили?

- Да. Оно в стогах прямо там, где косили. По небольшим полянам, где неудобно пасти. От диких оленей огородили.

- Съестных припасов тоже с избытком, - добавила Мила. - Погреб, что в бывшей землянке, обложили камнем от мышей.

Оставалось только улыбнуться - действительно, основные головные боли сняты. Можно спокойно вернуться к Стирлингу. Эх! Как было бы здорово нынче подняться вверх по Каме на моторке! Они же месяца два потеряли из-за половодья. И ещё при прохождении перекатов. Нет, без механической тяги на борьбу со здешними расстояниями уходит слишком много сил. Поэтому - вернёмся к нашим баранам.

***

Проблем с повышением мощности двигателя было несколько. Одна из них - скорость передачи тепла от пламени к воздуху в цилиндре - более-менее решалась.

Вторая - подтравливание в месте прохода штока заслонки сквозь верхнюю стенку котла, и по периметру поршня в рабочем цилиндре - тоже поддавалась, потому что появилась возможность точить внутренние поверхности - Ваня, наконец-то справился с задачей крепления детали в токарном станке за один конец - станкостроение сделало очередной шажок вперёд благодаря тому же чугунному литью.