Страница 30 из 34
Шло время, однако организованного, четкого и планомерного преследования у Северной группы войск не получалось. Не хватало опыта наступательных боев, не хватало сил, техники. Лесные и предгорные дороги осложняли продвижение вперед.
За три дня боев войска группы смогли продвинуться только на 25–60 километров. Штаб потерял связь с армиями и подвижными соединениями фронта.
И. В. Сталин был вынужден 8 января вновь телеграфировать мне и командующему Северной группой войск генералу И. И. Масленникову: «Третий день проходит, как вы не даете данных о судьбе ваших танковых и кавалерийских групп. Вы оторвались от своих войск и потеряли связь с ними. Не исключено, что при таком отсутствии порядка и связи в составе Северной группы ваши подвижные части попадут в окружение у немцев. Такое положение нетерпимо.
Обязываю вас восстановить связь с подвижными частями Северной группы и регулярно два раза в день сообщать в Генштаб о положении дел на вашем фронте.
Личная ответственность за вами».[52]
…Каких только зим не приходилось мне пережить за свою военную службу: февральскую слякоть на фронтах первой мировой войны, январские стужи в Поволжье в годы гражданской, ураганные обжигающие ветры на Каспии, декабрьские и мартовские морозы Подмосковья. Но нечто неповторимое довелось мне испытать в январские дни в бурунных степях Ставрополья. Такое — не забывается. Снежный смерч, вобравший в себя колючий снег и песок, превращал день в мрак, валил с ног, проникал сквозь едва заметные щели, иглами колол лицо, затруднял дыхание.
В этих условиях гвардейские части с боями прошли по Ставрополью и Кубани сотни километров, освободили около 2 тысяч населенных пунктов.
11 января 1943 года передовые части Закавказского фронта вступили в Пятигорск. Один из армейских корреспондентов, шедший с нами в наступление, рассказывал мне:
— Вместе с сержантом-разведчиком мы прежде всего устремились на Лермонтовскую улицу, к домику, где умер великий поэт. Хотелось поскорее увидеть, уцелела ли эта святыня, дорогая сердцу каждого советского человека, не надругались ли над ней гитлеровцы?
На дверях увидели листок со свастикой: «Реквизировано и взято под охрану штабом Розенберга и местной комендатурой, согласовано с Высшим командованием армии. Вход в здание и снятие печати запрещено».
«Что за распоряжение? — думаю. — Откуда такое бережное отношение к реликвиям русской культуры!»
А дело все объяснялось просто. 4 сентября домик Михаила Юрьевича Лермонтова посетил нацистский писатель Зигфрид фон Фегезак, заявивший, что отныне «домик будет содействовать ознакомлению немцев с русской литературой и даст понятие о России». Сам же фон Фегезак стал допытываться у сотрудников музея Елизаветы Яковлевны Яловкиной и Натальи Владимировны Капиевой, где находятся рукописи Лермонтова и другие ценные экспонаты. Ему не терпелось завладеть этими сокровищами — отсюда его беспокойство за сохранность домика Лермонтова.
Зато с местом дуэли поэта у подножья Машука, где стоит обелиск, фашисты не поцеремонились.
Город за городом, селение за селением освобождали от фашистских оккупантов наши бойцы: Минеральные Воды, Железноводск, степной город Буденновск, Кисловодск…
21 января был освобожден Ставрополь, 24 — Армавир. Другая группа войск Закавказского фронта вышла из горных ущелий Приморья в кубанские степи, вырвала из рук врага город нефтяников Майкоп, а за ним и Краснодар.
24 января Ставка Верховного Главнокомандования приказала вывести Северную группу войск из состава Закавказского фронта и преобразовать ее в самостоятельный Северо-Кавказский фронт. Командующим был назначен генерал-лейтенант И. И. Масленников, членом Военного совета генерал-майор А. Я. Фоминых, начальником штаба генерал-майор А. А. Забалуев.
В состав Северо-Кавказского фронта включались войска 9, 37, 44 и 58-й армий, 4-й Кубанский и 5-й Донской гвардейские казачьи кавалерийские корпуса и все остальные соединения и части Северной группы войск, а также 4-я воздушная армия.
С каждым днем войска Северо-Кавказского фронта продолжали развивать наступление. Уже ничто не могло сдержать натиска советских воинов. Операция «Эдельвейс», задуманная Гитлером, трещала по швам.
К началу февраля «северокавказцы» подошли к Азовскому морю и закрепились на важных рубежах в районе Ейска, Новобатайска. В этот момент из состава Северо-Кавказского фронта была передана Южному фронту конно-механизированная группа и 44-я армия. Остальные войска получили приказ: вместе с Черноморской группой войск Закавказского фронта уничтожить гитлеровские соединения, отступавшие с Северного Кавказа на Тамань.
Войска фронта с боями прошли более 600 километров. Были освобождены Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Кабардино-Балкария, Ставропольский край, районы Ростовской области и Краснодарского края.
Советские войска сорвали очередную попытку немецко-фашистского командования вывести группу армий «А» через Ростов. У него оставалась единственная возможность — отводить свои соединения на Тамань, к «голубой линии».
За время ведения боевых операций наши части захватили значительные трофеи. На аэродромах стояли целехонькие, заправленные бензином, но так и не взлетевшие в небо самолеты с черными крестами на плоскостях. По обочинам дорог, поставленные чуть не впритык, нацелились вдаль обезвреженные хоботы орудий различных калибров.
Трофейные команды собрали множество артснарядов, авиабомб, винтовочных патронов. Только за первые 20 дней нашего наступления было разбито 5 немецких дивизий, африканский корпус «Ф», многочисленные отдельные части армейского подчинения. Большой урон понесла «непобедимая» танковая армада Клейста. 170 танков было уничтожено, 314 «ягуаров» захвачено. Среди других трофеев запомнились 600 вагонов с авиабомбами размером в два человеческих роста с выразительной надписью — «для Кавказа».
Начиная свой поход на Кавказ, Гитлер рассчитывал к 25 сентября захватить Баку и Грозный. Уже печатались справочники и набирались специалисты для акционерного общества «Немецкая нефть на Кавказе», намечался парад войск в крепости Орджоникидзе…
Но и этим замыслам Гитлера не суждено было осуществиться.
Направление удара — Туапсе
Все дальше извилистая линия фронта отодвигалась от живописных хребтов Северной Осетии и плодородных долин Кабардино-Балкарии в густые леса и обрывистые скалы Причерноморья.
Немецкое командование, потерпев поражение под Орджоникидзе, у селения Гизель и в Моздокских степях, надеялось поправить свои дела на побережье Черного моря.
На стратегических картах врага прибрежная полоса моря была сплошь расчерчена цветными стрелами, испещрена топографическими значками. В этом хаосе хитроумных переплетений военному специалисту нетрудно было определить, что тихий приморский город Туапсе, спрятавшийся в зелени акаций и широколистных каштанов, с самого начала операции «Эдельвейс» находился в центре внимания штаба Третьего рейха. Гитлеровцам казалось, что один стремительный рывок из предгорий Северного Кавказа, и они будут у Туапсе. А здесь — ветка железной дороги, небольшой, но удобный порт, путь на Сухуми…
Словом, соблазн великий. И на осуществление плана, кодовое название которого было — «Город у моря», из Краснодара и Майкопа двинулось двенадцать пехотных и специально обученных горнострелковых дивизий, отдельные танковые батальоны. Вслед за ними стягивались к побережью румынская кавалерия и словацкие мотострелки.
Путь им преградили 4-й гвардейский кавалерийский корпус, 18 и 12-я армии, соединения донских и кубанских казаков. В камышовых балках и в топких речных плавнях, в степных просторах храбро дрались казачьи полки. Кубанцы и дончаки твердо помнили старую истину, унаследованную от дедов и отцов: кто от страха поглядывает назад — тот не вояка… Как правило, казаки строили свои атаки в расчете на стремительность, неожиданность. И надо сказать, что успех сопутствовал красным конникам.
52
Там же, ф. 3, оп. 11556, д. 12, л. 21.