Страница 2 из 3
- Нет, - коротко ответил Виктор, и Елена почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не надо, беззвучно закричала он. Не надо! Остановись... - Закон дает вам три дня, и они истекли. Вы не имеете права дальше тянуть с заключением. И имейте в виду - я не буду подавать на вас в суд, не затем пришел. Ресторан расположен на тридцать втором этаже, а окна в галерее галерея чаще всего открыты. Чего вы добиваетесь? Чтобы я...
- Ах вот как... - доктор неожиданно встал из-за стола. - Ладно. Видит Бог, я сделал все что мог. Ладно. Вот вам заключение: я не вижу препятствий к реализации вашего права. Вы находитесь в здравом уме и твердой памяти.
Психических отклонений, являющихся основанием для принудительной отсрочки, я не обнаружил. На мой взгляд вы, молодой человек, идиот. Но это моя работа, и я вынужден дать вам допуск. Еще раз спрашиваю - вы твердо уверены в своем решении?
- Да, - медленно кивнул Виктор. - Я могу идти? Куда мне явиться?
- Зачем идти? - доктор усмехнулся кривой зловещей ухмылкой. - Все под рукой. - Он выпростал из-под рукава узкий серебряный браслет с вороной насечкой и сдвинул пластинку. - К вашим услугам.
От мягкого тяжелого удара комната содрогнулась. Бокал доктора подпрыгнул и упал, залив белоснежную скатерть красным. Заверещал плохо смазанный металл. За спиной Виктора в стене возникли очертания двери, облицованная деревом панель с скрежетом поехала назад и в сторону. Из черного проема пахнуло сырым железом и могильной промозглостью.
Виктор закаменел на своем стуле. Потом обернулся и несколько секунд изучал багрово-черный прямоугольник.
- Вот оно как... - пробормотал он про себя. - Да уж...
Он встал и повернулся к проему лицом, обхватив себя руками за плечи. Елена с ужасом смотрела на него.
- Пожалуйста... - тихо сказала она. - Не надо. Пожалуйста!
- Я жду, молодой человек, - прогремел доктор. - Вы ведь этого хотели? Так пользуйтесь! Думаете, я буду стоять и ждать здесь до бесконечности?
- Да, вы правы, - руки Виктора безжизненно упали вдоль тела. Извините. Я не ожидал...
Он повернулся к девушке и сделал шаг в ее сторону.
- А если я откажусь? - тихо спросил он. - Ты... пойдешь со мной.
- Да! - та яростно тряхнула головой. - Я... ты... мы вместе...
Виктор протянул руку и осторожно коснулся ее черных как смоль волос, на которых играли отблески свечей.
- Ты красивая, - сказал он. - Не казни себя. Не твоя вина. - Он убрал руку. -Ты привыкнешь.
Мягко развернувшись, он направился к проему.
- Заходишь, садишься на табурет, нажимаешь на большую красную кнопку, сказал доктор ему в спину. - Но если ты хоть чуть-чуть умнее, чем я думаю, то с другой стороны комнаты - выход. Спускаешься на лифте на улицу...
Виктор замер в проеме, потом, не оглядываясь, кивнул.
- Это больно? - напряженно спросил он.
- Что? - удивился доктор. - А... Почем я знаю? Больно, наверное...
Плечи Виктора вздрогнули от невеселого смешка.
- Неважно, - сказал наконец он. - Жить - больнее. Не переживайте, доктор, вы сделали все, что могли. Просто я всегда был тяжелым случаем.
Дверь со скрежетом задвинулась за ним. Доктор стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди. Слега прогудело. Трижды вспыхнула маленькая красная лампа.
- Все, - доктор опустился на стул и начал яростно отдирать бороду. Ненавижу этот клей... Не удалось, жаль. Если бы он попал ко мне хотя бы две-три недели назад, с ним можно было бы поработать куда успешнее. Свежий шок в известном плане лечится проще, чем застарелая травма...
Елена, не отрываясь, смотрела на стену морт-камеры. Из ее глаз текли крупные слезы.
- Он... мертв? - спросила она, едва сдерживая рыдания.
- Как моя прабабушка, - мрачно кивнул доктор. Без бороды он выглядел лет на двадцать моложе. - Леночка, милая, право человека на смерть записано в Конституции, о чем ты знаешь не хуже меня. Ты сама выбрала эвтанастику, никто за уши не тянул. Подумай - не стоит ли бросить сразу?
Лена взяла салфетку из вазы и стала промокать слезы. Тушь размазалась, потекла по лицу.
- Но почему... почему именно сейчас? - сдавленно спросила она. - Здесь, в ресторане... свечи...
- Вино, красивая девушка, влюбленная по уши... - продолжил доктор. - И тут же камера смерти. Контраст. Я до последнего колебался. Если бы он отказался сейчас, попросил отсрочки, хотя бы на пять минут, я бы всадил ему нембасил и спящего отправил в санаторий. Номер в "Гималайской долине" забронирован со вчерашнего дня. Обе фирмы согласились поделить расходы.
- А он пошел сразу...
- Да. Он действительно хотел умереть. Знаешь, многие кажутся полностью уверенными, решительными, но когда дело доходит до камеры... Три четверти выходят с другой стороны и счастливо доживают до старости. Для них это даже полезный опыт. - Он осторожно снял расхристанный парик и окончательно превратился из доброго пожилого профессора в сухопарого человека средних лет с большими залысинами.
- Это неправильно... - несмотря на все усилия сдержаться, Елена снова всхлипнула. - Так не должно быть!
- Кто ты такая, чтобы решать за него? - доктор стремительно встал на ноги, подошел к девушке и вздернул ее голову за подбородок, так что та была принуждена посмотреть ему в глаза. Ее нос распух и покраснел. - Он взрослый человек, он имеет право умереть по собственному выбору. Он дурак, да - мне его заказали сразу две фирмы! Думаешь, я с каждым клиентом общаюсь вот так, в дорогущем ресторане? Черта с два! Этот гениальный молодчик был им так нужен, что они согласились вскладчину оплатить мои услуги, включая расходы. Они были готовы на все, пусть бы он даже ушел к конкуренту - потом бы переманили. Ему могли обеспечить райские условия, лишь бы работал в свое удовольствие. Он знал это, к нему много раз подкатывались. Но он предпочел уйти. Его право!
Доктор отпустил подбородок девушки и стал задумчиво ходить по комнате.
- Иногда я думаю, что легкость смерти действительно играет плохую роль. Но что, лучше держать людей на этом свете силком? Было такое. Отсюда два шага до рабства и прочих прелестей. Сначала ты не имеешь права умереть, потом - высказываться вслух, потом - переезжать... Человек либо свободен, либо нет.
- Вы пытаетесь убедить себя, - упрямо сказала Елена. - А сами не верите...