Страница 33 из 42
— Как я и говорил, — обратился Мурфин к блондину, — эти люди хотят продолжить собрание. Поэтому я думаю, что вам следует убраться отсюда.
Блондин ничего не ответил. Вместо этого он оглядел стоящий перед ним полукруг, затем, по-прежнему держась за левую руку, мотнул головой в сторону двери. Пятеро близнецов начали отступать, не сводя глаз со стоявшего перед ними полукруга. У самой двери блондин остановился, пристально посмотрел на Мурфина, затем на меня.
— Думаю, я запомню вас, парни, — сказал он.
— Мы в этом не сомневаемся, — ответил Мурфин.
Блондин кивнул, повернулся и вслед за пятеркой близнецов вышел из зала.
После собрания я, Мурфин и Фредди Кунц долго сидели в «Тихом уголке». Кунц даже не пытался продолжить речь. Вместо этого он дал всем выговориться, чтобы члены профсоюза поняли, какие они герои. Когда им надоело хвалить себя, они разошлись. И теперь Кунц сидел, уставившись в полупустой бокал.
— Эта стычка подстегнет их, — сказал он, посмотрев на нас, — но ненадолго. Они придут домой и задумаются над тем, что может произойти в следующий раз, когда они вновь высунутся из своих нор. Или о том, что случится, если кто-нибудь из этих подонков встретит их в темном переулке, — Кунц покачал головой. — Ну, по крайней мере, вы все видели сами.
— Ага, — кивнул Мурфин. — Видели.
— И что вы думаете?
Мурфин пожал плечами.
— Шести человек вполне достаточно, если у них много денег.
— Денег им хватает.
— Тогда я думаю, что забастовка начнется, если они добиваются именно этого.
— Еще как добиваются, — Кунц вновь перевел взгляд на бокал. — А вы не сможете задержаться в Сент-Луисе? — обреченно спросил он, заранее зная ответ.
— Думаю, что нет, не так ли, Харви? — Мурфин повернулся ко мне.
— Нет, — ответил я. — Это невозможно.
— Я так и думал, — лицо Кунца скривилось, словно он хотел сказать что-то, вызывающее у него болезненные ощущения. Но он пересилил себя. — Я хочу, чтобы вы знали, что я очень благодарен вам за сегодняшнее. Я у вас в долгу.
— Пустяки, Фредди, — отмахнулся Мурфин. — Черт, я и Харви отлично повеселились. Почти как в старые времена, не правда ли, Харви?
— Почти, — сухо ответил я.
Глава 19
Следующим утром я позвонил Рут прямо из аэропорта.
— Все скучают по тебе, — сказала она после того, как мы поздоровались.
— Я же улетел только вчера.
— Мы все равно скучали.
— Кто?
— Во-первых, я, и собаки, и кошки, особенно Честный Туан. Он просто безутешен.
— Он переживет.
— И козы. Им не хватает твоих крепких, но нежных рук. И мне тоже.
— Мы что-нибудь придумаем, когда я приеду домой. Как Одри?
— Думаю, что лучше. Она уже не такая замкнутая. Хотя и очень печальная.
— Вероятно, она перешла на другой наркотик.
— Кажется, нет. По-моему, она занялась самоанализом.
— Из-за Арча Микса?
— Его и Салли Рейнс. Она мне кое-что рассказала, из чего я сделала вывод, что она, возможно, на пороге открытия и вот-вот поймет, что Одри не так уж плоха, как думала сама о себе.
— Признает себя такой, какая она есть.
— Не спугни ее.
— Ни в коем случае. Еще десять лет, и мне, вероятно, придется заняться тем же самым. Кто-нибудь звонил?
— Трое. Во-первых, сенатор Корсинг. Сам. Просил передать, что ждет твоего звонка.
— Хорошо.
— Потом Ловкач.
— Ясно.
— И мистер Валло. Вернее, его секретарша. Он тоже хочет, чтобы ты позвонил ему. Тебе нужны номера?
— Кажется, они у меня есть. Скорее всего, мне придется встретиться с ними, так что не могу сказать, когда я доберусь до дому.
— Постарайся приехать пораньше.
Поговорив с Рут, я позвонил Ловкачу, но его не было дома. Телефонная служба ответила, что он вернется к двенадцати часам. Тогда я позвонил в канцелярию сенатора, и сладкоголосая Дженни соединила меня с ним.
— Ты вернулся, — сказал Корсинг, взяв трубку. — Отлично. Он хочет тебя видеть.
— Кто он? — переспросил я.
— Я все время забываю, Харви, что ты отошел от активной политики.
— Тем не менее это так.
— Но он все равно хочет тебя видеть. Я говорю о нашем знаменосце. Следующем президенте Соединенных Штатов.
— А, ты о нем.
— Да, да, о нем.
— И зачем я ему понадобился?
— До него начали доходить кое-какие слухи. Он позвонил мне, и я сказал, что ты уехал в Сент-Луис по моей просьбе и, вернувшись, возможно, сможешь рассказать ему о том, что видел. Расскажешь?
— За бесплатно?
— Харви!
— Что?
— Мне не нужно напоминать тебе, не правда ли, что настало время, когда все честные люди должны прийти на помощь партии?
— Напоминать не нужно, но сказанное тобой не означает, что я должен голосовать за него, не так ли?
— Ты все еще голосуешь? Вот уж не ожидал.
— Я голосую против. Я дважды голосовал против Никсона. Кажется, я голосовал «за» только один раз, лет двадцать назад в Новом Орлеане. Я голосовал за себя, и, естественно, меня выбрали в законодательное собрание.
— Ты мне говорил. Так ты встретишься с ним?
— У меня плохие новости.
— Значит, ты не расскажешь ему ничего необычного.
— Хорошо, — согласился я. — Когда?
— Прямо сейчас.
— Идет. Где?
— Почему бы тебе не заехать за мной? Он снял дом рядом с Кливленд-парк, думая, что об этом никто не знает. Никто бы и не знал, если б не орда агентов Секретной службы и журналистов, которые должны его сопровождать.
Я взглянул на часы.
— Я в аэропорту. Жди меня минут через тридцать.
— Отлично. Я скажу ему, что мы приедем через полтора часа.
После Корсинга я позвонил Роджеру Валло и поговорил с его секретаршей. Она сказала, что Роджера нет, но он настоятельно просил меня приехать в два часа дня.
— Именно настоятельно? — переспросил я.
— Да, сэр. Он выразился вполне определенно, — ответила секретарша.
— Передайте ему, что я приеду в половине третьего.
Корсинг ждал меня на ступеньках Дирксен Сенат Офис Билдинг, но я четырежды посигналил и даже махнул рукой, прежде чем до него дошло, что придется ехать в пикапе.
— А что ты ожидал, «бентли»? — спросил я, когда Корсинг уселся рядом со мной.
— Нет, но я думал, что у тебя нормальная машина с задним сиденьем. — Он оглянулся и спросил: — А где подставка для ружей? Мне казалось, что в Западной Виргинии не принято ездить в пикапе, где нет подставки для ружей.
— Я живу в Виргинии, а не в Западной Виргинии. Люди там поспокойнее. И более цивилизованные.
— А с чего я взял, что твоя ферма в Западной Виргинии?
— Вероятно, из-за моих деревенских манер.
— Вероятно, — кивнул сенатор. — Ты виделся с Фредди Кунцем?
— Конечно.
— И как он?
— Сердит. Озлоблен. Обескуражен. И обижен судьбой. Его вышвырнули за несколько месяцев до получения права на пенсию.
— Ну, мы попытаемся найти что-нибудь для него.
— Вряд ли он согласится на что-нибудь. Ему нужна прежняя работа.
— Ты думаешь, у него есть шанс?
Я покачал головой.
— Скорее всего, что нет.
Дом, в котором нас ждал человек, желающий стать следующим президентом Соединенных Штатов, находился на Крик-Драйв, неподалеку от отеля «Шехэм», напротив Рок-Крик-парк. Корсинг показал удостоверение сенатора одному из агентов Секретной службы, слоняющихся по тротуару, и тот, изумленно оглядев мой пикап, показал место для стоянки.
Нас встретила толпа журналистов, в основном мужчин, хотя среди них были и две женщины с ледяными глазами. Все они хорошо знали сенатора, а некоторые помнили и меня, и мы поняли, что легче поговорить с ними, чем продираться сквозь их ряды.
Три репортера телекомпаний выставили микрофоны под нос в надежде услышать что-нибудь достойное газетной полосы.
Первым заговорил представитель Эй-би-си.
— Сенатор, ходят слухи, что предвыборная кампания идет ко дну. У вас репутация одного из самых хитрых политиков нашей страны. Вы пришли сюда, чтобы помочь направить ее по верному пути?