Страница 13 из 41
Водителей, например, брали только первого класса, и преимущественно – членов партии. В 1953 году, когда был ликвидирован «Дальстрой» и на его территории создана Магаданская область, в крае работали 12 тыс. 440 коммунистов и 12 тыс. 261 комсомолец. К тому времени область занимала первое место в стране по числу работников с высшим образованием, стояла на первом месте по рождаемости и на последнем – по смертности. Выделялась область и по числу продаваемых книг. Это неудивительно: Магадан был городом интеллигентных людей. Естественно, город не знал случаев хулиганства, а руководство МВД имело возможность доносить в Москву, что в городе за год не зарегистрировано ни одной квартирной кражи. Но город продолжал расти. Секретарь обкома П.Я. Афанасьев в своей книге «Здесь начинается Россия» отмечал, что в 1956 году на Колымскую землю прибыло 7,5 тыс. комсомольцев.
И этот удивительный по своей судьбе далекий дружный город некоторые литераторы, журналисты, телевизионщики, нацеленные на критику всего, что было до них, в своих произведениях связывают с недоброй памятью репрессий и лагерей, как будто в московской «Бутырке» или в питерских Крестах камеры пустовали. Но как названные объекты далеки от жизни наших столиц, так и история Магадана далека от репрессий и прочих темных мест нашего исторического пути.
А что касается военизированного «Дальстроя», то в российской и мировой истории освоение новых земель нередко поручалось военным. От смельчаков, подобных казакам Ермака или Семена Дежнева, Россия стала «прирастать Сибирью». Вспомним, что в свое время освоение Кавказа было поручено генералу А.П. Ермолову, Средней Азии – генералу К.П. Кауфману, а Дальнего Востока – генералу Н.Н. Муравьеву-Амурскому. Отметим здесь, что и дальстроевские генералы оставили неплохой след в истории. Геологическую службу, например, там возглавлял генерал-майор В.А. Цареградский. Много лет «Дальстрой» возглавляли генералы. Одного из них, И. Никишева, получившего звание Героя Социалистического Труда за 110 тонн золота, добытого за один промывочный сезон, людская молва назвала Иваном Грозным.
Михаил Ашик прибыл в Магадан в июне 1951 года и прослужил там верой и правдой более десяти лет. Но прежде чем рассказать о его службе в Колымском крае, поведаю его воспоминания о длительном и непростом пути к новому месту жизнедеятельности. «Все 16 офицеров, отправлявшихся в Магадан, – вспоминает Ашик, – решили ехать объединенной группой. В Москве предстояла пересадка… Билеты удалось оформить на один поезд, и, намучившись на Ленинградском вокзале, а затем – и на Московском, тронулись в путь. Ехать предстояло около двух недель – на это и настроились». Далее путешественники поневоле знакомились с необъятной Родиной – от ее западных границ до дальневосточных рубежей. Многие впервые попали за Урал и редко слышали о сибирских городах Тюмени, Омске, Новосибирске, Красноярске, Иркутске. Вот проехали Байкал, бурятскую столицу Улан-Удэ, Биробиджан, Хабаровск – и наконец-то прибыли во Владивосток. Очередная задача – добраться до Находки. Приехали и туда. Унылая картина: бараки, бараки… И несколько тысяч договорников, следующих до Магадана за длинным рублем. Остальной путь лежал по морю. Готовился в рейс теплоход «Ильич». Желающих попасть на него было в несколько раз больше, чем он мог вместить. Но всем 16 офицерам-ленинградцам все же удалось добыть палубные билеты. Ашику было предоставлено два места в каюте на четырех человек. С боем они кое-как устроились на борту этого судна. А время в пути – по Японскому морю, далее через пролив Лаперуза мимо Курильских островов в Охотское море – составляло шесть суток. По прибытии в пункт назначения, Магадан, большинство из них, в том числе и Михаил Ашик, получили направление на трассу. Однако позднее в его судьбу вмешалась добрая воля заместителя начальника «Дальстроя» генерал-лейтенанта Г.С. Жукова, который, побеседовав с Героем, принял решение оставить Ашика в центральном аппарате на должности старшего оперуполномоченного отдела контрразведки. Семья Ашиков была переведена из барака в гостиницу, где были совсем другие условия проживания.
Длительное время Михаил работал в контрразведке по профилю своего оперативного образования, полученного в офицерской школе в Ленинграде. Это работа специфическая, о ней, как правило, много не говорят. Однако спустя много лет Ашик писал: «В Магадан я приехал в июне 1951 года как работник контрразведки. (В то время не было ни особых отделов, ни Смерша, а была вместо них контрразведка.) В лагеря приходилось заглядывать в случае выполнения такого примерно задания. Приходит к нам в отдел контрразведки запрос: мол, там-то находится такой-то (каратель, шпион, палач), который знает о таком-то своем бывшем коллеге. Ну и просят по фотографии опознать интересующего их человека или узнать о нем что-то. С такими поручениями ездил я по Колымскому краю, вплоть до Неры. Был на Чукотке, в Зырянке, на Теньке.
Приезжаешь, встречаешься с тем, кто интересует. Перед тобой – шпион, гестаповец, а то и кто похуже. Узнав о цели беседы, обычно выдает с головой бывшего коллегу, завидуя, что тот еще на свободе, и плетет на него такое, что ужас берет даже меня – контрразведчика»15.
Понимая, что надо продолжать наверстывать упущенное в годы войны образование, Ашик еще в Ленинграде поступил в восьмой класс вечерней школы при окружном Доме офицеров. В девятый класс он пошел в поселке Морозовка. Однако последовал перевод по службе, и окончить среднюю школу Ашику пришлось уже в Магадане.
Перед окончанием средней школы он окончил двухгодичный Университет марксизма-ленинизма. В своих воспоминаниях «Шестьдесят послевоенных лет» Михаил Ашик рассказывает о морозной зиме 1951-1952 годов, когда его жена вышла из роддома с первым сыном, Владимиром. Ему пришлось ехать в командировку. В район Омсукчана он ехал на попутной грузовой машине в пятидесятиградусный мороз. По пути встречались окутанные морозным туманом наледи, и в одной из них они просидели двое суток, пока их не вытащил бульдозер.
Или другая командировка, в поселок Зырянка, весной 1952 года. Вылетели туда самолетом. Предстояло расследовать одно серьезное чрезвычайное происшествие. Там быстро установили его причины. Однако вылететь обратно не успели – аэродром на косе залило водой. И началось двухмесячное сидение Ашика в этом поселке.
«Дальстрой» к моменту его приезда существовал 20 лет. На огромной территории геологи нашли залежи золота, олова, железа, каменного угля, вольфрама и урана. Строители возвели шахты, электростанции, заводы, соединив их неплохими дорогами. Специалистов вербовали по всей стране, заключая с ними договоры на трехлетний срок, с хорошей зарплатой. Использовался также труд заключенных, но не из них создавалось местное население. Одной из главных задач «Дальстроя» была добыча золота.
В 1953 году умер И.В. Сталин. В том году, еще при его жизни, начались реформы. На Колыму пришла советская власть. Во впервые избранный горсовет Магадана был избран и Михаил Ашик. В более позднее время в средствах массовой информации началась оголтелая пропаганда вокруг жертв сталинских репрессий. А Ашик, как живой свидетель всего того, что происходило на Колыме, утверждает: «Завышение роли и значения гулаговских лагерей в Магадане – одно из самых глубоких писательских заблуждений в истории освоения Колымского края. За последние годы наши неутомимые разоблачители-литераторы много сделали, чтобы посеять глубоко ошибочное представление о роли заключенных в освоении тех тогда не слишком благодатных мест».
В 1955 году Михаил Ашик поступил в Военный институт имени Ф.Э. Дзержинского КГБ при СМ СССР и окончил его с отличием. Обращает на себя внимание его выпускная аттестация, написанная исключительно в превосходных тонах. Перед нами предстает образ действительно очень положительного, интеллигентного человека и перспективного сотрудника.
Кстати, высокий уровень культуры и воспитанности Ашика отмечается во всех аттестационных материалах.
15
Глущенко А. О памяти и памятниках // Колымские просторы. – 2005. – № 12.