Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 47

В архиве сохранились многие тексты передач 1941–1945 годов, в некоторых фонотеках есть записи отдельных выступлений – малая часть того, что тогда звучало. Остальное можно лишь прочесть. Читая эти передачи сейчас, нужно представить, как они звучали тогда, их неповторимую интонацию. Рукописи сохранились случайно. Их не сразу сдали в архив, они лежали в кабинете председателя Радиокомитета в то время, когда шло «ленинградское дело» и уничтожалось все, что было связано с репрессированными руководителями блокадного города (А. Кузнецов, П. Попков и др.).

С первых дней войны к согражданам по радио обращались видные представители ленинградской интеллигенции. 22 июня – академик А. Байков, 23-го – скульптор М. Манизер (в тот же день передавались стихи А. Прокофьева «Поход» и заметка писателя В. Ставского «Кронштадт на страже»), 25-го – академик И. Орбели. 24 июня артист Н. Черкасов, исполнитель роли Александра Невского в одноименном фильме, говорил: «Бесславные потомки немецких псов-рыцарей забыли урок на льду Чудского озера. Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет земля Русская, земля Советская». 26 июня перед завершением вечерних передач радиодиктор впервые вместо обычного пожелания доброй ночи произнес: «Товарищи радиослушатели! В городе военное положение. Помните об угрозе воздушного нападения, не выключайте репродукторы. По радио передаются сообщения штаба противовоздушной обороны. Не выключайте репродукторы!» На следующий день предупреждение повторили. Но привычкой для горожан это стало не сразу. Лишь к осени, когда сообщения радио стали буквально жизненно важными, репродукторы оставались включенными повсеместно8. В первую военную неделю в литературном отделе радио возник замысел особой ежедневной радиопередачи – «Радиохроника», которая выпускалась прежде всего писательскими силами. В отличие от довоенных литературных передач, она должна была стать не хроникой писательской жизни, а радиолетописью военных дней. Но все же, когда Я. Бабушкин, В. Гурвич, В. Волженин работали над первым номером, они и подумать не могли, что вместе с О. Берггольц, Г. Макогоненко, А. Половниковым уже в октябре будут отмечать выпуск сотого номера «Радиохроники» и, главное, в каких условиях отмечать. И конечно же, нельзя было предположить, что выйдут в свет и двухсотый, и трехсотый номера, что около пятисот раз, вплоть до лета 1943 года, ленинградцы будут слушать передачу, которая впервые 1 июля 1941-го начиналась словами: «Товарищи радиослушатели! С сегодняшнего дня мы начинаем ежедневно выпускать передачи, которые мы назвали „Радиохроника“. В выпуски нашей „Радиохроники“ будут входить статьи, рассказы, песни, стихотворения, фельетоны. Нужно бить заклятого врага не только оружием Красной армии, но и словом, бить словом так, чтобы вся мерзость, вся подлость и все коварство фашизма были беспощадно обнажены».

«Радиохроника» по своему содержанию приближалась к общественно-политическому и художественному журналу, по оперативности – к газете. В специальном разделе передавалась последняя информация с фронта, новости культурной жизни, звучали голоса защитников города. Писатели сами читали только что написанные очерки и стихи, к микрофону подходили актеры – они знакомили ленинградских слушателей с лучшими статьями советских публицистов. Мужественные, призывные, гневные статьи Ильи Эренбурга и Алексея Толстого гремели над ленинградскими улицами. «Хроника» стала делом не одной литературно-драматической редакции – всего коллектива радио. Ведь ее материалы принадлежали и корреспондентам политвещания, они давали повседневную информацию. Музыкальное сопровождение, музыкальные заставки готовила редакция музыкальная. Позже, с осени, в «Радиохронику» стали включать репортажи, придавшие передаче динамичность, документальность. Разумеется, не все номера этого журнала одинаково удались. В первое лето «Хроника» лишь складывалась, да и слушали тогда радио эпизодически. У людей было множество других забот. Не пропускали сводки с фронтов, в которых, впрочем, о событиях говорилось в самом общем виде. Когда в июле появилось «Псковское направление», я гадал: где немцы? Оказалось, они на полпути к Луге… Почти пятьсот номеров были ежедневным журналистским, писательским и редакторским подвигом. Лишь в отдельные дни декабря 1941 – января 1942 года случались перебои в выпуске «Радиохроники». Практически все ленинградские писатели и ведущие журналисты приняли участие в выпусках «Радиохроники». При этом роль писателя на радио стала иной, чем до войны. Редакторы договаривались с литераторами о конкретных темах, жанрах, они практически давали заказ на то или иное произведение. В каждом случае учитывалась специфика радио, ограниченность времени звучания. Авторы стремились к законченности каждой сценки и эпизода, потому что многие могли услышать лишь часть передачи. «Радиохроника» выходила вечером, в одни и те же часы, как бы подводя итоги прожитого нелегкого дня. На открытие ставили очерк или фельетон, иногда статью. Завершали «Хронику» чаще всего сатирические материалы.

Это была не обычная передача, не очередной литмонтаж. И хотя общий удачный замысел не всегда получал такое же конкретное воплощение, постепенно художественное своеобразие и политическая острота сделали радиожурнал неотъемлемой частью быта военного города.

Разговор о сегодняшнем становился жизненной необходимостью. Не было ни одного сообщения, заметки – какая бы редакция их ни готовила, – в которых не звучала бы тема войны, всенародной борьбы с врагом. Все было подчинено этому, все жанры – и рассказ, и статья.

Программы оценивались с одной точки зрения: «Что они дают фронту, как помогают воодушевить людей». Работники радио ощущали себя прежде всего пропагандистами. В своей записке в Союз писателей руководитель литературно-драматического отдела радио Я. Бабушкин, имея в виду «Радиохронику», отмечал: «Характер работы здесь ближе всего к газете: острая злободневность, сжатость, высокая оперативность, быстрый отклик на события». В этой же записке, относящейся к концу осени 1941 года, говорилось: «Литературными материалами радиовещания широко пользовались и пользуются: 1) оборонный сектор СП, 2) агитбригады ДКА, 3) агитбригады театра КБФ и центр[ального] ансамбля ВМФ, 4) театр ЛАНО, 5) издательство „Искусство” (выпустило несколько сборников), 6) газеты и литер[атурные] журналы (значительная часть после радио опубликована там)… В итоге материалами радио охватывается аудитория во много сотен тысяч человек»9.

Работа отдельных редакций Радиокомитета всегда связана между собой. Передачи дня, недели планируются в зависимости друг от друга. В военную пору общие задачи еще более подчеркнули это обстоятельство. Летом 1941 года больше всего литературных материалов содержала «Радиохроника», но литературно-драматический отдел широко пользовался помощью других редакций. В то же время писатели выступали и на политвещании, и в детском радиожурнале «Юный патриот» (только в июле – августе вышло двадцать его номеров).

Как стало ясно значительно позже, замысел «Радиохроники» был поистине счастливым. Он учитывал возможности радио и вместе с тем позволял при сравнительно небольших актерских силах и музыкальном сопровождении делать разнообразную по форме передачу. Все это оказалось бесценным в блокадную зиму. Какие-нибудь сорок минут вещания вбирали в себя поэзию и публицистику, драматическую сценку и сатиру. А пока, у своих истоков, «Радиохроника» завоевывала слушателей, становилась другом и спутником ленинградцев. Первый номер «Радиохроники» открывался статьей писателя Михаила Козакова, затем передавались записки Ивана Кратта и выступление поэта Елены Рывиной «Вставайте, советские люди!..». Зарисовки И. Кратта «На площади», «Улица» рассказывали о сплоченности, человеческом взаимопонимании. Они были написаны с внутренней сдержанностью. И. Кратт рассказывал о ночной работе, скорее даже утренней, потому что июньская ночь в Ленинграде коротка. Хронику заключали памфлеты И. Меттера и стихотворный фельетон В. Волженина «Цари». Хлестко писал поэт о претендентах на «русский престол», об их жалкой судьбе, о том, что они готовы были въехать в Москву с немецкими обозами. Материалы шли один за другим. Без объявления включалась песня «Грудью встань за Советскую землю». Стихотворный лозунг был мостиком от слов диктора к следующей за ним сатирической сценке. Номер третий вышел 3 июля, он начинался с отклика-передовой на известное выступление И. Сталина. Этой речи посвящались стихи, затем шли очерк О. Берггольц «Комендант» и новая «Песня Максима» (позднее тексты писались и на другие известные мотивы: например, 26 июля был передан военный вариант песенки Кости «Тучи над городом встали», а несколько раньше вариант «Гибели „Варяга“»). Поэты А. Гитович и В. Лифшиц сделали героя фильма «Выборгская сторона» нашим современником, который не только вспоминает о прошлом, но верит в скорую победу над фашизмом. Текст «Песни Максима» дает известное представление и о характере материалов «Хроники», и о настроении первых военных дней:

8

По свидетельству А. Крона, «самым страшным днем за историю блокады был тот, когда по техническим причинам радио целых три часа безмолвствовало, не стучал даже метроном». С этим не соглашались некоторые работники радио (Н. Свиридов, П. Палладин), полагая, что речь идет об обрывах в сети, когда радио не могли слышать целые городские районы, но полного «безмолвия» не было.

9

Архив Музея истории Ленинграда. Д. 480.