Страница 17 из 20
- Я уже записался на тренажеры и на программу 'скульптор тела', поняла. Скоро у меня тоже будут великолепные мускулы, - буркнул мужчина пятидесяти лет отроду, забавно наморщив розовый нос и тут же позабыв про злость и обиды.
Детская непосредственность трунов меня неизменно поражала и восхищала одновременно.
- Мьяло, дорогой, Мишка служит в элитных войсках Земли. Его мускулы - итог многолетних упорных тренировок, - примирительно улыбнулась я. Говорить, что мускулами еще и пользоваться хоть иногда надо, не стала. Трусливый нрав трунов всем известен. - Твоя же ценность в мозгах. В конце концов, кто создатель полидерия?
Мужчина в самом расцвете лет ухмыльнулся уверенно и слегка заносчиво:
- Этот козырь я оставляю на крайний случай. Хочется привлекать своей красотой, а не тем, что я помог добиться ее другим...
- Тебе надо почаще появляться в СМИ, тогда твоя популярность станет самым беспроигрышным аргументом, - вроде пошутила, но идейку подкинула, судя по загоревшимся глазам бывшего наставника.
- Да я с удовольствием, но ты же знаешь: признание и популярность достаются Хиаро. У него маниакальная любовь к себе - любимому. Я не раз наблюдал, с каким восторгом он смотрит новости, где мелькает его рябая физиономия. Сколько раз намекал: синий цвет ему совершенно не к лицу...
- Мьяло, директор нашего исследовательского центра имеет полное право мелькать в инфосети, - о цвете лица нашего начальства слушать не хотелось. Надоело. - А ты не забыл, что в один прекрасный день сам отказался от этой должности?
- У меня научная работа, а директорские обязанности только мешали бы заниматься любимым делом, - снова разозлился Мьяло.
- Каждый сам расставляет собственные приоритеты, - многозначительно закончила разговор, освобождая локоть из руки труна и входя в божественную прохладу университета. - Ты, кстати, не видел моего начальника? Аэн должен был подписать мою заявку на патент, но никак не могу связаться с ним.
Мьяло пожал 'лоскутно-игольчатыми' плечами.
Мы прошли процедуру идентификации, прежде чем войти в закрытую зону исследовательского центра. Сначала - по рисунку сетчатки глаза. Затем - по отпечаткам пальцев, раковины уха. И наконец - по голосу.
Оказавшись в знакомом до последней щелочки коридоре, Дож неожиданно ответил:
- Прости, вылетело из головы. Он в медицинском центре сейчас.
- А что случилось? - Я даже остановилась, услышав нерадостную новость. - Заболел?
- Нет, вроде. Вообще, странное решение. И явно не вовремя. Его лаборанты и ординаторы недоумевали. Вчера меня терроризировали: что им дальше делать. Сегодня, наверняка, к тебе придут. По непонятной причине Шудерино два дня назад неожиданно лег на операцию.
- Какую? - опешила я.
Мы стояли в коридоре с белоснежными стенами. И хотя белый я не люблю, он неизменно успокаивает глаз от многоцветья снаружи.
- В подробности я не вникал, но у него с почкой проблемы были. Ему еще год назад предложили трансплантацию, а он тянул. Сама же знаешь: твой начальник панически боится любых операций.
- Я в курсе его паранойи.
- Ну вот и я о чем. А тут, вдруг, ни с того ни с сего, решился лечь под лазер.
- Видимо, состояние ухудшилось? - расстроилась я, потому что Аэн Шудерино скорее коллега, чем мой начальник.
С этим солидного возраста, но еще не старым мужчиной, ценившим и уважавшим меня как специалиста, было легко работать вместе. И я отвечала ему тем же.
- Да какое состояние-то? - нахмурился Дож. - Я с ним неделю назад говорил о самочувствии. У него со здоровьем в порядке все было. Да и операцию ему предлагали больше для проформы. Статистически его случай входит в зону риска неожиданных осложнений. И он весьма язвительно отзывался об этой статистике и медиках в целом. А три дня назад мы с утра договорились о совместном рейде по барам на выходных и... - Дож, отметив мои заинтригованно приподнявшиеся брови, замолчал.
- Но по какой-то же причине он внезапно изменил решение?! - мне стало еще тревожнее.
Мьяло двинулся по коридору к своей лаборатории. Набрал код, шагнул за порог, обернулся и тихо продолжил:
- Слухи пошли. Военные к спецам из разных областей обращались... Кое-кого после забрали...
- Думаешь, что-то любопытное опять нашли? - заинтересовалась я.
Мьяло хмыкнул, мрачно посмотрев мне в глаза:
- Я бы не радовался на твоем месте.
- Почему?
- Если военные нашли что-то любопытное, считай, однозначно пакость какая-нибудь. А Шудеро тот еще хитрец, а неприятности чует - дай высшие мне бы так. Может потому и 'слег' срочно: счел, что операция - оптимальная возможность переждать вероятные неприятности.
- Наговоришь еще, - расхохоталась я. - Тебе только своим детям страшилки рассказывать.
Дож мягко усмехнулся, как всегда, когда речь заходила о его детях, - семерых от разных и, самое удивительное, неизменно счастливых, но скоротечных браков.
- Ты сама еще ребенок, - снисходительно заявил он. - И это в двадцать семь лет. Странно, почему только ты в мои страшилки не веришь никогда.
В груди всколыхнулась старая грусть:
- Наверное, потому что видела события пострашнее, чем твои истории.
Мьяло хотел было выйти в коридор, но чуть не сломал свои разноцветные иглы, не вошедшие в дверной проем. Поморщился и зашипел с досады, а меня утешать передумал, махнув рукой, закрыл дверь; наверное, мой ироничный взгляд не понравился.
Забавная ситуация с 'докторским' костюмчиком неожиданно помогла забыть о прошлых печалях и работать я пошла, вновь включив музыку на полную громкость.
***
Я хозяйским взглядом осмотрела свою 'вотчину' - лабораторию, предоставленную мне в прошлом году в секторе биоинженерных исследований Первым технологическим. Достаточно большое помещение, разделенное на две части: внешнюю, в основном заполненную приборами, оборудованием, специальной металлической мебелью, и 'опасную зону', в которую входят в защитном автономном костюме для работы с опасными созданиями.
Пританцовывая прошлась вдоль стеллажей с прозрачными емкостями, где хранится подопытный материал или, как я их называю, питомцы: черви с Граппы, с которых начиналась моя карьера биоинженера, различные симбионты, созданные из любопытства или по заказам правительств и различных торгово-промышленных компаний. Спектр их применения настолько широкий, что мое имя стало известным в самых разных сферах деятельности - от медицины до строительства тюрем для осужденных на краю галактики.
Стены внешней половины однотонного светло-бежевого оттенка, освещены мягким белым светом, а за перегородкой из кевларового, непробиваемого, стекла для надежности и безопасности исследований в ожидании меня трепещет в воздухе скопление нанитов. Мои любимчики! Усевшись и крутанувшись в кресле, подмигнула им. Ввела пароль, затем отпечатком пальца открыла журнал и сделала регистрационную запись. И понеслось...
Подпевая модной нынче группе, переоделась в обычный лабораторный костюм - зеленая просторная рубашка и штаны на шнурке - незамысловатый как песня в наушнике, да простят меня труны. Завязала волосы на макушке в хвост и скрутила его жгутом. Сменила туфли на легкие кеды, романтическую мелодию - на зажигательную и ритмичную. Самое то для новой серии опытов.
Музыка ревела, а я, проверив данные лабораторных приборов, приступила к основному: тестированию новичков - нанитов Кобург. Именно так я назвала их в заявке на патент, которую не успел подписать мой начальник - чересчур трусливый и мнительный, чтобы пойти на операцию, которую считал абсолютно бессмысленной перестраховкой. Что же на самом деле его сподвигло?
Я надела шлем и активировала ментальную связь. Скопление нанитов, 'почувствовав' меня, 'оживилось'. Вирусы способны использовать для своего воспроизводства даже клетки, лишенные генетического материала с 'инструкциями' о жизнедеятельности. Именно этим их свойством я и воспользовалась, создавая симбионт из вируса и наночастицы. Единичные наниты невидимы обычному глазу, но, объединившись в 'рой', представляют собой весьма грозную и смертельно опасную боевую единицу. Теперь необходимо научить их полному послушанию.