Запомните нас живыми

Бери шинель, пошли… Куда?

Перестройку встретили как долгожданный час истины: теперь все изменится к лучшему. Пришедший к власти интеллигентный врач Наджибулла по-восточному амбициозен. Но ведь влиятелен и деятелен. Ему можно оставить Афганистан, а самим с гордостью вернуться домой: мы свое дело сделали, враг не прошел. Вот и о войне стали писать без дурацких эвфемизмов: «Организация учебного боя в условиях, приближенных к реальным». Едва ли не с посмертным вручением орденов «передовикам соцсоревнования». Но что это? Неужели там, в Москве, все посходили с ума? Перед выходом «на караван» солдат находит листовку, подписанную теми же «прорабами перестройки»: «Бери шинель, пошли домой». Понятно, куда девать цэрэушно-моджахедскую версию «Красной звезды». Но вот московскую листовку? Куда теперь идти солдату, если завтра и так все выйдем?

А вышли все-таки с достоинством. Совсем не так, как через пять лет входили в Грозный. Чего это стоило, знают немногие. Если бы только галоши, солярку да дрова жертвовали хозяевам дорог и перевалов! Уже в 1988-м у бандглаварей стали появляться, как мы их называли, исламские замполиты – талибы. Они отличались тем, что с советскими, как правило, не общались и любого парламентера встречали «приветливым взглядом исподлобья»: с вами, шурави, мы после поговорим… Логика времени в экспрессии лозунга: «Не допустить второго Мейванда!» Это название из истории другой войны – англо-афганской. Тогда, в ХIХ веке, из 17-тысячного английского корпуса в живых остались 46 человек, среди которых – прототип доктора Ватсона. «Мейванда» не было. Девятимесячный вывод войск, конечно, не всегда сопровождала медь оркестров. Да и за десять лет наш контингент обновился, в том числе в моральном смысле: были и такие, кто домой вез не только купленный в духане мельхиоровый перстень. Но вслед за привычным: «Я вас туда не посылал!» все с большей дерзостью Родина всем возвращающимся адресовала вопрос: «Вы понимаете, что вы – агрессоры, убийцы, к тому же позорно проигравшие войну?» Вместо задержавшегося ответа – слова из песни, которые уже никто не перепишет: «И отплясывают рьяно два безусых капитана, два танкиста из Баглана на заплатанной броне». Проигравшие ведут себя, пожалуй, иначе.

Памяти Жоры и Андрея

В полночь 27 декабря 1979 года первой по сухопутному маршруту на термезский мост через Аму-Дарью вышла боевая разведывательно-дозорная машина дислоцирующейся в Душанбе 201-й Ленинградско-Гатчинской мотострелковой дивизии. В 9.35 15 февраля 1989 года уже в обратном направлении речку Кушку пересек замыкающий последнюю колонну грязный танковый тягач. На его кузове сквозь снежную пелену читалось: «Ленинград – Всеволожск». Наверное, отсюда призывался один из последних солдат десятилетней афганской войны.

Она оказалась для каждого своей, в том числе в ее личном и узкопрофессиональном измерении. Офицер разведотделения Ферганской воздушно-десантной дивизии старший лейтенант Георгий Татур погиб недалеко от Кандагара в 1980 году – одна из первых афганских потерь среди моих коллег-переводчиков. В числе последних – капитан Андрей Шишкин, подорвавшийся 29 января 1989 года под Шиндандом по дороге к своим из расположения только что наконец «договорившегося» с шурави об их (нашем) свободном проходе домой отряда моджахедов…

Горячие краски Афганистана

Недоеденный арбуз ташкентской пересылки.Маленький образ. Потерянный? Брошенный?На полу таможенного зала.С Богом!Бесцветное марево Кабула.Краски, непривычные для европейского прищура.Ультрафиолетовые силуэты над палящим асфальтом.Развевающиеся одежды дерзко красивых героинь Шахерезады.Лицей.Орлиный профиль. Зеленая чалма.Семенящие фигуры в черном.Нейлоновые сетки паранджей.Шариат.Синий искореженный троллейбус.С персидской вязью маршрутной таблички.«…конечно же, нелепо кричать тебе на весь троллейбус:“Привет!”»Разноцветные пунктиры вагончиков – дуканов.Изящные блюдца японских динамиков.Сытные туши аполитичных дынь.Дуканщик деловито перекрашиваеткрасный прилавок в зеленый.Конформист?Восток – дело тонкое.…не тоньше купюры.Настырно гудящие «тойоты».Величаво жующие горбатые коровы.Жонглер – регулировщик в черном галстуке.Хозяин пяти углов.Дворец Амина на торжественном возвышении.Если пристроить к нему одиннадцать таких же,получится здание Двенадцати коллегий.Зачем? Диктаторы управлялись сами.Пристегните ремни.Вы умеете пользоваться парашютом?Спирали черного гула.Янтарные огни удаляющегося пригорода.«Меняю Купчино на Юго-Запад».Дрожащий тюльпанчик пилотского ночника.Ослепительные ромашки полуночных перестрелок.…к сердцу прижмет, к черту пошлет…Какая из них Венера?Соблазнит одним взглядом.Чтобы не думал о «стингерах».Буру бэхайр. Счастливого пути!Барбухайка. Мерседесовский кузов на зиловском шасси.Интеграция в действии.Аллах. Аляповатая автомобильная наклейка.Генералиссимус ветрового стекла.Унылая пятитонка глиняных куполов.Бирюзовые фонтаны минаретов.Какого цвета Герат?Наверное, старой Бухары.Могила Алишера Навои.Бесмелля-оль-рахман-оль-рахим. Вечность.Четки, барельеф Ленина, пистолет.Стол секретаря горкома.Кто кого?Цок, цок, цок, грузовое такси иранского квартала.Рубиновые гранаты по курсу за рубль – чек – 5  кг.5,45 х 30 в двух рожках, стянутых синей изолентой.Раскаленная броня. Возьми подушку. Вперед!Здесь не получают отделы,здесь берут караванымужчины – не по стечению хромосомных обстоятельств.На пыльном персидском ковре – спелыйхолодный арбуз, красный.КРАСНЫЙ!За сожженным КамАЗомбетонка свернет на Среднеохтинский…Кабул-Герат,сентябрь 1988  г.

Письмо из Афганистана

Сегодня я был почти дома.Впереди, в трех километрах,переливались разноцветные огни мирных перекрестковзасыпающей Кушки. Советский Союз.Не верится!За спиной трассирующими очередямивозвращал к реальности всегда бодрствующий Афганистан.Одни и те же купола сопок.Безразличная к пограничным знакам гипотенуза кривого шоссе.Одинаковые огни.Тут и там.Только изо всех вечерних цветовзеленый здесь – самый редкий,видимо, слишком мирный…А там – пять зеленых точек.Может, П-О-Ч-Т-А.Ты меня слышишь?Ведь всего три километра……заполняя таможенный листок,опять придется отвечать на дурацкий вопрос:«Цель въезда в СССР?»Я тебе доверяюсердцевидный клубок своей судьбы,который так трудно распутывается.Может, тут ничего?«Барханы, барханы, барханы, барханы, как вдаль уходящий верблюд…»О чем пронзительно кричит муэдзин?Пространство, заполненное чужой жизнью?Нужно ли доказывать, что Аллах не акбар?Или будем смотреть, как по «Клубу кинопутешественников»?Объяснять мир или изменять его?Как быть с монастырем и уставом?В каком уставе записано, что учиться стрелять следует раньше, чем читать?Не судите о… Побывайте в…– Вы кто? –  Лещинский, телевидение.– Сейчас. Ага. Вот. Не пускать. Оперативный сказал.Пустой ящик. Надпись: ОК СНАР.Окончательно снаряженный.О’кей, чап. Давай, парень!А может, здесь вообще лучше?Или они там, на мальцевском рынке?Вдовы Афганистана!Верните кольцана правый безымянный.Ваши, ставшие ничьими,сгоревшие лейтенантывсе равно живеерумяных кооператоров.Что вспомнится в ненастную погоду?Быть может, макраме из парашютных строп…Нет, не меняйте вы дверного кода,Он все равно когда-нибудь войдет…И разлетятся испуганной стайкой…Гомон, бедлам.И опять все сначала…Что это? Смех? Или все же отчаяние?Вертится, вертится тумбалалайка…Какая музыка была,Какая музыка звучала!Турагунди,октябрь 1988  г.