Страница 45 из 45
Перед женитьбой я приезжал сюда (говорил, кажись) – думал, она вернулась. А уж как овдовел – каждое лето здесь. Сижу и явственно слышу: будто она где-то за поворотом заливается. И такая боль душевная захватывает!.. Хотел перебраться и жить здесь, в доме подруги моей любушки, но ее дочке чем-то не приглянулся. Только на лето разрешила. А сама вот уже который год глаз не показывает.
Раньше я рыбачил здесь по ночам. Керосиновый фонарь на плотике спущу – и ловлю себе. Вечером ушицу сварю, утром свеженькую похлебаю. Сижу и голос ее слушаю – как наваждение какое…
Каждую весну спешу сюда. Все кажется, что она должна объявиться…
– Пора уже вам. Держи, тезка, – протянул Алексей Михайлович мальчику небольшое удилище с леской и фигурным поплавком.
– Я ее заговорил. Слово у меня заветное есть. Только червячка насади – и поймаешь. Но никому не давай, а то заговор пропадет, – он обнял Алешку и что-то прошептал. Потом повернулся к Юрию Павловичу: – Бог даст здоровья, свидимся! Может, свою историю поведаете… Тоже ведь, поди, судьба-то не щадила.
– Да уж… Вряд ли краше будет! – ответил Юрий Павлович, взглянул на внука и, уходя, добавил: – Если все благополучно, обязательно приедем. Интересно, о чем вот он будет рассказывать лет через семьдесят? Если приведется… У него, может, веселее получится?
– Кто знает… Дай-то Бог! – Алексей Михайлович помахал им рукой, катая туда-сюда тележку с десантниками, и смотрел с грустью на прихрамывающего Юрия Павловича, на мальчонку, который гордо вышагивал, неся рыбу на кукане, пока они не свернули за угловой дом, где начиналась деревенская улица…