Страница 54 из 102
Доктор фыркнул.
- Не хотите ли вы сказать, что и геометрия, по сути, есть абстракция?
Астрофизика понесло:
- Так ведь и есть! Геометрическое тело представляет собой абстракцию ещё со времён Евклида! Исследуя реальные предметы, геометрия рассматривает только их форму и расположение относительно друг друга, отвлекаясь от других свойств. Это позволяет перейти от пространственных отношений между реальными объектами к любым отношениям и формам, возникающим при рассмотрении однородных объектов, сходных с пространственными, – Астрофизик выдохнул.
- И? – По внешнему виду доктора было непонятно, желает ли он выслушать оппонента и дальше или просто ёрничает.
- Говоря проще, – пришёл на помощь Подорогин, – горизонт – это воображаемая линия, по которой небо кажется граничащим с поверхностью Земли, а так же сфера неба над этой границей, и видимая наблюдателем поверхность Земли. И всё видимое вокруг пространство...
- До конечных пределов его, – закончил Грешник тоном пророка.
Повисла тишина.
- Но ведь это и впрямь нелепо, – тихо согласился доктор, глядя в мутную пелену. – О каких пределах мы говорим?
Астрофизик улыбнулся.
- О тех пределах, за границы которых лучше не соваться по собственной воле, – снова заладил своё Грешник.
- А иначе что? – усмехнулся астрофизик. – Страшный суд и последующая за ним кара небес?
- Вы сами всё видели, – лаконично заявил Грешник, поднимая осунувшееся лицо к небу.
Хотя какое это небо!
Подорогин сплюнул. Поднёс левую руку к лицу, взглянул на компас. Стрелка сходила с ума, как и на борту канувшего в раскалённом смерче «Икара».
«А ведь мне совсем их не жалко. Тех, что остались на борту. Ни капельки, будто это были чужие люди. Более того, я даже рад, что больше не увижу этих чёртовых ублюдков! Гори они веки вечные в том самом месте!»
Подорогин вздрогнул. Невольно глянул на умолкших спутников, желая убедиться, что те не расслышали его последних мыслей. Не расслышали. Вот и хорошо. Он наклонился и прикоснулся к серым камням.
Что это? Вибрация?
«Как будто в глубинных недрах гудит встревоженный улей».
Подорогин резко выпрямился.
- У кого-нибудь появились мысли, относительно того, куда мы попали? – спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений.
Все мялись в нерешительности.
Тогда астрофизик снова взял слово:
- У меня есть одна мыслишка... Но, боюсь, она отдаёт безумием.
- И всё же, – доктор окинул присутствующих обеспокоенным взором, – за неимением других версий, мы были бы рады услышать и её.
Астрофизик о чём-то задумался, но потом выдохнул и принялся излагать мысль, словно находясь перед аудиторией:
- Мы ведь прошли сквозь горизонт событий чёрной дыры. Соприкоснулись с тёмной материей. Совершили шаг за грань, если будет так угодно, доступного нашему пониманию мира. Не буду в который уже раз твердить о том, что выжить в подобных условиях невозможно. По крайней мере, согласно теории относительности, данная авантюра не должна была закончиться ничем хорошим. Однако мы живы – и это неоспоримый факт. Не берусь говорить о чуде – сами понимаете... Так что, дабы сэкономить время, опустим то, что не можем понять, а, следовательно, и объяснить. Пока не можем, за неимением данных.
- Бытует мнение, что мы вовсе не выжили, а попали прямиком в преисподнюю, – проникновенно заметил доктор, косясь на притихшего в стороне Грешника.
- Это тоже нельзя исключать.
- Но как же? – Глаза доктора округлились. – Я дышу, у меня в груди бьётся сердце, я чувствую, в конце-то концов! Это не может быть смертью, потому что... потому что...
- Потому что и этого нам пока понять не дозволено, – терпеливо сказал астрофизик. – Тем не менее, мы где-то. И это где-то тоже где-то есть. Простите за каламбур. А раз мы внутри этого где-то, соответственно, имеем неплохие шансы досконально изучить это что-то. Для этого, перво-наперво, нам необходимо поставить перед собой конкретную задачу. Затем попытаться собрать как можно больше информации о том месте, где очутились, и обобщить её. И уже после всего, сделать какие-никакие выводы.
- Чего тут искать-то... – Подорогин махнул рукой. – Пустошь, одно слово.
- Значит, будем исследовать пустошь. А первую вводную я вам сейчас, как уже сказал, подкину. Думаю, в это легче поверить, нежели в потусторонний, и уж тем более загробный мир, – астрофизик глянул на зашевелившегося Грешника. – Только без обид. Ваше мнение мы уже выслушали.
Грешник никак не отреагировал.
- Так вот, – продолжил Астрофизик. – В среде земных учёных – в частности астрофизиков – бытует сумасшедшая версия, что чёрная дыра, есть не что иное, как вселенная.
- Час от часу не легче, – не сдержался Подорогин. – Как такое может быть?
- Чёрная дыра возникает после взрыва сверхновой. Светило обрушивается внутрь себя. Возникают чудовищные гравитационные силы, которые запаковывают звёздное вещество внутрь горизонта событий. Вы только вслушайтесь: даже свет, и тот не в силах вырваться, что уж говорить о живой материи! А взрыв сверхновой – это тот самый взрыв, который мы привыкли называть «Большим взрывом».
- Но всё это, опять же, антинаучно! – воскликнул доктор. – До этого мы имели мнение религиозного фанатика. Теперь, простите за сравнение, сумасшедшего учёного.
- А если вдуматься, не так уж этот учёный далёк от истины, – Подорогин тёр подбородок. – Чёрная дыра вовсе не ход, как мы думали изначально. Это другой мир, иная реальность, альтернативная вселенная, куда мы все так стремились попасть.
- Вполне возможно, и мы с вами раньше жили в своей собственной чёрной дыре и в ус не дули, – астрофизик невинно улыбнулся. – Поймите, я не хочу никому навязывать своё мнение. Просто... Всё действительно может обстоять именно так. Ведь никто ещё не прорвался в наш мир извне, а мы, сколько не бились, до недавнего времени не могли заглянуть в соседнюю вселенную.
- Теперь, вот, смогли, – подвёл итог Подорогин. – И не знаем, что со всем этим делать.
- Просто пока мало информации, – развёл руками астрофизик. – Мир тоже познавался не сразу.
- Лучше бы совсем не познавался, – вздохнул Подорогин. – Если уж на то пошло.
- Так к чему мы пришли? – спросил доктор. – Что мы попали в другое измерение?
Астрофизик пожал плечами.
- Мы с готовностью выслушаем вашу точку зрения.
Вновь повисла тишина.
- Я... Я не знаю, – доктор с мольбой посмотрел на Подорогина. – А вы?.. Вы как считаете, где мы оказались?
Подорогин облизал пересохшие губы.
А он и не подозревал, сколько мыслей одновременно скачет под лобной костью. Десяток? Сотня? А может и того больше?.. Сколько вообще существует вариантов развития вселенной? Бесконечность в «энной» степени? Или квадриллионный корень из ничего? Скорее некое закодированное в гравитационном взаимодействии тождество, неподвластное человеческому разуму, по причине того, что распознание его повлечёт за собой крах всего живого и сущего. Или просто безумие. Но тогда что всем этим движет? И какому оператору под силу одновременно контролировать столь обширные потоки информации? Вопросы, вопросы... И снова вопросы. А думал Подорогин совершенно о другом:
«Коллизия. Вот что это такое. Столкновение – лоб в лоб! И тот окажется на коне, у кого черепушка крепче. А наблюдатели, они так просто... Проведут черту под очередным ужасным экспериментом, соберутся на диспут, озвучат закономерный итог. Что станется со сворой отбегавших своё лабораторных крыс? Думается, ничего хорошего. В лучшем случае усыпят. Что в худшем – не хочется даже задумываться».
Подорогин уставился на часы.
- Непонятное что-то с магнитосферой творится.
- И это всё, что вы можете сказать?! – крикнул фальцетом доктор. – А как же теория?
- Нет никакой теории, – сухо отрезал Подорогин. – Но есть предположение.
- Какое? – перебил доктор.
Подорогин сказал на выдохе первое, что пришло на ум: