Страница 115 из 174
Необходимо знать, что сразу после войны албанцы составляли большинство в Косове и Метохии. По переписи 1948 г. их численность равнялась 498 242, или 68,45 %, сербов — 171 911, или 23,62 %, черногорцев — 28 050, или 3,85 %[358]. Такой численный перевес албанцев возник вследствие ряда причин. Во-первых, это убийства и изгнание сербов. Во-вторых, это переселение на освобожденные территории албанцев из Албании. Так, до сих пор «точное число сербских беженцев установить тяжело, но по некоторым данным, с мая по апрель 1944 г. из итальянской оккупационной зоны выселено свыше 40 тыс. человек, а в 1944 г. от немецких военных властей в Приштине, в основном в 1944 г., просило разрешение на переселение 30 тыс. человек. Общее же число сербских беженцев с территории Косова и Метохии за период оккупации, по мнению ряда исследователей, составило около 100 тыс. человек. Количество сербов, убитых в Косове и Метохии во время оккупации, точно не установлено, но число погибших достигает, по-видимому, нескольких десятков тысяч. По некоторым данным, только с апреля 1941 по август 1942 г. албанцами были убиты около 10 тыс. сербов»[359]. В то же время в Косове и Метохии за период войны расселились от 80 до 100 тыс. албанцев. В Македонии за послевоенные годы численность албанского населения также значительно увеличилась. В 1953 г. оно составляло 12,4 % от всего населения республики, а в 1991 г. — 21 %[360]. Особенно большой рост албанского населения происходил в общинах Куманово, Скопье и Тетово.
Что же касается вопроса об объединении Космета и других территорий с этническим албанским населением в границах Большой Албании, то он активно обсуждался на всех уровнях еще в период Второй мировой войны. Тем не менее никакого решения государствами антигитлеровской коалиции на Ялтинской конференции и позднее принято не было. В то же время югославское руководство обсуждало вопрос объединения не только КиМ и Албании, но Югославии и Албании.
Известный политик, ученый и писатель, близкий соратник Тито Милован Джилас писал в своих воспоминаниях, что правительства этих стран в конце войны «в принципе стояли на точке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии». Это «принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И — что… особенно важно — это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как отдельной республике в югославско-албанской федерации»[361]. Э. Ходжа подтверждал такое желание, дословно повторив слова Тито в письме в ЦК ВКП(б): «Косово принадлежит Албании и должно быть присоединено к Албании. Мы желаем этого от всей души, но в настоящий момент не можем этого допустить, потому что реакция великосербов еще очень сильна (курсив мой. — Е.П.)»[362].
Планам этим в силу целого ряда причин не суждено было сбыться, и косовский вопрос на долгие годы оставался внутренним вопросом Сербии и Югославии. Особый статус территориальной политической единицы Космет получил после образования Федеративной Народной Республики Югославия (ФНРЮ) в 1945 г. Причем каждое последующее десятилетие повышало статус этой единицы и приносило существенное расширение автономии — от автономной области в составе Сербии в 1945 г. до автономного края с широчайшими полномочиями, практически равноправного с республиками субъекта Федерации по конституции 1974 г. Фактически на протяжении всего существования социалистической Югославии создавались условия как для максимальной концентрации албанцев в крае, так и для его выделения в самостоятельную политическую единицу.
Политическая жизнь в Косове и Метохии в послевоенные годы проходила под знаком широкого вовлечения албанцев в общественную жизнь. До 1948 г. Народный фронт в области объединил 227 358 албанцев в более чем 57 тыс. организаций. Хуже дело обстояло с членством в КПЮ. Членами партии были лишь 0,35 % всего населения. Из них албанцы составляли 32 %, а сербы и черногорцы — 64 %[363]. Несмотря на это, югославское правительство проводило политику максимального привлечения албанского населения к общественной жизни края: албанцам предлагались высокие посты в административной и политической иерархии. В местных народных комитетах в 1948 г. работали 64 % албанцев, а в районных — 60 %, хотя грамотными к концу войны были всего 10 % населения края[364]. В руководстве Народного фронта албанцы составляли 62 %. При этом среди албанцев — членов партии в 1949 г. 743 человека были неграмотными, 943 — полуграмотными, а 1409 — самоучками. Буквально сразу после войны в крае стали открываться школы, гимназии, читальни. Стремление максимально включить албанцев в экономическую и культурную жизнь республики и страны выразилось, в частности, в распоряжении, согласно которому каждый албанец, едва научившийся писать (!), сразу же получал работу в администрации или в партийных структурах[365].
В результате этих мер численность албанцев в партии значительно увеличилась. При этом, как видно из партийных документов, среди албанцев, даже членов партии, устойчиво сохранялись националистические настроения и идеи, которые на протяжении всего послевоенного периода выражались в стремлении создать на территории Космета самостоятельную республику. Это проявлялось в нелояльном отношении к югославскому государству и, соответственно, к власти (саботирование решений югославского и сербского правительств, открытая критика в адрес конкретных руководителей и т. п.); в неприязненном отношении к неалбанскому населению края. Более того, после разрыва советско-югославских отношений в 1948 г. Э. Ходжа посчитал, что настал удобный момент для начала открытой борьбы албанского населения в Югославии «за свое освобождение», и она должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей вооруженное восстание[366].
Фактически на протяжении всего социалистического периода процесс роста албанского национализма не прекращался, а Косово и Метохия оставались центром сепаратизма: экстремистская деятельность радикально настроенной части косовских албанцев после войны не прекращалась ни на один день. Тем не менее, несмотря на это, официально «проблемы Косово» в Югославии не существовало. В результате непродуманной (а может быть, именно продуманной) политики официального Белграда албанское сепаратистское движение крепло, меняло средства, тактику и упорно шло к своей неизменной цели — отделению края и объединению всех населенных албанцами территорий. Именно в социалистической Югославии албанский сепаратизм окончательно сформировался в завершенную институциональную и идеологически обоснованную систему.
Почти сразу после разгрома организаций БК в крае стала создаваться сеть подпольных групп, члены которых занимались пропагандистской деятельностью, особенно среди молодежи, налаживали связи в руководстве республики и страны. И уже к концу 1950-х — началу 1960-х годов нелегальное движение за объединение приняло организованную форму. В 1961 г. Адем Демачи[367] основал Революционное движение за объединение албанцев, которое позже стало называться Национальное движение за освобождение Косова и других албанских земель. В ее составе было около 300 человек. В программе движения было записано: «Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться», а Устав начинался со слов: «Основная и конечная цель движения — освобождение шиптарских краев, аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албанией»[368]. Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось «употребить все средства» — и политические, и пропагандистские, и вооруженную борьбу, и общенародное восстание.
358
Батакович Д. Нова истриjа српского народа… С. 345–346.
359
Шестаков А. Геноцид сербского населения Косова и Метохии во время Второй мировой войны
http://www.pravoslavie.ru/archiv/kosovogenocide.htm.
360
Батковски Т. Великоалбанската игра во Македониjа… С. 56.
361
Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. С. 96.
362
Письмо Э. Ходжи в ЦК ВКП(б) о предыстории возникновения косовского вопроса и методах его решения… С. 211.
363
Косово и Метохиjа у великоалбанским плановима… С. 146.
364
Четврто заседаниjе Народне скупштине Народне Републике Србиjе…
365
Косово и Метохиjа у великоалбанским плановима… С. 147, 150.
366
Письмо Э. Ходжи в ЦК ВКП(б) о предыстории возникновения косовского вопроса и методах его решения… С. 212.
367
Адем Демачи (1936 г.р.) — политический руководитель ОАК, литератор. В 22 года напечатал свой первый роман «Кровавые змеи» о безысходности существования албанского общества в Косове. Книга сразу была запрещена югославской цензурой. В 1964 г. по обвинению в «подрыве единства югославских пародов» Демачи был посажен в тюрьму, но пробыл там недолго. В 1974 г. был снова арестован за создание подпольного Национального освободительного движения в Косове. На свободу вышел в 1990 г. Сначала сотрудничал с И. Руговой, но не был удовлетворен его примирительной позицией. В 1991 г. стал лауреатом в области защиты прав человека и его основных свобод — премии «За свободу мысли» им. А. Сахарова, учрежденной Европарламентом в 1988 году.
368
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. 1… С. 24.