Страница 92 из 100
— Мистер Краг, — пробормотал наконец Франклин, — вы постоянно твердите, что времени в обрез… и при этом тратите его… на дурацкие шуточки. Я не ослышался? Вы сказали, что Левис здесь? Может, вы хотите сказать, что вы и есть знаменитый гангстер Харри Левис? — усмехнулся Франклин. — Или вы вообразили, что Левис — кто-то из нас двоих?
Краг взял американца под руку.
— Вы ведь говорили, что знаете его в лицо, не так ли? — спросил он сыщика.
— Мистер Краг, обстоятельства нашего с ним знакомства были таковы, что я остался жив лишь по чистой случайности. Да я узнал бы это лицо среди тысячи других…
— Тогда не угодно ли пройти со мной? — Краг резко повернулся и вышел из комнаты.
Несколько секунд спустя дверь кабинета распахнулась. Оказалось, что пленный гангстер отполз к стене, и теперь сидел, привалившись спиной к книжному шкафу.
— Он? — спросил Краг, взглянув на Франклина.
В ответе не было необходимости. Выражение лица американца не оставляло ни малейшего сомнения: Краг не ошибся, предположив, что его пленник и знаменитый преступник, которого выслеживали чикагские сыщики, — один и тот же человек.
Франклин в изумлении таращился на связанного Левиса.
— Это он… да, это действительно он… — Казалось, полицейский не верит собственным глазам. — Но каким образом?.. Как вам это удалось?
Пленник, понимавший, что ареста ему теперь не избежать, бросал на норвежца свирепые, полные ненависти взгляды.
Детектив улыбнулся.
— Вот уж не думал, что вам так скоро представится случай раскрыть свое инкогнито. — Краг снова улыбнулся. — Я чрезвычайно раз нашему знакомству. Общаться с таким знаменитым человеком — для меня великая честь.
Детектив повернулся к своим американским коллегам.
— Господа, вы желаете остаться здесь или же отправитесь со мной на бал? Ведь нам предстоит кое-что сделать…
Франклин взглянул на своего напарника.
— Кто пойдет? — спросил он.
— Ты иди, а я отвечаю за этого. — Беккет кивком указал на Левиса.
— Уверен, что вы справитесь, — сказал Краг. — Еще ни одному преступнику не удавалось развязать мои узлы.
Он на всякий случай ощупал путы на ногах пленника и, убедившись, что тот связан надежно, направился к двери. Франклин последовал за ним.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
БАЛ
Было одиннадцать вечера, когда Асбьёрн Краг в сопровождении своего американского коллеги прибыл в пансион фру Персивалины Хейг. Оба были без фраков; впрочем, танцевать они не собирались. К тому же это мероприятие лишь с большой натяжкой можно было назвать «балом». Скорее речь шла о вечеринке с танцами.
Асбьерн Краг явился на бал с револьвером в кармане и с миниатюрным фотоаппаратом — чрезвычайно удобной моделью; фотоаппарат можно было прятать под одеждой и при этом без помех пользоваться им.
Когда мужчины поднимались по лестнице, между ними произошел следующий разговор:
— Полагаете она танцует?
— В Америке она только этим и занималась. Надо только подыскать толковых свидетелей.
— Об этом не беспокойтесь, — сказал Краг. — Главное — узнать, какая ее любимая мелодия. Ну… или любимый танец…
— Знаю — знаю, он называется «Танец привидений». В Америке она отплясывала под эту музыку чуть ли не каждый день.
— Кстати, вы позаботились о музыке?
— Да, будет пианино и скрипка.
— Прекрасно. Но пусть начинают, когда я подам знак, не раньше.
— Понял. Договорились.
Минуту спустя, переступив порог салона, где собралась веселая компания, они приветствовали молодую американку. Нелли Андерсон, сидевшая в своем кресле в окружении пансионеров, улыбнулась вновь прибывшим. Протянув Франклину руку, она воскликнула:
— Добро пожаловать, господин устроитель! Я так давно вас не видела…
— Я провожал моего друга, — ответил американец.
К сожалению, он не смог прийти на нашу вечеринку. Дела, дорогая мисс Андерсон, дела…
Раздались возгласы сожаления.
Затем внимание присутствующих переключилось на Крага, впервые представшего перед пансионерами в своем истинном обличье.
И в этот момент в салоне появилась хозяйка пансиона. Увидев детектива, почтенная дама лишилась чувств. И тотчас все засуетились, забегали, все вызвались принести воды; вносились и другие предложения, по большей части совершенно бессмысленные. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Краг шепнул хозяйке на ухо:
— Успокойтесь, возьмите себя в руки. И не выдавайте меня.
Хозяйка очнулась и, запинаясь, пробормотала что-то в том смысле, что, мол, день выдался на редкость напряженный, вот у нее и закружилась голова… Но теперь все в порядке, заверила она обступивших ее пансионеров.
После этой коротенькой интермедии гости развеселились пуще прежнего. Краг наконец-то поздоровался с танцовщицей, разумеется, находившейся в центре мужского внимания.
— Как по-вашему, я справляюсь с заданием? — прошептала Стелла. — Я часами не отхожу от бедняжки, она теперь моя ближайшая подруга.
Краг осмотрелся, — он не видел фру Хаберманн. Впрочем, ее отсутствие детектива не очень беспокоило. Он знал, что пока дама в инвалидном кресле находится в пансионе, фру Хаберманн далеко не уйдет.
Собравшихся в салоне гостей обносили напитками и фруктами.
Наконец распахнулись двери в столовую, где все уже было готово для танцев. Краг с удовлетворением отметил, что настроение молодой американки заметно улучшилось. Хотя она и до этого не скучала.
Детектив по-прежнему не отходил от танцовщицы.
— Теперь вам предстоит успешно завершить свою миссию, — проговорил он вполголоса. — Осталась самая малость…
— Что же я еще должна сделать? Может, грохнуться в обморок, как хозяйка? Или привлечь к себе внимание как-нибудь иначе?
— Нет, нет, ничего такого делать не надо.
— Значит, опять заняться моей подругой в кресле-каталке?
— Да. Теперь слушайте меня внимательно. Ровно через час я подам вам условный знак.
— Какой знак?
— Ну… например, спрошу, куда вы направитесь после того, как истечет срок вашего ангажемента. Запомните?
— Значит, когда вы об этом спросите, я должна буду что-то сделать?
— Совершенно верно. Вы под тем или иным предлогом отвезете парализованную даму в свой номер. Например, для того, чтобы показать ей какие-нибудь фотографии. В общем, что-нибудь придумаете…
— Нет ничего проще. Она пойдет со мной куда угодно. Вернее, поедет, — рассмеялась танцовщица.
— Только постарайтесь отнестись к делу серьезно.
— А можно узнать… зачем вам все это?
— Узнаете, когда все закончится. Сейчас могу лишь сказать, что это не шутка, не игра, не фарс, — скорее, трагедия. Во всяком случае события могут принять именно такой оборот. Поэтому еще раз прошу: отнеситесь к делу серьезно.
Выражение, промелькнувшее в глазах танцовщицы, убедило детектива в том, что на нее вполне можно положиться.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась фру Хаберманн. Но она была не одна. Рядом с ней шел седоусый пожилой господин, державшийся с необыкновенным достоинством. Фру Хаберманн представила его как своего брата, который только что приехал из Лондона.
Пожимая незнакомцу руку, детектив пристально взглянул ему в лицо.
Крагу не часто приходилось сталкиваться с подобными сюрпризами. Стоявший перед ним мужчина был загримирован, но тем не менее он сразу же узнал его. Это был Левис, пленный гангстер, которого Краг оставил связанным у себя в кабинете.
Детектив посмотрел на своего американского коллегу. Тот, похоже, не заметил ничего подозрительного. Краг же невольно вздрогнул при мысли о Беккете, — вернее, о его возможной участи.
ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА
БРАТ ИЗ ЛОНДОНА
Краг вынужден был признать, что фру Хаберманн превосходно справлялась со своей ролью. Она наверняка сообразила, что ей угрожает опасность, что силки вокруг нее и ее сообщников затягиваются медленно, но неумолимо. И тем не менее эта дама была весела и приветлива; она прямо-таки очаровала свою молоденькую соотечественницу. Бывшая до этого ее злым гением, постоянно терзавшим бедняжку, фру Хаберманн преобразилась: она ласково погладила девушку по волосам и извинилась за опоздание, сославшись на то, что должна была встретить брата. Тот стоял рядом, все еще в плаще и со шляпой в руке.