Сказители

– Ты и есть Баоцин, который исполняет сказы? – закричала она сердито.

Он кивнул головой, не улавливая, к чему она клонит,

– У тебя есть дочь по имени Сюлянь?

Он снова с тревогой кивнул головой, перепуганный насмерть.

– А, старая тварь, слушай, что я тебе сейчас выдам. Твоя дочь продает... пусть поищет богатого, нечего заманивать бедных служащих! – Женщина вела себя очень странно. Одежда и украшения ее были изысканными, волосы – в локонах, ногти тщательно ухожены и покрыты лаком. Но, о небо! Как вульгарно она выражалась! Простые люди и то никогда не произносят таких грязных слов. Да и он сам так не разговаривал. Эта женщина пользовалась только низкопробными словечками на уровне профессионального жаргона публичного дома.

Когда она закончила, он, улыбаясь, сказал:

– Расскажите мне толком, я ничего не понимаю.

– А чего тут говорить, ты, старый... – заорала она. – Мой секретарь потратил на твою дочь, потаскушку, пятьдесят тысяч юаней. – Она смачно сплюнула на пол. Баоцин еле увернулся и поспешил отодвинуться в сторону, на почтительное расстояние.

– Это действительно так? – спросил он.

– Да уж куда действительней. Ты что, не знаешь про свою собственную дочь?

Он покачал головой.

– Я вырастил ее чистой и незапятнанной, послал ее учиться в школу. Она еще девственница и никогда не занималась такими делами. Что же я могу сказать после ваших слов? Я просто в затруднении.

Она холодно и вместе с тем зло зыркнула на него,

– Ли Юаня уже забрали, – сказала она, – он не может вернуть растраченных денег и признался, что потратил их на твою дочь. Выкладывай-ка лучше денежки, чтобы не срамиться.

– Деньги уплатить можно. Но, заплатив деньги, нужно выпустить человека. Я не могу бросать денег на ветер.

– Принеси деньги, и человека, конечно, выпустят, – сказала она сердито. Ей казалось, что деньги важнее человека. Пятьдесят тысяч потратить на потаскушку! Она за всю жизнь еще не встречала такой глупости!

Баоцин поспешно вернулся домой. Он спросил Сюлянь, знает ли она Ли Юаня. Она покраснела.

– Он что-нибудь тебе дарил? – стал сердито допытываться отец.

Она кивнула головой,

– Несколько коробок конфет, платочек. Вот и все, экая невидаль.

– И ничего другого?

– Нет. Он приглашал меня обедать. Я вовсе не была голодна, но он настаивал.

Склонив голову набок, Баоцин внимательно посмотрел на нее. Пятьдесят тысяч! Конфеты, платочек и приглашение обедать! У нее появился молодой человек, и она легко во всем этом призналась. Господин Мэн говорил, что она начнет говорить о любви, вот это и случилось. Что это за человек – Ли Юань? Надо ли ей срочно подыскивать другого и быстро выдавать замуж? Если же ее наказать, она наверняка сбежит.

– Сюлянь, – спросил он, прикинувшись равнодушным, – что там между вами, какие, собственно говоря, у вас отношения?

– Э, всего лишь дружеские, – ответила она непринужденно. – Мы вместе ходим в кино, иногда держимся за руку. Вот и все. Ничего другого. Ничего предосудительного не делали, и не было ничего особенно интересного.

– Хм. – Баоцин покачал головой. – Что бы там ни было, а твой кавалер сел в тюрьму. Он взял у людей пятьдесят тысяч и сказал, что все истратил на тебя.

Сюлянь просто не поверила словам отца. Человек из-за нее сел в тюрьму! Как романтично! Прямо как в сказах под барабан! Может, Ли Юань из-за любви к ней скоро умрет в тюрьме? Он хоть и не очень умел выражать свои чувства, но получилось просто здорово! Прямо как герой сказа, оказавшийся в беде. Все равно наступит день, когда

его выпустят, они поженятся и всегда будут безгранично счастливы. Нужно обязательно будет отнести ему что-нибудь поесть и прихватить сигарет. Она чувствовала себя верной женой – героиней лирических сказаний, которая отправляется в тюрьму, чтобы повидать своего любимого. Да, надо, чтобы в глазах стояли

слезы,

а на лице блуждала скорбная улыбка. Несчастный Ли Юань! Какой же он милый и смелый!

– Сюлянь, – сказал отец серьезно. – Я действительно не понимаю. И ты еще можешь улыбаться! Мы здесь с таким большим трудом завоевали себе добрую репутацию, а ты не слушаешься, совершаешь опрометчивые поступки, позоришь нас.

Сюлянь смотрела на него и не могла сдержать улыбку. Что позорного в любви? Несчастный отец, он слишком стар, не понимает. Если любовь так неприлична, то почему люди поют при этом лирические песни и их показывают на экране? Америка ведь очень сильна, вместе с Китаем бьет японцев? Раз так, значит, и в любви нет ничего плохого.

– Ладно, Сюлянь, – сказал отец. – Что ты еще хочешь сказать?

– Вот только это. Любовь не позорит человека и не является преступлением. Ли Юань сел из-за меня в тюрьму, и я этим очень горжусь. Я хочу только любви, отец. Ты слышишь, любви! Мне нужна любовь!

Баоцин тут же принял решение. Раз она действительно полюбила Ли Юаня, нужно принимать меры, а когда молодого человека выпустят, быстрее их поженить

Глава 23

Баоцину пришлось раскошелиться и выложить пятьдесят тысяч. Деньги хоть и не стоили ничего, но все же были заработаны собственным потом и кровью. Ли Юаня выпустили.

Он потерял место. Денег не было, жить негде, оставалось только приютиться на время в семье Фан. Семья Баоцина жила безбедно, сам Баоцин неплохо зарабатывал. Однако Ли Юань не хотел даром есть чужой хлеб. Он надеялся устроиться на службу, чтобы самому содержать себя. До того, как подружиться с Сюлянь, он жил всегда очень экономно, точно рассчитывая свои расходы.

Сюлянь, встретив его, очень обрадовалась. Но, побыв с ним недолго, она почувствовала, что все это ей сильно наскучило. Когда они были вместе, он всегда сидел выпрямившись, не смея взять ее за руку. Ли Юань целыми днями либо сидел в комнате, либо выходил побродить на улицу. Службу он так и не нашел. Сюлянь и не пыталась поставить себя на его место. Ей было невдомек, что ему неловко, горько и стыдно жить за чужой счет. Она очень хотела сблизиться с ним, но не решалась проявить инициативу.

Дафэн должна была скоро рожать, и тетушка Фан целыми днями вертелась вокруг дочери. Ей было не до Сюлянь, и это, к счастью, облегчило положение Баоцина. Как только он начинал говорить с женой о ней, она смеялась.

 – Я ведь тебе говорила, надо Сюлянь подыскать мужа. То ты не согласен ее продать, то тебе жалко выдать ее замуж. Ладно, теперь она сама нашла себе парня. Хм, пусть будет осторожна... – Выпив пару бокалов вина, тетушка вспомнила, о чем говорила. – Сейчас продать ее еще не поздно, – сказала она. – Пока она не успела чего-нибудь натворить, нужно побыстрее освободиться от нее. Если родится ребенок или появятся грязные болезни, она и гроша не будет стоить. Ты подумай хорошенько своей глупой башкой. Пока она еще не разобралась что к чему, нужно быстренько ее продать. – Она завернула волосы в пучок, оделась и отправилась навестить Дафэн.

Баоцин понимал справедливость ее слов, но у него были свои трудности. Ли Юань потерял работу, нельзя же его просто так выгнать. Сюлянь со своим другом постоянно вместе, и всякое может случиться. Как сделать лучше? Он хлопал себя по лбу. Трудно одному! Будь здесь Тюфяк или Мэн Лян, было бы с кем посоветоваться. А теперь он сам должен принимать решение. Нельзя целыми днями сидеть дома и присматривать за ними. Попытка подыскать Ли Юаню работу не увенчалась успехом.

Конечно же, проще всего было попросить молодого человека найти себе работу в каком-нибудь другом уезде или в таком месте, куда Сюлянь не могла бы поехать. Если бы удалось услать Ли Юаня подальше, он мог бы тогда поговорить с Сюлянь и найти ей подходящего жениха. Все эти дни Баоцину не удавалось улучить момент, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз, потому что Ли Юань неотступно следовал за ней.