Сказители

Вдруг к ней подошла Циньчжу.

 – Сюлянь, – позвала она, улыбаясь краешками губ. – Пойди, прогуляйся с ним, а? Этот человек весьма недурен, имеет деньги. Он хочет познакомиться с тобой и согласен дать тебе все, что пожелаешь.

Сюлянь вскочила, будто ее ударили. Каким-то образом она почувствовала, что ее сильно обидели. Лицо ее то вспыхивало, то бледнело. Хотела сказать что-то, да не смогла. Ей было не цо себе. Высоко подняв голову, посмотрела на волшебные зеленые холмы, затем обернулась, глянула на Циньчжу. И тут, не выдержав, побежала. Лишь спустя некоторое время она перешла на шаг, ее маленькие косички взлетали вверх в такт ходьбе, задевая уши. Потеряв терпение, она прижала и* руками и добралась до гостиницы на одном дыхании.

Сюлянь бросилась на кровать и долго лежала, размышляя над тем, что произошло. Почему Циньчжу хотела, чтобы она пошла прогуляться с этим мужчиной? Любовь, что это, в конце концов, такое? Почему девушки могут на этом зарабатывать деньги? В последнее время в Наньвэньцюане она не раз вадела, как мужчины и женщины, тесно прижавшись друг к Другу, прохаживаются по деревне или садят на траве, взявшись за руки. Что же тут плохого? Она им даже завидовала. Ей казалось, что в сравнении с этими людьми она ничего из себя не представляет. Самим небом им дана такая свобода! Она всего лишь бедная актриса, они же – полные достоинства студенты, которые обучаются за границей. Они не станут приглашать ее на прогулку, потому что она не такая, как они, не студентка. А что, интересно, за человек, с которым Циньчжу хотела, чтобы она прогулялась?

Чего все эти мужчины домогаются? Он наверняка хотел пощупать ее, как тот, который тогда, в Чунцине, щупал Циньчжу. Сюлянь было совершенно ясно, что она – человек низкого происхождения. Она должна это сознавать, и у нее не может быть никаких необоснованных претензий. Она как стул или стол, хочу – куплю, хочу – продам.

Ей вспомнилось, как мать, выпив, говаривала: «Как хочешь, так и поступай. Все равно наступит день, когда продам тебя богатому человеку». Почему мать хочет ее продать? Может, считает, что она мало зарабатывает? Родные отец и мать не продадут свою дочь. А где же ее родные отец и мать? Каким образом ее купила семья Фан? Она тихонько заплакала.

Сюлянь не собиралась рассказывать эту историю Баоцину. Может быть, лучше без обиняков спросить его, действительно ли ее собираются продать? Он не раз говорил, что хочет подыскать ей хорошего хозяина. Найти хозяина и продать ее – это одно и то же? Одна фраза, которую часто произносила мать, постоянно мелькала у нее в голове: «Потаскушка, может, только твое тело и стоит пару грошей». Что выходить замуж, что быть проданной – как видно, нет ничего хорошего ни в этом, ни в другом.

Она думала над этим несколько дней. У нее изменился цвет лица, на гладком лбу появились морщинки. Баоцин почувствовал, что происходит что-то неладное. Но когда он поинтересовался, она только улыбнулась в ответ и ничего не сказала.

О своих печальных размышлениях рассказывать отцу она не собиралась. Он приемный отец и понять ее не сможет. То, что у нее на душе, понятно лишь ей одной. Отныне она взрослая и должна сама принимать решения. В дальнейшем не стоит по каждому поводу советоваться с Баоцином.

Как-то Сюлянь подошла к зеркалу, встала на цыпочки и засмеялась. Она выросла! Да, она уже не маленькая девочка, ей пора знать, что происходит между мужчиной н женщиной, пусть даже самой придется доискиваться до сути.

Баоцин видел, что Сюлянь изменилась, и по этому поводу очень переживал. Он поделился мыслями с женой, она последние дни была трезва.

–

Чего тут так удивляться? – сказала та, – Ты что, не знаешь – «девушка растет – восемнадцать раз изменится»!

–

Но изменилась уж очень сильно. У нее все время такой удрученный вид.

Тетушка не собиралась продолжать разговор. Но Баоцин еще не закончил.

– Ты должна быть с ней поласковее, посоветуй ей что-ннбудь.

– А когда это я к ней относилась плохо? – тетушка вскипела.

Баоцин быстро ретировался. Он не хотел ссориться. Тетушка никогда не помнила, какими словами она обзывала Сюлянь под пьяную руку.

Как-то, покачиваясь, она вошла в комнату Баоцина.

– Ты знаешь, о чем я думаю? – начала она с места в карьер. – Нужно Сюлянь подыскать мужчину. Она выросла. С такой, как она, если ее подыскать вовремя подходящий вариант, может что-нибудь произойти. Нужно ей найти мужчину, я в этом уверена. Я тоже когда-то была девушкой.

Баоцин испугался.

– Ей всего лишь пятнадцать лет! – сказал он, изображая улыбку. – Она не научится дурному, она еще ничего не понимает.

Указательный палец тетушки уперся мужу прямо в нос.

– Болван. Если мы думаем заполучить деньжат на старости лет, то нужно продать ее богатому человеку. По крайней мере можно будет стянуть с него этак тысяч десять. Если ты так поступать не желаешь, то пусть исполняет сказы. Тогда нужно ей найти парня, иначе беды не миновать.

Баоцину показалось, что она говорит неприличные вещи, и он вышел.

Спустя несколько дней к Баоцину пришел изысканно одетый, приличный с виду человек высокого роста. Он назвался адъютантом Тао, был предельно вежлив, сказал, что пришел по делу. На поясе у него висел пистолет. Они отправились побеседовать в одну из чайных. Баоцин не понимал, что было нужно человеку с таким высоким положением, и потому был полон смятения. Ничего хорошего ждать не приходилось.

Выпив чаю, адъютант улыбнулся.

– Я, как и ты, северянин, – сказал он, – Поэтому мы связаны узами братства. – Улыбался он весьма дружелюбно. Баоцин из уважения к земляку заказал пару тарелок арбузных семечек и арахисовых орешков. Они грызли их и болтали о всякой всячине, вспоминая родные края. Баоцин терялся в догадках, пытаясь сообразить, что на уме

у

этого адъютанта.

Наконец у того улыбка сошла с лица, чуть скривился рот, а черные глаза уставились прямо на Баоцина.

– Хозяин Фан, – сказал он, – Я доверенное лицо командующего Вана.

Баоцин держался как ни в чем не бывало, ничуть не показывая своего волнения. Не поднимая глаз, он равнодушно спросил:

–

Какого командующего Вана? Их несколько.

Адъютанту это не совсем понравилось. Очевидно, он считал, что его хозяин должен быть известен всему миру.

–

Он был командующим лет двадцать тому назад, – сказал он, – -Теперь же первые люди городка, все, кто имеет вес и авторитет, живут вон там, в особняках. – Он указал рукой в сторону горы. – Воистину хорошее место. Будет свободное время, приходите погулять, поразмяться.

– Обязательно приду.

Адъютант Тао засмеялся:

–

Пару дней назад командующий Ван слушал твои сказы.

– Правда? Я не знал, не поприветствовал почтенного, виноват. Я пока еще мало кого здесь знаю, да и глаза слабоваты.

–

Он на это не обращает внимания. Если куда собирается, предпочитает без помпы. Чем больше у человека денег, тем свободней и непринужденней он старается себя вести. – Адъютант Тао расставил на столе локти, придвинул полное лоснящееся лицо. – Хозяин Фан, – сказал он доверительно, – командующему Вану приглянулась молодая госпожа Сюлянь.

Баоцин молчал. Адъютант Тао продолжал:

–

Он послал меня поговорить с тобой об условиях.

Баоцин тяжело вздохнул. Тот расценил это как желание заломить непомерную цену.

–

Денег у него сколько угодно, человек он щедрый, сможет достойно принять и тебя, и ее. У него самые добрые намерения, здесь ты можешь не сомневаться.

Баоцин побледнел, но все же выдавил из себя улыбку.

–

Адъютант Тао, – сказал он легко и уверенно, – в наше время купля-продажа людей – нарушение закона, разве вы не знаете?