Страница 33 из 50
А затем пришла другая мысль! Может, после всего этого он оставит меня и будет жить долго и счастливо… без меня. А я буду радоваться, что у него все хорошо и медленно утопать в котле собственной боли и слез.
Сглотнула ком, мешающий говорить, и хрипло произнесла:
— Можешь не переживать о том что мы не предохранялись. Я… бесплодна.
Антон замер на несколько секунд, и все его чувства можно было прочитать в глазах. Шок, удивление… Боль…
А затем он отрезал меня от своих эмоций и закрыл глаза. Сделал глубокий вдох и, когда открыл их снова, то в них было столько тепла и нежности, что мне захотелось выть.
— Для меня это ничего не меняет, маленькая. Позволь мне быть рядом.
Я отшатнулась от него и встала с пола, отошла на несколько шагов, с неверием смотря на мужчину.
— Как ты не понимаешь?! Это меняет все! Все! Знаешь, когда врач мне позвонила, я ведь думала, что беременна… Я была так счастлива. Это было самое светлое и искреннее чувство, которое я когда-либо испытывала. Оно было таким мощным. Что может быть прекрасней, чем родить от любимого мужчины… — Антон дернулся на этих словах, но я не обратила на это внимания, снова всхлипнула, открывая душу, — ничего. Ничего не может быть прекрасней.
Повернулась спиной и замолчала. Грудь была, словно в тисках, которые не дают спокойно вдохнуть. Закрыла глаза, и уже в который раз за этот день из них покатились тихие, бесшумные слезы.
— Ты должен познать это чувство. Когда-нибудь ты станешь чудесным отцом, и мать твоего ребёнка будет счастливой женщиной.
Закрыла лицо руками, я не хотела слышать, как он уходит. Это слишком…
А спустя один удар сердца почувствовала его руки на плечах.
Антон прижал меня к своему телу. И потерся своей щекой о мою.
— Глупая, какая же ты глупая, — шепотом проговорил тот.
Я пыталась вырваться, сказать ему, что он совершает ошибку, но мужчина лишь сильнее прижал меня к себе.
Жарко, опаляя дыханием кожу и душу заговорил.
— Я уже счастлив, Надя. Это все не важно, девочка моя, поверь. Я весь твой, просто доверься мне.
Первый раз я слышала столько эмоций в голосе Франца. А затем Антон просто замер.
— Я люблю тебя, слышишь? — тихо проговорил… так тихо, но это признание просто оглушило меня.
Развернул меня лицом к себе и нежно стер слезы с лица.
— Лучик, мой Лучик. Ты и я. Мы пройдем через это вместе, девочка моя.
Антон обнял меня. Сильно. Надежно. И я просто растворилась в этом ощущении. Сейчас я чувствовала себя защищенной в кольце его рук. Чувствовала, что смогу двигаться дальше, а если нужно, то Франц взвалит меня на плечи и будет двигаться вперед вместе со мной. В этом и весь Антон. Он просто приходит, лишает воли и наводит порядок в моей жизни. А по венам начинает струиться доверие. Да, я готова доверить ему свою жизнь и всю себя.
Я сколько угодно могу кричать, кусать кулаки и до боли сжимать собственное сердце, обманывать себя в том, что он мне не нужен. Что я научилась жить без него… но это не так. Это все враки. Он — мой пульс.
Я люблю его. Моя любовь к нему мучительная. Горько-сладкая. Она пропитана радостью и болью, нежностью и разочарованием, страхами и улыбками, адом и безумием, которыми дышат и живут два человека. Может быть это больная любовь? Мне плевать. Антон дал мне все, что я когда-либо хотела и даже больше. Я не умею по-другому любить. Только так, только до боли, до наслаждения. Это то, что я чувствую, и это чувство никуда не уйдет, оно во мне и приклеено к Антону.
Я сама потянулась к нему за поцелуем. Мне сейчас это было нужно.
Я хочу чувствовать его, чувствовать везде. Только он может дать то, что мне надо. Не спрашивая и не осуждая. Я знаю, Антон поймет.
Разорвала поцелуй и положила ладони мужчине на лицо и легко, невесомо, очертила родные черты, чувствуя их кончиками пальцев. Затем медленно приблизила свое лицо к нему и снова поцеловала. Никто из нас глаз так и не закрыл. Это было ни к чему. Сейчас мы были единым целым. Все предрассудки и страхи отброшены, здесь только мужчина и женщина, которые отмечены любовью. Наше частое дыхание, мои стоны, его рычание, общая страсть, отдельная вселенная…
Глава 19
АНТОН
Надя еще спала. А я лежал рядом и смотрел на нее, казалось, уже целую вечность. Стараясь не разбудить, я не смел даже коснуться ее. Во сне черты ее лица стали расслабленными, умиротворенными. И лишь залегшие под глазами темные круги говорили о том, какое потрясение она перенесла. При мысли об этом меня снова захватили эмоции. Рука непроизвольно поднялась провести по родному лицу, но я тут же отдернул ее. Ей нужен отдых. Моя девочка, сколько же ударов приготовила ей судьба.
Когда она сказала мне про свой диагноз, я не поверил. Черт, я просто не поверил в это! А затем с осознанием накатила боль, сравнимая с армагеддоном всех моих чувств. Боль за нее. Смотрел в ее потухшие глаза, в которых погас весь свет, казалось, что даже капли жизни в них не осталось. Сразу же все увиденное мною сложилось в четкую картинку. Слезы, алкоголь, апатия, которая напугала меня до чертиков, как только она открыла мне дверь. Я даже боялся представить, каково ей было узнать этот приговор. Дьявол! Той, которая готова была приютить каждого обездоленного ребенка еще в детстве. От боли за нее хотелось выть, крушить все в радиусе мили. И ее предположение о том, что это все может меня лишь оттолкнуть…
Черт, да в тот момент я готов был засмеяться от такого бреда. Глупая, она на самом деле верила в это. Сама не заметила, как призналась в своих чувствах. А я был счастлив. Неужели она не понимала, что мне только это и нужно. Она нужна. Вся, без остатка.
Ребенок…
Да я готов был усыновить весь тот детский дом, в который она бегала еще подростком. Лишь бы она была счастлива. Теперь я точно знал, что не оставлю ее одну. Ни за что. Мы пройдем через это вместе, и будь я проклят, если позволю с ее глаз скатиться хоть одной слезинке.
Надя забавно поморщилась во сне, но не проснулась. Лишь перевернулась на другой бок, подложив руки под щеку. Я же смотрел на нее и улыбался, как идиот. Понял в этот момент, что вот оно счастье. Просыпаться рядом с ней каждый день, чувствовать каждый ее вздох и знать, что так будет всегда.
Осторожно, стараясь не разбудить, встал с кровати и, прихватив по пути одежду, направился к кухне. Там меня встретил Надин пес, который явно был намерен отправиться на прогулку. Взглянул на часы. Шесть утра.
Потрепав собаку, я вернулся в комнату за сигаретами и, удостоверившись, что Надя все еще спит, тихо прикрыл за собой дверь.
— Ну что, приятель, — обратился к сидевшему у моих ног псу, — пойдем на прогулку.
Красавчик, будто бы этого и ждал. Стал усиленно вилять хвостом и попытался запрыгнуть на меня, выражая свою благодарность. Через десять минут мы с ним уже были в парке, в котором кроме таких же собачников, как и я, еще никого не было. Я же решил позвонить Стиву. С шестого гудка друг все же ответил заспанным голосом.
— Черт, Тони, ты решил мне отомстить?
— И тебе доброе утро, — ухмыльнулся я, — я не мог позволить тебе скучать.
В трубке раздалось смачное ругательство, а затем женский стон. Стив явно был не один.
— Что случилось? — через некоторое время спросил он уже более бодрым голосом, и я услышал, как он затянулся сигаретой.
— Ничего. Просто хочу предупредить, что в ближайшие дни в офисе меня не жди.
— Ты рехнулся? — прошипел друг в трубку, — ты же слышал, что сейчас идет подписание важного контракта, и ты нужен нам.
— Придумай что-нибудь, — ответил ему, — не мне тебя учить.
Стив тяжело вздохнул и произнес усталым голосом.
— Черт с тобой. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Через двадцать минут мы с Красавчиком уже вернулись в квартиру. Первым делом я заглянул в комнату. Надя все так же мирно спала, и я вернулся на кухню. Открыл холодильник, решив приготовить завтрак.