Страница 65 из 81
– Встречаются, однако, мудрецы и с красивой наружностью?
– Некрасивые – они были бы еще более мудрыми. (Таан., 7)
Лев и журавль
Во времена р. Иошуи бен Ханании императором Адрианом разрешено было евреям вновь построить храм в Иерусалиме. Двое граждан Папус и Лулианус открыли по всему пути от Аку до Антиохии кассы для снабжения всех возвращающихся в Иерусалим евреев деньгами и всем необходимым.
Когда об этом узнали хутеи[155], они оклеветали евреев перед Адрианом, донося о будто бы готовящемся против него восстании.
– Как же быть, – задумался Адриан, – ведь разрешение уже вступило в силу.
– Прикажи им, – посоветовали хутеи, – возобновить храм не на прежнем месте, или же вели изменить его размеры, увеличив или уменьшив их хотя бы на пять локтей против прежнего. Тогда они от постройки храма сами откажутся.
Между тем весь народ собрался в долине Бет-Римон, и известие о новом указе Адриана вызвало общий плач и отчаяние. Тут и там начали раздаваться голоса против подчинения указу. Необходимо было немедленно успокоить народ. Кому же поручить это? Выбор пал на р. Иошую бен Хананию, как на самого популярного из ученых.
Встает р. Иошуа и, обращаясь к народу, говорит:
– Однажды лев, пожирая свою добычу, подавился костью.
И начал лев звать на помощь:
«Кто вытащит у меня кость из горла, того я вознагражу по-царски!»
Прилетел журавль, засунул свой длинный клюв в глотку льву и, вытащив кость, стал требовать награды.
«Уходи поскорее, – ответил лев, – достаточно для тебя награды, что ты можешь похваляться, говоря: «Я был в пасти у льва, и ушел, как видите, цел и невредим!»
– Так и мы, братья: будем довольны тем, что, подпав под власть Рима, мы хотя жизнь свою сохранили до сих пор. (Береш. – Р., 64)
Среди семидесяти волков
Адриан говорит однажды р. Иошуе:
– Как сильна должна быть овечка, остающаяся невредимой между семьюдесятью волками!
Отвечает р. Иошуа:
– Как могущественен должен быть Пастырь, оберегающий ее от них! (Ял. – Ш.)
Дитя в темнице
Прибыл однажды р. Иошуа бен Ханания в один из больших римских городов. Говорят ему там, что в темнице содержится еврейский мальчик, чрезвычайно красивый, с блестящими глазами и курчавыми локонами. Пошел р. Иошуа к темнице, стал у дверей и громким голосом прочитал стих из Исайи:
«Кто предал Иакова на разорение и Израиля грабителям?»
Отвечает дитя из темницы словами того же пророка:
«Не Господь ли, против Которого мы грешили, не желая ходить по Его путям и не слушая Завета Его?»
Услыша это, воскликнул р. Иошуа:
– О, дорогие сыны Сиона, чистейшему золоту равноценные![156]
И со слезами на глазах продолжал:
– Я уверен, что из этого ребенка выйдет великий ученый, и я клянусь, что не уйду из этого города прежде чем не освобожу бедного ребенка, сколько бы это ни стоило.
И он исполнил свою клятву, хотя и пришлось внести огромный выкуп.
Не много прошло времени – и мальчик тот стал известен как великий ученый.
То был Исмаил бен Элиша. (Гит., 58; Эха. – Р., 4)
Дети смутили его
Р. Иошуа бен Ханания рассказывал:
– Однажды мне пришлось проходить полем. Заметив тропинку, проложенную через ниву, я направился по ней.
Увидела это малютка-девочка и говорит:
– Учитель, разве для того существует нива, чтобы ходить по ней?
– Но ведь тут протоптана тропинка?
– Да, тропинка, – отвечает малютка, – такие же, как и ты, разорители протоптали ее.
Другой раз встречаю одного мальчика на перекрестке двух дорог.
– Дитя мое, – спрашиваю, – не можешь ли мне указать, которою из двух этих дорог направиться мне в город?
Мальчик отвечает так:
– Вот эта самая длинная и самая короткая, а та самая близкая и самая далекая.
Пошел я по второй дороге. Вскоре приближаюсь к городу, но сады и огороды преграждают мне путь, и вынужден вернуться назад к перекрестку.
– Дитя мое, – говорю я мальчику, – не говорил ли ты мне, что этот путь самый близкий?
– А не прибавил ли я: «и самый далекий»?
В третий раз был со мною такой случай. Подъезжая к одному селению, я увидел девочку-подростка, черпающую воду из ручья.
– Дай мне напиться, – попросил я.
– Пей и ты, и осел твой, – ответила девочка.
Напившись, я сказал:
– Благодарю тебя, дочь моя, ты поступила со мною подобно Реввеке.
– Да, – ответила девочка с лукавой улыбкой, – я то с тобой поступила подобно Реввеке, а ты, вот, не поступил со мною подобно Элеазару…[157]
– Никогда, – говорил по этому поводу р. Иошуа, – я не чувствовал себя на столько смущенным, как перед этими тремя детьми. (Эр., 53; Эха. – Р.)
«Гляди на солнце!»
Однажды император Адриан говорит р. Иошуе:
– Действительно ли Бог царит над миром?
– Бесспорно.
– И Им же небо и земля сотворены?
– Конечно.
– Отчего же Богу хотя бы раза два в год не являться людям, чтобы все Его видели и проникались страхом перед ним?
– Оттого, что глаза человеческие не в силах выдержать ослепительного блеска Его.
– Нет, не поверю, пока ты мне не покажешь Его.
Когда наступил полдень, вывел р. Иошуа Адриана на солнце и говорит:
– Вглянись хорошенько – и увидишь Его.
– Но кто же может глядеть прямо на солнце?
– Вникни же в то, что ты сам говоришь.
Если на солнце, которое является одним из тьмы тем служителей Господних, глядеть невозможно, то мыслимо ли видить Самого Господа, осияющего светом Своим всю вселенную? И только в те моменты, когда людьми низвергается какое-нибудь лжебожество, очи их озаряются отблеском славы Господней. (Хул., 60; Мид. Абх.; Ял.)
Пир для Бога
Другой раз говорит Адриан:
– Хочу устроить пир для вашего Бога.
– Не по силам тебе это будет, – отвечает р. Иошуа.
– Почему?
– Слишком много войска сопровождает Его.
– А все-таки, – упорствует Адриан.
– Хорошо. Выбери на берегу реки место посвободнее и приготовь там свой пир.
Всю весну и все лето провел Адриан за работами по приготовлению пира. Но подули осенние ветры, разрушили все и снесли в реку. Снова начал строить Адриан, всю зиму проработал. Но полили весенние дожди и смыли все в реку.
– Что же все это значит? – спрашивает Адриан.
– А это, видишь ли, Божьи заметальщики и поливальщики, предшествующие Ему.
– Да, – согласился Адриан, – не по силам мне затея моя. (Хул., 60)
Бей-Илаийский лев
– Вашего Бога, – сказал Адриан р. Иошуе, – пророки ваши сравнивают со львом. Велико ли, в таком случае, Его могущество? Ведь любой всадник может на охоте убить льва.
В этом уподоблении подразумевается бей-илаийский лев[158].
– Хотелось бы мне взглянуть на этого льва, – заявил Адриан, – покажи мне его.
– Не по силам тебе это будет.
– Все-таки.
Обратился р. Иошуа к небесам. И вот, поднялся тот лев из своего логовища. Находясь в четырехстах милях от Рима, он зарычал, и обрушились стены адриановой столицы, а все беременные выкинули. В трехстах милях вторично зарычал он – у людей выскочили зубы из десен, а императора сбросило с трона на землю.
– Будет! Довольно! – взмолился Адриан, – попроси своего Бога, чтоб лев ушел обратно.
155
Самаритяне, непримиримые враги евреев.
156
Плач Иер., IV.
157
См. Бытие, XXIV, 22.
158
Легендарный лев, живший в сказочном лесу Бей-Илаи.