Страница 11 из 16
На лицах всех сидящих за столом было одно и то же выражение: «Мы сделали все, что в наших силах, давайте поскорее покончим с этим и пошло оно все к такой-то матери».
За столом Ван Мяо увидел Ши Цяна. Сегодня тот вел себя вежливее, чем накануне, — здороваясь с Ваном, назвал его «профессор». И все же высокомерная усмешка на лице Ши безмерно раздражала Вана. Ему не хотелось сидеть рядом с этим неотесанным мужланом, но выбора не было — единственное свободное место оставалось как раз около него. И без того густое облако дыма было тут еще плотнее.
Пока собравшимся раздавали документы, Ши придвинулся ближе к новому соседу.
— Профессор Ван, я слышал, вы разрабатываете этот, как его… новоматериал?
— Наноматериал, — поправил Ван.
— Ну да. Говорят, очень прочная штука. А как вы думаете, она может послужить орудием преступления? — На лице Ши по-прежнему застыла полуулыбка, так что Ван не мог понять, серьезен тот или шутит.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… Я слыхал, что на тоненькой нити из этого вещества можно поднять в воздух целый грузовик. А если оно попадет в руки преступников и они сделают из него нож, — смогут они одним махом разрезать автомобиль?
— Для этого и нож делать не надо. Из наноматериала можно изготовить нить толщиной в одну сотую волоса. Если ее натянуть поперек шоссе, она разрежет проезжающий автомобиль на две половинки, словно сыр. Конечно, наноматериал можно использовать с преступными целями, — а что нельзя? Убить можно и тупым ножом для чистки рыбы.
Ши наполовину вытащил документ из лежащего перед ним конверта, но сунул его обратно, внезапно потеряв интерес.
— Точно! Даже саму рыбу можно использовать как орудие преступления. Расследовал я как-то одно дело. Тетка отрезала своему мужу фамильные драгоценности. И знаете чем? Тилапией, которую достала из морозилки. У этой рыбки шипы на спине острые, как бритва…
— Простите, но мне неинтересно. Меня пригласили сюда, чтобы говорить об этом?
— О чем — об «этом»? О рыбе или наноматериалах? Ладно, ладно, вы здесь вовсе не для этого. — Ши придвинулся ближе и зашептал Вану в ухо: — Не церемоньтесь с этими типами. Они нас ни в грош не ставят. Все, чего им надо — это выудить из нас всю информацию, а вот самим что-нибудь рассказать — шиш. Я, например, торчу тут уже месяц и по-прежнему ничего не знаю. В точности как вы.
— Товарищи, — проговорил генерал Чан Вэйсы, — давайте приступим к делу. Из всех зон боевых действий на Земле эта — самая важная. Необходимо доложить всем присутствующим товарищам о последних изменениях в ситуации.
Не слишком обыденное выражение — «зона боевых действий», подумал Ван. Он заметил также, что генерал, очевидно, не собирается посвящать новичков, вроде Вана, в подробности происходящего. Это подтверждало слова Ши. И еще одна странность — в своем кратком вступлении генерал дважды употребил слово «товарищи». Ван взглянул на сидящих напротив представителей НАТО и ЦРУ. Генерал не посчитал нужным прибавить обращение «господа»…
— Они тоже товарищи. Здесь все так обращаются друг к другу, — прошептал Ши Вану, указывая на иностранцев кончиком сигареты.
Ван изумился — Ши прочитал его мысли! Да, этому человеку в наблюдательности не откажешь…
— Погаси сигарету, Да Ши. Тут и без нее нечем дышать, — сказал генерал, просматривая бумаги. Он назвал Ши Цяна дружеским прозвищем — «Старина Ши».
Полицейский оглянулся вокруг в поисках пепельницы и, так и не найдя, сунул сигарету в чашку с чаем. Затем вскинул руку и заговорил прежде, чем генерал предоставил ему слово:
— Генерал, у меня все тот же вопрос. Требую информационного паритета!
Генерал поднял голову.
— Информационный паритет при военной операции? Когда такое было? Вынужден извиниться перед уважаемыми учеными, но сказать больше того, что уже сказали, мы не можем.
— Мы не то же самое, что яйцеголовые, — настаивал Ши. — Полиция находится на службе у Боевого командного центра с момента его учреждения, а мы до сих пор не знаем, что к чему. Как использовать нас, так вы первые, а как что-то рассказать — так посылаете нас куда подальше!
Сразу несколько полицейских зашикали на него. Ван удивился: Ши осмеливается так говорить с генералом? Но ответная реплика Чана изумила его еще больше.
— Да Ши, похоже, у тебя все та же проблема, что и во время службы в армии. Ты считаешь, что имеешь право говорить от имени полиции? За все твои художества тебя отстранили от службы на несколько месяцев, а могли бы и вообще выгнать! Я взял тебя на работу в Центр, потому что высоко ценю твой опыт по части охраны правопорядка в городе. Поблагодарил бы лучше за такую возможность!
Но Ши и не думал рассыпаться в благодарностях.
— Ах вот как! Значит, по-вашему, я должен вкалывать, как проклятый, чтобы заслужить прощение? А разве не вы говорили, будто все мои методы — грязные и нечестные?
— Зато действенные, — возразил Чан. — Для нас сейчас важно только, чтобы они работали. В военное время не до церемоний.
— Нам нельзя быть чересчур разборчивыми в средствах, — поддакнул офицер ЦРУ на превосходном китайском. — Обстоятельства таковы, что приходится мыслить и действовать нестандартно.
Британский полковник кивнул — он, очевидно, тоже знал китайский.
— Быть или не быть, — добавил он по-английски. — Это вопрос жизни и смерти.
— Что он говорит? — поинтересовался Ши у Вана.
— Неважно, — машинально ответил тот. Что за бред несут эти люди? «„Военное время“? Какая война, где?!» Ван повернулся к одному из высоких, от пола до потолка, окон. Там был залитый весенним солнцем Пекин: плотные потоки автомобилей текут по улицам, в скверике какой-то человек выгуливает собаку, играют детишки…
«Какой мир более реален — там, снаружи, или здесь, в этих стенах?»
Генерал Чан сказал:
— В последнее время враг усилил атаки. Его целью по-прежнему остаются самые выдающиеся представители науки. Будьте добры ознакомиться со списком имен в документе.
Ван взглянул на первую страницу, напечатанную крупным шрифтом. Список, похоже, составленный на скорую руку, содержал и китайские, и английские имена.
— Профессор Ван, вам знакомы какие-нибудь из этих имен? — спросил Чан.
— Мне известны три из них — всё большие ученые, работающие на передовых рубежах физики. — Тут Ван чуть запнулся. Глаза его остановились на последнем имени. Эти два иероглифа по цвету отличались от других. «Она? В этом списке? Почему? Что с ней?!»
— Вы с ней знакомы? — Ши ткнул в имя толстым пальцем с желтым пятном от табака. Ван не ответил. — Ха! Не знакомы. Но очень хотели бы познакомиться, а?
Вот теперь Ван Мяо понял, почему генерал Чан взял к себе этого человека, который когда-то служил у него простым солдатом. Вульгарный и невоспитанный Ши обладал отменно острым глазом. Может, он и не был хорошим полицейским, но эффективным — безусловно. Он нагонял страх.
За год до описываемых событий Ван Мяо отвечал за нанокомпоненты на строящемся в Лянсяне «Синотроне II» — ускорителе заряженных частиц высоких энергий. Как-то после полудня, выйдя на воздух, он был поражен открывшейся ему картиной. Ван увлекался пейзажной фотографией и потому часто смотрел на окружающее взором художника.
Сейчас перед ним развернулась великолепная композиция, центром которой служил соленоид сверхпроводящего магнита. Смонтированное пока только наполовину, но уже насчитывавшее три этажа в высоту, это нагромождение гигантских металлических блоков и охладительных труб выглядело настоящим монстром. От сооружения, похожего на груду индустриальных отходов во времена промышленной революции, веяло бездушной технологической жестокостью и железобетонным варварством.
На фоне этого мрачного чудовища ярким пятном выделялась тонкая фигура молодой женщины. Не только сама эта картина, но и освещение было совершенно фантастическим: строящийся соленоид утопал в тени временного строительного тента, что еще больше подчеркивало его мрачный характер, но один-единственный луч послеполуденного солнца проникал сквозь отверстие в центре навеса и падал на женщину. Мягкое сияние окутывало ее роскошные волосы и подчеркивало белизну шеи над воротником комбинезона. Она была похожа на диковинный цветок, распустившийся среди металлических руин после яростной бури…