Страница 7 из 101
Часть I. Мальтузианская ловушка
2. Логика мальтузианской экономики
(Нет) ремесла, литературы, нет
общества, а, что хуже всего, есть
вечный страх и постоянная опасность
насильственной смерти, и жизнь человека одинока,
бедна, беспросветна, тупа и кратковременна.
Примерно до 1800 года экономическая жизнь подавляющего большинства человеческих обществ, начиная от первобытных собирателей африканской саванны и заканчивая оседлыми аграрными сообществами, определялась одним простым фактом: в долговременном плане число родившихся должно быть равным числу умерших. Поскольку тому же самому принципу подчиняются все живые существа, вплоть до 1800 года законы этой «естественной экономики» были одними и теми же что для людей, что для всех прочих животных. Разрыв между экономикой людей и экономикой остального животного мира произошел не более 200 лет назад.
Обычно считается, что колоссальные изменения в доступных людям технологиях и в организационной структуре обществ, отличающие наших предков из саванн от англичан эпохи промышленной революции, должны были повысить материальный уровень жизни еще до того, как начался современный экономический рост. Например, Энгас Мэддисон, известный составитель экономической статистики для доиндустриальной эры, рассчитывает на этой основе оценки дохода на душу населения за тысячелетия, предшествовавшие 1820 году[13]. Однако в данной главе я покажу, что, согласно логике естественной экономики, материальный уровень жизни среднего представителя аграрных экономик в 1800 году был ниже, чем у наших далеких предков. Гоббс, которому принадлежит эпиграф к этой главе, решительно заблуждался, полагая, что человеку в естественном состоянии жилось сколько-нибудь хуже, чем в Англии 1651 года.
В данной главе на основе трех простых и с первого взгляда безобидных предположений будет выстроена модель доиндустриальной экономики — мальтузианская модель. Следствия этой модели, имевшие решающее значение для функционирования экономики до 1800 года, будут рассмотрены и проверены в четырех следующих главах.
МАЛЬТУЗИАНСКОЕ РАВНОВЕСИЕ
Женщины в течение репродуктивного периода своей жизни могут родить 12 и даже больше детей. В некоторых современных обществах женщины по-прежнему рожают более б детей. Однако в мире до 1800 года число детей, доживших до взрослого возраста, никогда не превышало 2 на одну женщину. Население мира, 130 тыс. лет назад составлявшее, по оценкам, 100 тыс. человек, выросло к 1800 году до 770 млн. Но при этом мы все равно получаем 2,005 выживших детей на одну женщину до 1800 года. Даже в экономически успешных доиндустриальных обществах вроде западноевропейских долговременные темпы роста населения были очень низкими. В табл. 2.1 приводятся данные по населению нескольких стран Западной Европы на 1300 и 1800 годы с указанием соответствующего числа выживших детей на одну женщину. Ни в одном из этих обществ это число сколько-нибудь заметно не отличалось от 2, словно какие-то силы на протяжении долгого времени удерживали темпы роста населения в достаточно жестких рамках.
ТАБЛИЦА 2.1. Население отдельных стран Западной Европы в 1300 и 1800 годах
ИСТОЧНИКИ: aTomasson, 1977, p. 406. bFederico and Malanima, 2004, table 4. cLe Roy Ladurie, 1981, p. 13; Ле Pya Ладюри, 1993, p. 171. dClark, 2007a, p. 120.
Мальтузианская модель дает нам механизм, объясняющий эту стабильность численности населения. В самом простом варианте такая модель строится всего на трех допущениях.
1. Каждому обществу свойственен некий коэффициент рождаемости, определяемый обычаями, регулирующими фертильность, но повышающийся вместе с материальным уровнем жизни.
2. Коэффициент смертности в каждом обществе снижается одновременно с повышением уровня жизни.
3. Материальный уровень жизни снижается при повышении численности населения.
Коэффициент рождаемости — это всего лишь число рождений на одного человека в год; для удобства его обычно рассчитывают как число рождений на 1000 человек. Максимальный наблюдаемый коэффициент фертильности не превышает 50–60. Однако коэффициент рождаемости существенно различался даже в доиндустриальных обществах. В доиндустриальной Англии коэффициент рождаемости порой был ниже 30. Еще в 2000 году в некоторых странах Африки — региона с максимальным уровнем рождаемости — он превышал 50 на 1000 жителей, составляя 55 в Нигере, 52 в Сомали и 51 в Уганде.
Под коэффициентом смертности опять же понимается всего лишь число смертей на человека в год — как правило, он тоже рассчитывается как число умерших на 1000 человек. При неизменной численности населения ожидаемая продолжительность жизни при рождении представляет собой величину, обратную коэффициенту смертности[14]. Так, если коэффициент смертности равен 33 на 1000, то ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляет 30 лет. При уровне смертности в 20 на 1000 ожидаемая продолжительность жизни возрастет до 50 лет.
При неизменной численности населения коэффициент смертности равен коэффициенту рождаемости. Поэтому в характерных для доиндустриального мира обществах, численность населения которых не менялась, продолжительность жизни при рождении также была величиной, обратной коэффициенту рождаемости. Соответственно, в доиндустриальном обществе единственным способом обеспечить высокую продолжительность жизни было ограничение рождаемости. Если бы в доиндустриальном обществе наблюдался коэффициент фертильности современного Нигера, то ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла бы менее 20 лет.
Под материальным уровнем жизни понимается среднее количество товаров и услуг (таких как религиозные церемонии, услуги парикмахеров, лакеев и дp.), потребляемых представителями общества. Поскольку с течением времени появляются новые предметы потребления, например газеты, веджвудский фарфор, отдыху моря, то сравнивать разные общества с точки зрения того, сколько можно купить на реальную заработную плату, было бы несколько некорректно. Однако на протяжении почти всей истории человечества и во всех обществах до 1800 года основная доля материального потребления приходилась на пищу, одежду и кров, благодаря чему материальный уровень жизни этих обществ можно сравнить более точно. В обществах, достаточно развитых для того, чтобы там существовал рынок труда, материальный уровень жизни для большинства населения будет определяться покупательной способностью неквалифицированных трудящихся.
РИС. 2.1. Долговременное равновесие в мальтузианской экономике
Три предположения простой мальтузианской модели графически представлены на рис. 2.1. По горизонтальной оси на обоих графиках откладывается материальный доход — количество товаров и услуг, доступных для одного человека. На верхнем графике на вертикальной оси откладываются коэффициент рождаемости и коэффициент смертности. Материальный доход, при котором коэффициент рождаемости равен коэффициенту смертности, называется прожиточным минимумом и обозначается на графике как у'. Это такой доход, который позволяет населению поддерживать свою численность. При материальном доходе, превышающем прожиточный минимум, коэффициент рождаемости превышает коэффициент смертности и население растет. При материальном доходе ниже прожиточного минимума коэффициент смертности превышает коэффициент рождаемости и население сокращается. Отметим, что прожиточный минимум никак не связан с производственными технологиями, применяемыми в данном обществе. Он зависит только от факторов, определяющих коэффициент рождаемости и коэффициент смертности. Зная их, мы можем определить прожиточный минимум и ожидаемую продолжительность жизни при рождении.
12
Hobbes, 1651, р. 84; Гоббс, 1991, с. 298.
13
Например, в Maddison, 2001, р. 28, оценивается, что ВВП в Западной Европе составлял в 1 году н. э. 450 долларов, а в 1820 году 1232 доллара (в долларах 1990 года), увеличившись за это время более чем вдвое, в то время как для Японии он за этот же период возрос с 400 до 669 долларов.
14
Формально говоря, если e0 — ожидаемая продолжительность жизни на момент рождения, a D — уровень смертности, то e0 = 1/D.