Заложница

— …Я-то знаю, что она чуть ли не каждую неделю звонит в полицию и жалуется, что к ней в дверь ночью опять кто-то ломился. Если бы я на телефоне был, я бы ее, как обычно, успокоил, пообещал заехать — и все, а эти чертовы техасцы, видишь, целое дело раздули! Ну ничего, все к лучшему — будет повод тебя лишний раз повидать! Ты мне хоть кофейку, раз уж приду, нальешь?

— Может, тебе еще и печенья?! — побледневшее лицо Грейс не соответствовало ее недовольному, чуть капризному тону.

— А что — я не против! — обрадовался голос в трубке. — Ну вот, Бейзил уже подъехал. Так что через полчасика доберемся и до тебя! До встречи, готовь кофе!

— Пока… — Она опустила трубку на рычаг и обернулась. Сказала тихо и растерянно: — Ты понял?

— Что случилось? Иди сюда! — Рейлан отступил по коридору, чтобы не мелькнуть случайно в окне.

— Соседка позвонила в полицию и сказала, что ночью кто-то ходил по ее двору. И теперь они хотят обыскать весь квартал, на случай, если… преступник прячется где-нибудь поблизости, в подвале или на чердаке… как он сказал, «без ведома хозяина».

— С собаками?

— Да. Они вызвали Бейзила Ланга — у него лучшие охотничьи собаки в округе…

Рейлану показалось, что она сейчас заплачет. Осторожно, бережно он обнял ее за плечи и привлек к себе. Теплая, маленькая, она едва доставала ему до подбородка. И вся дрожала. И пахло от ее волос яблоками — сознание отметило даже это.

Решение пришло мгновенно.

— Грейси, не бойся. Я сейчас уйду. Подальше отсюда. Спрячусь где-нибудь до ночи. Потом попытаюсь добраться до леса. Может быть, мне удастся ускользнуть от них… — он сам не верил в то, что говорит, но знал одно: нельзя, чтобы его схватили в ее доме!

Грейс вскинула голову так резко, что больно ударила его в подбородок.

— Ты что?!

— Не бойся, все будет в порядке. Я вообще везучий… повезло же мне, когда я тебя встретил! — сумел он улыбнуться.

— Не валяй дурака! — она вырвалась из его объятий и отступила на шаг. — Никуда ты не пойдешь!

Нет, он ошибся — она и не думала плакать. Глаза ее горели решимостью, чуть ли не яростью.

— Грейс, ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь!

Рейлан опешил.

— Но…

— Пожалуйста, пойди, накидай в холле газет и покрась стенку, — перебила Грейс. — Обе стенки. У тебя это получится быстрее. Я пока другими делами займусь.

— Что?!

Ему показалась, что от страха у нее поехала крыша. Какая стенка?! Сейчас?!

— Грейс, успокойся… — он попытался снова обнять ее, но она внезапно ударила его — неумело, но сильно, кулаком по плечу.

— Да шевелись ты! У нас мало времени!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Они появились не через полчаса — через пятьдесят минут. Грейс увидела в окно, как они вышли из соседнего дома и направились к ее калитке.

Впереди, с собакой на поводке, шел Донни — племянник Ланга, работавший у него конюхом. Бейзил содержал прокатную конюшню и всякий раз, когда Грейс хотела покататься верхом, предлагал ей «за сущие гроши» взять с собой «малыша» Донни в качестве проводника. Ясное дело — женщина одна в горах непременно заблудится!

Хорош малыш! В свои девятнадцать лет он был выше Грейс на голову и, подсаживая на лошадь, все норовил положить руку ей на колено. Повезло! На старого Бейзила едва ли произвела бы впечатление «случайно» расстегнувшаяся верхняя пуговка на блузке, а Донни это хоть слегка, да отвлечет. Впрочем, отвлечь их должно было многое…

Открыла она, не дожидаясь, пока позвонят в дверь. Первой вошла собака — большая, черная с подпалинами, длинноухая и на вид добродушная. За ней — Донни. И — техасец, Грейс сразу поняла это по непривычной светлой форме — высокий, с рыжеватыми усиками на загорелом худом лице. Этот счел нужным поднести руку к шляпе и сказать вежливо: «Мэм…»

— Привет, Грейс! — махнул рукой вошедший последним Кип.

Что ж — теперь ее выход! Реквизит, в том числе и тарелка с коврижкой в руках, был уже подготовлен.

— Проходите, пожалуйста, и закрывайте дверь побыстрее! — затараторила она. — И пожалуйста, держите собаку на привязи — у меня коты. Я вообще не понимаю, зачем ко мне в дом нужно было с собакой приходить!

— Но, мэм… — начал техасец.

— Да, я понимаю, Кип мне говорил про преступника, что вы его ищете — но у меня же коты! И если бы в доме кто-то чужой был, они бы уже на ушах ходили! Они ведь умные — умнее любой собаки!..

«И большинства мужчин», — мысленно добавила Грейс, заметив скептическую ухмылку на губах Донни. Небось Кип уже всем растрепал, что она свихнулась на кошках! Ничего, они у нее сейчас получат «ненормальную с кошками» — в полном объеме!

— …Осторожнее — у меня ремонт…

Вонь в холле стояла жуткая — Грейс сама с трудом сдерживалась, чтобы не чихнуть. Запах свежей краски и растворителя смешивался с «ароматом» кошачьего лотка — слава богу, с утра она не успела его вынести, а теперь, поставив в чулане, тщательно разворошила. С кухни доносился запах подгорелого печенья и все того же растворителя: в мусорном мешке лежала пара тщательно смоченных им и скомканных газет.

— …Я Кипу обещала печенье, но оно слегка подгорело. Хотите коврижки? Проходите, пожалуйста, в гостиную — я сейчас кофе поставлю. Можно, я собачке тоже коврижки дам? На! Ии-и-и!!! Осторожно!

Поворачиваясь, собака проехалась хвостом по свежепокрашенной стене и тут же — по брюкам техасца. Выражение, непроизвольно отпущенное им, заслуживало последующего «Простите, мэм!»

— Ой, да что же это! Сейчас я ототру, проходите, пожалуйста, в гостиную. Кип, покажи, куда идти, и возьми у меня коврижку, я сейчас растворитель принесу…

Она сунула Кипу тарелку и побежала на кухню. Раздавшиеся через несколько секунд шум и проклятие свидетельствовали, что кто-то из пришедших вляпался в стоявшую в коридоре банку с остатками краски.

Вернувшись с бутылью нитрорастворителя и тряпочкой, Грейс обнаружила Донни тоскливо уставившимся на собственные ботинки, украшенные пятнами цвета «слоновой кости».

— О, Господи! — как и подобает, вскрикнула она. — Донни, стой на месте, не сходи с газеты — ты мне сейчас весь пол измажешь! Кип, не ешь коврижку всухомятку — я кофе уже поставила!

— Спасибо, мэм, но, боюсь, у нас нет времени пить кофе, — вмешался техасец. — Нам еще нужно пять домов осмотреть.

— Да что вы — это же одна минута! — возразила Грейс. — Вы попробуйте, какая коврижка вкусная! Кип, дай ему попробовать — а вы пока стойте спокойно, я вам штаны ототру!

Она оттерла смоченной растворителем тряпкой брюки техасца, потом хвост собаки, потом лапу собаки, потом ботинки Донни. Каждый следующий очищенный и осмотренный на предмет незамеченных пятен краски субъект отправлялся в гостиную.

Вся эта ситуация едва ли могла вызвать подозрения: ведь каждому представителю мужского рода известно, что женщина, по недомыслию в одиночку затеявшая ремонт, непременно разведет грязь, измажется краской, все сделает вкривь и вкось — и кончит тем, что обратится за помощью и руководством к умельцу-мужчине!

Грейс не было страшно. Казалось, каждая клеточка в теле вибрирует и сердце колотится все чаще — но страшно не было.

— Ну вот, все чистенькие! — сообщила она, выпрямляясь. — Теперь постойте минутку на месте — я постелю новые газеты, а то вы мне по всему дому краску разнесете. И можно будет кофе пить.

— Нет, мэм, у нас нет времени на кофе, — сказал техасец вежливо, хотя Грейс видела, что он уже злится. — Нам нужно осмотреть дом — и двигаться дальше.

За его спиной Кип скорчил рожу. Коврижки на тарелке изрядно поубавилось.

— Ну хорошо, тогда, может, хоть лимонада выпьете — или кока-колы?

— Я бы колы выпил, — попросил Донни, опасливо покосившись на техасца — а вдруг не разрешит?!

— Я сейчас принесу! — обрадовалась Грейс. — Или, может, пойдем прямо на кухню?

Техасец только вздохнул.

При осмотре первого этажа ничего подозрительного обнаружено не было. И немудрено: следы пребывания Рейлана в чулане Грейс тщательно ликвидировала. Постельное белье отправилось в стиральную машину, одеяло было вывешено проветриваться на заднем дворе, подушка же, в красивой вышитой наволочке, лежала у нее на кровати. На кушетке стояла пара коробок, предназначенных для гаражной распродажи, на полу — кошачий лоток.