Страница 11 из 33
Джонни вдруг затрясло. Все еще держа луч фонарика направленным вверх, он опустил взгляд.
Прямо на него с пола смотрели глаза Белы — в отраженном свете они казались невероятно желтыми, блестящими и даже злобными.
Джонни почудилось даже, что эти глаза становятся еще более яркими, желтыми… и сближаются друг с другом.
Перетрусив, он выронил фонарик. Тот стукнулся о камень, стекло разбилось и фонарик погас.
В темноте — абсолютной, непроницаемой, плотной — Джонни услышал у ног шорох и низкое, тихое рычание.
Он заорал и отпрыгнул в сторону. При этом его нога задела фонарик, и Джонни, падая, схватил его; другой рукой он выдернул свой охотничий нож и ударил наугад, никуда, правда, не попав. Он нажал кнопку, молясь, чтобы фонарик зажегся.
И он зажегся.
Белы не было.
Широко открыв глаза, Джонни перекатился, встал на одно колено и повел лучом вокруг. Наконец голос вернулся к нему.
— Б-Бела… — выдавил он.
Ничего.
Он поднялся на ноги и дрожа повторил:
— Бела?..
Во тьме за спиной послышался звук, похожий на стук когтей по камням.
Джонни резко развернулся, чувствуя, как заледенела и напряглась шея, и полоснул лучом фонарика по темноте. Он выставил нож перед собой, крепко сжимая рукоять, готовый ударить в любом направлении.
Сначала он не увидел ничего. Камни. Занавеси и колонны из разноцветного камня. Черные тени, которые, кажется, нависают над ним, готовые рухнуть.
Затем уголком глаза он заметил, как метнулась в сторону низкая тень.
Он резко повел лучом.
Пара желтых глаз почти над самым полом смотрела на Джонни, сверкая отраженным светом.
— Б-Бела?.. — прошептал Джонни и поднял фонарик, чтобы осветить самого владельца глаз.
Существо прищурило глаза, зарычало, обнажив острые белые клыки, и прыгнуло.
Мистер и миссис Ковач выглядели одновременно разъяренными и испуганными. Они стояли у большого стола в гостиной, за которым играли во что-то большими цветными картами, когда в дом ворвался Джонни.
— Мне очень жаль!.. — в десятый раз повторил он, опять пытаясь вытереть мокрые щеки.
— Я не хотел… это была просто шутка! Пожалуйста, пожалуйста, позовите шерифа Морриса — пусть соберет людей, они найдут Белу, правда найдут!..
Большие глаза мистера Ковача горели гневом — а бас звучал совсем как рычание:
— Я сам пойду его искать, молодой человек — а вам лучше отправляться домой! Не думаю, чтобы мы хотели еще когда-либо видеть вас в нашем доме!
Джонни, чувствуя себя глубоко несчастным, повернулся к выходу.
Из темноты за открытой дверью раздалось злобное ворчание.
Миссис Ковач ахнула.
— Бела…
Существо ворвалось в дом и бросилось вперед, нацелившись точно на ногу Джонни.
— Нет, это не Бела, — вздохнул Джонни, — это опять тот чертов волчонок…
Он увернулся, быстро опустился и дал волчонку шутливую оплеуху. Тот огрызнулся — точь-в-точь бойцовый пес, — отскочил и прижался брюхом к полу. Уши волчонок прижал к голове — точно как старина Бастер, когда он впервые увидел Белу, — а его желтые глаза холодно целились в горло Джонни.
Потом он кинулся снова, изо всех сил отталкиваясь короткими толстыми лапами.
Джонни ловко поймал его за шкирку и осторожно встряхнул. Звереныш щелкал зубами, рычал и бил лапами воздух.
— Надо же, черт возьми! — сказал Джонни, забыв на минуту, что мистер Ковач совершенно недвусмысленно велел ему убираться. — Эта мелочь пузатая, значит, за мной шла!..
— А вы что, уже видели этого волчонка сегодня? — резко спросил мистер Ковач. Его глаза расширились и стали чуточку ярче.
— Ну да. В пещере. Сразу после того, как убежал Бела. Он и тогда хотел меня укусить, а потом вот выследил — бежал за мной до самого вашего дома. — Джонни слабо ухмыльнулся, переводя взгляд с мрачного лица мистера Ковача на лицо его жены, которое стало чуточку менее встревоженным. — Похоже, он меня сожрать хочет, а?..
— Полагаю, — угрюмо ответил мистер Ковач, — хочет.
— Я его унесу и опять выпущу, — сказал Джонни.
— Опять?..
Волчонок извернулся в руках Джонни, голодно кося желтым глазом на ближайший палец. Джонни кивнул.
— Да, я вынес его из пещеры, когда увидел, что Бела не откликается. Я решил, что нехорошо будет дать ему там погибнуть. Может быть, потом, когда он вырастет, я его застрелю, если увижу… а пока я решил дать ему шанс. Он совсем маленький еще.
— О, отдайте его мне, молодой человек! — воскликнула миссис Ковач. — Он такой милый!
Она взяла волчонка у Джонни, прежде чем тот успел возразить, что это опасно, и прижала к себе. Волчонок заскулил, поднял на миссис Ковач большие желтые глаза и, похоже, вовсе не собирался сопротивляться, прекратив всякие попытки вырваться.
Впрочем, Джонни был слишком несчастен, чтобы удивиться — или хотя бы заметить это.
— А теперь ступайте, молодой человек, — сказал мистер Ковач.
Джонни опять повернулся к двери.
— Но ведь вы его выпустите потом, мистер Ковач? Ведь вы его не убьете?
— Не убью.
— И, пожалуйста, попросите все-таки шерифа помочь вам искать Белу. Я тоже пойду, если… если вы разрешите. Я ведь знаю пещеры, как…
— С Белой все будет в порядке, — остановил его мистер Ковач.
— Когда вы его найдете… скажите, пожалуйста, что я прошу у него прощения, ладно?
— Ладно.
Джонни уже взялся за ручку двери, и тогда миссис Ковач мягко сказала что-то по-венгерски. Мистер Ковач хмыкнул и позвал:
— Минуточку, молодой человек.
Джонни повернулся.
— Да, сэр?
Волчонок уже сидел на столе, и миссис Ковач задумчиво почесывала ему загривок.
— Молодой человек, — медленно сказал мистер Ковач, — мне бы не хотелось быть излишне строгим. То, что вы сделали, было не слишком хорошим поступком, но, я полагаю, вас можно понять. И думаю, вас можно также и простить. Вы сразу же пришли к нам и все рассказали — и были готовы помочь исправить сделанное вами.
— Да, сэр?…
— Итак, вы можете приходить к нам так часто, как пожелаете, и играть с Белой.
Джонни просиял.
— Да, сэр! Спасибо!
— Естественно, при условии, что вы более никогда не сделаете ничего подобного.
— Да, сэр! То есть, конечно, нет, сэр!
— А теперь, — с некоторым нажимом сказал мистер Ковач, — я хочу еще раз убедиться, что правильно понял все, случившееся в пещерах. Итак: нашему Беле стало плохо; вы уронили фонарик; когда же вы наши его и вновь включили, Белы уже не было рядом с вами.
— Все так, сэр.
— И вы не видели, куда и как исчез Бела.
— Нет, сэр, не видел.
— А потом вы заметили волчонка.
— Ага, — Джонни ухмыльнулся. — Надо ж куда залез, дурачок! Хорошо еще, я его нашел.
— Хм-м… — произнес мистер Ковач. — Да.
Его глаза, которые стали было чуточку больше и ярче, когда он расспрашивал Джонни, теперь блестели не так сильно; а пальцы, которые стали было чуточку еще более волосатыми, расслабились.
— А теперь вам лучше действительно идти домой. Я… найду Белу. Спокойной ночи, молодой человек.
— Спокойной ночи, мистер Ковач. Спокойной ночи, миссис Ковач.
Но когда Джонни в третий раз повернулся к двери, мистер Ковач опять задержал его:
— Еще одно, молодой человек…
Джонни остановился.
— Я был не вполне правдив с вами. Наш Бела на самом деле не то чтобы болен. Просто… в определенные дни месяца он обязательно должен быть дома до наступления ночи, потому что… ну, я полагаю, это можно назвать традицией. Да, это такой венгерский обычай. Наш старинный родовой, семейный обычай. И его надо соблюдать — понимаете?
— Да, сэр.
— И мы не расскажем Беле о том, что вы не заблудились на самом деле, а зло над ним подшутили… если, в свою очередь, вы дадите слово тоже никому не рассказывать о том, что произошло этой ночью.
— Да, сэр.
— Право, нам не хотелось бы выглядеть странными в глазах соседей. Обычаи у всех разные, молодой человек. И мы — все мы — тоже разные.