Страница 14 из 20
Глобус был необыкновенно синим и каким-то таинственным. Вова зажмурился и поспешил найти выключатель. Но тут же погасил свет: еще кто из соседнего дома увидит. Немного погодя глаза пригляделись. Вова подошел к шкафу: «Хорошо бы он был заперт», — пронеслось у него в голове. Нет, шкаф оказался открытым. И их классный журнал, крупно надписанный 5-й «А», смотрел прямо на него. Вова взял журнал и с надеждой подумал: «Может, ручки нет». Обернулся к столу: ручка лежала прямо на чернильнице. Надо же! Фамилию Тимки отыскать было легко. Его записали в самом конце после всех учеников. Вова обмакнул перо и выписал в одной из Тимкиных клеточек четверку, составив ее из трех больших палочек, как это обычно делал Сергей Сергеевич. И сейчас же отскочил от стола, точно по нему проползла ядовитая змея. Медленно, передвигая ослабевшие вдруг ноги, Вова стал спускаться с лестницы. Что его ждет теперь через три дня, на следующем уроке истории?
Глава девятнадцатая. Как в пьесе
Когда ребята под руководством Олега Ильина собрались на следующую репетицию, главный режиссер неожиданно сказал:
— Самое важное в пьесе — это хорошая декорация. Поэтому предлагаю построить для декорации такой экскаватор, чтобы его можно было демонстрировать на сцене.
— Это здорово! — обрадовался Сеня Снежков, которому куда больше нравилось строить, чем представлять. — Тут одного шума сколько будет!
— Тогда пошли собирать металлолом, — предложил Олег, и драмкружковцы отправились на поиски стройматериала. Однако сделать действующую модель экскаватора оказалось не так-то просто.
— Без чертежей у нас ничего не получится, — заявил Олег на следующей репетиции, — надо раздобыть чертежи.
— Зачем чертежи? — возразил Миша Зотов. — У моего соседа Алика есть игрушечный экскаватор. Он совсем как настоящий. Только вместо мотора заводная пружина. Пошли посмотрим.
— Всем неудобно, — возразил Сеня Снежков, — нас шесть человек.
— Мы же по делу, — сказал Миша, — чего ж неудобного? А родители у Алика гостеприимные. В субботу у них знаешь сколько гостей было, даже у нас стулья занимали.
— Тогда пойдем все, — решили ребята.
Алик был дома. Он сидел на полу и заглядывал под экскаватор.
— Сломал! — догадался Олег.
— Все время крутился и вдруг… — смущенно пробормотал Алик.
— Докрутил, значит, — с сердцем сказал Миша Зотов, — правильно мой дед говорит, что зря тебя отец балует. Рано такие игрушки иметь! Ну, что ты понимаешь в машинах?!
— А ты что понимаешь? — спросил Алик.
— Я-то понимаю.
— Ну и почини тогда.
— Покажи, что сломалось, — попросил Олег.
Алик перевернул экскаватор набок и сказал:
— Ручка не заводится.
Олег потянул торчащую из кабины пружину и вытащил ее.
— Отклепалась, — со знанием дела сказал он, — ну это поправимо. Если хочешь, мы можем починить. Только придется твой экскаватор забрать в школьную мастерскую.
— А надолго? — спросил Алик.
— Дня на два. Да ты не сомневайся. Мы вернем.
— Конечно, вернем, не сомневайся, — хором подтвердили артисты.
Алик подошел к висящему на стене календарю, подставил стул и, забравшись на него, перевернул два листка.
— Вот когда эта картинка с речкой и мостиком будет — принесете? — спросил он.
— Точно! — сказал Олег. — А если сомневаешься, мы тебе школьный телефон оставим. Можешь прямо директору звонить.
— Зачем ему звонить, — возразил Миша, — не принесем, он может моей маме оказать. Мы же соседи.
— Ладно, — согласился Алик, — я лучше тогда его маме пожалуюсь.
Минут через двадцать, участники будущего спектакля торжественно внесли Алькин экскаватор в школьную мастерскую. Сразу в ход пошли отвертки, молотки, клещи-кусачки. И вскоре из красивой, сверкающей машины, экскаватор превратился в невзрачную кучу колесиков, винтиков и железок.
Олег раздал каждому детали, и ребята принялись мастерить из собранного накануне железа точно такие же, но гораздо больших размеров. Через день все детали были сделаны. Оставалось только собрать их. И тут Олег предложил усовершенствовать их экскаватор: заменить заводную пружину настоящим бензиновым моторчиком. И еще он внес очень нужное предложение: убрать один из четырех роликов, на которых стоит кабина, и установить ее на трех.
Ребята не сразу поняли, для чего это Олегу понадобилось. Тогда он объяснил:
— Если мы поставим кабину на три ролика, один останется лишним, и он может пойти на другой экскаватор. Не у нас, конечно, а на заводе, где их выпускают. Представляете, какая от этого будет экономия металла при массовом выпуске.
У Сени Снежкова даже дыхание захватило от такой ценной мысли. Это же настоящее открытие. Он тут же закричал:
— Ура! Качать главного конструктора. — И ребята принялись качать Олега точно так же, как его полагалось качать по ходу пьесы.
— Вот и репетиция началась, — подбрасывая Олега, смеялись ребята.
Глава двадцатая. Тяжелый день
Ох, какой же это был тяжелый для Вовы день! Во-первых, ему ужасно хотелось спать — всю ночь в потолок проглядел. Только закроет глаза, сразу видит учителя истории, который вызывает его отвечать урок, а сам спрашивает:
— Скажи, пожалуйста, какое ты имел право ставить Ромашкину отметку. Может быть, ты займешь мое место и будешь вести урок, а я сяду за парту? — И Сергей Сергеевич садился за Вовину парту, а Вова выходил к учительскому столику и не знал, что делать.
Потом Вова испугался: надо же предупредить Тимку. А то он, чего доброго, увидит в журнале против своей фамилии четверку и скажет историку, что он его еще не вызывал. Тогда все Вовины труды пропадут. И Вова решил поступить так: подойти перед уроками к Тимке и спросить его удивленно:
— Разве историк вызывал тебя?
Тимка, конечно, сам ужасно удивится. Тогда Вова скажет:
— А, понимаю! Сергей Сергеевич иногда ставит отметки, не вызывая. У него такой метод. Наверное, ему показалось, что ты активно работал на уроке. Вот он и поставил тебе четвертку. Поздравляю, — и Вова пожмет Тимке руку.
Да, хорошо себе представлять, как все будет, а сказать Тимке так язык не поворачивался. Вместо этого вот что получилось:
— Спрашивал тебя историк? — опросил Вова.
— Ты что, когда же он мог меня опросить? — ответил Тимка.
— Это верно… что я спрашиваю… будто сам не знаю.
— Хорошо, что не спросил, — добавил Тимка, — а то, сам знаешь, что было бы…
— Знаю, — буркнул Вова и еще больше расстроился. Даже не стал слушать Оксану, которая подбежала к нему и сказала:
— У нас в классе создаются бригады, которые будут следить за чистотой и порядком на нашей улице. Ты у кого в бригаде будешь: у Жоры, Сени Снежкова или у меня?
— Все равно у кого, — махнул рукой Вова, думая о своем.
Так он переживал до урока истории. Как только Сергей Сергеевич раскрыл журнал, Вова заглянул в него, чтобы сличить, написанную им четверку с четверками, которые ставит Сергей Сергеевич, и… оцепенел. Против фамилии Тимки никакой отметки не было. Значит, как ни рассеян Сергей Сергеевич, а подделку все-таки заметил и стер. Весь урок Вова сидел, точно на бочке с порохом. Боялся даже пошевелиться и посмотреть на учителя. Каждую минуту ждал, что он заговорит о стертой им отметке. Вздохнул только со звонком. Но едва вышел в коридор, еще больше разволновался. Их отрядная вожатая девятиклассница Наташа предупредила ребят не расходиться после уроков. Будет важный разговор. Вова стал белее мела. Конечно, разговор будет о подделке в журнале. Он не выдержал и сказал Оксане: