Страница 75 из 121
Пуголовица сразу осунулся и посерел. Так вот почему он так веселился по пути сюда! Он решил убить Ракшу и так избавиться от опасного свидетеля.
— Выдумал тоже! — хрипло проговорил он и заморгал глазами. — Давай лучше о деле…
В эту минуту залаял приближающийся пес.
— Старший охранник идет! — испуганно сказал Пуголовица.
— Ступай навстречу и перехвати его. Ровно в час возвращайся. Я и товарищ будем ждать здесь с машиной. Часы есть?
— Есть.
— Все. Иди!
У меня на душе немного отлегло: старший охранник не так глуп, чтобы поверить на слово этому негодяю. Он проверит, кто в машине, увидит невод, и все будет в порядке.
Я едва поспевал за Пуголовицей навстречу старшему и вдруг встал, услышав громкое дыхание собаки. Что делать? Ведь этот «друг» прежде всего бросится на меня! Я уже видел его огненные буркалы и страшную, оскаленную пасть. Бежать? Мой взгляд упал на деревце в десяти шагах от нас. Я молниеносно прыгнул на него и через секунду сидел на самой верхушке, благословляя в душе чудесного Костю, придумавшего насадить деревья вдоль дорожки между каналом и прудами.
Пуголовица заверил старшего охранника, что машина проехала мимо, и тот колебался, идти ли дальше.
«Иди! Иди! Этот мерзавец обманывает тебя!» — гипнотизировал я старшего охранника.
— Проехали, говорю вам. Не верите, пойдем посмотрим. Готов хоть об заклад биться.
Я с трепетом ожидал ответа. Неужели он поверит негодяю? Пес, рванувшийся было вперед, внезапно почуял меня и стал кидаться на деревце. Я испуганно мяукнул, не предполагая, к каким это приведет последствиям.
— Так ты к кошке рвался! — усмехнулся старший охранник. — Ну, тогда, Петренко, пошли назад.
Они ушли в будку, а я поплелся за ними, коря себя за несдержанность. Как предотвратить беду? Эта мысль преследовала меня неотступно, от нее бросало в жар.
В будке затопили печку, и я, поборов страх перед собакой, шмыгнул туда и спрятался в углу.
Я ставлю на карту жизнь
Стрелки часов неумолимо приближались к цифре «один», и с каждой минутой я нервничал все более. Что делать, я не знал и был близок к отчаянию.
Около одиннадцати Пуголовица принялся за ужин. Он вытащил жареного карпа, огурец, хлеб, потом воровато оглянулся и достал из-за пазухи бутылку.
— Вы как хотите, а я выпью. Целую ночь в сырости! — Он налил полстакана, выпил, крякнул и закусил огурцом и рыбой.
Старший охранник проглотил слюну и отвел глаза.
— Может, и вы бы… того? — вкрадчиво проговорил Пуголовица и налил полный стакан.
«Так вот каким способом ты решил обезвредить охрану!» — промелькнуло у меня в голове, и я крикнул:
— Негодяй!
— На, черт с тобой! — выругался он и бросил мне косточку от карпа.
Но я презрительно отшвырнул ее прочь. Меня ничем не купишь!
Старший охранник еще раз проглотил слюну и несмело запротестовал:
— Это, понимаешь ли, запрещается…
Неужели он выпьет? С замирающим сердцем я ждал, что будет дальше. Возьмет он себя в руки или скажет это отвратительное «но»…
— Но… — сказал старший охранник и выпил.
Третьему дали полстакана. Бутылка была большая, и все выпили еще по доброй порции.
После ужина Пуголовица и другой охранник собрались прилечь, но старший послал их в обход, а сам вышел с собакой из будки и сел у порога. Сразу я не пошел за Пуголовицей, а теперь не мог выйти совсем — на пороге лежала собака. Ох как скверно все складывалось! Пришлось ждать не меньше десяти минут, пока пес заснул. Когда я выскользнул из будки, Пуголовица был уже довольно далеко. Я бросился вдогонку, но на полдороге остановился. Зачем я бегу за ним? Надо немедля позвать сюда старшего охранника! Грабители вот-вот приступят к своему черному делу.
Я бросился назад к старшему охраннику. Запыхавшись, подбежал к будке и остолбенел. Охранник, держа в руке поводок, спал. Возле него, положив голову на лапы, спал и пес. Я глянул на часы на руке у охранника и ужаснулся: без четверти час! Пуголовица и Ракша уже несут к пруду невод и через пятнадцать минут вытащат тонну карпов!
Я заметался. Разбудить охранника? Но он меня не поймет, тем более спросонья да еще после такой выпивки. Минута проходила за минутой, сердце у меня сжималось, тело холодело.
Обессиленный переживаниями, я безнадежно посмотрел в ту сторону, где Пуголовица и Ракша налаживали невод. В ночной тьме я видел черные плесы прудов, ровную аллею вдоль канала… И вдруг меня осенила счастливая мысль. Колебаться некогда. Это единственная возможность спасти сокровища пруда. Я бросился на собаку, что есть силы укусил ее за хвост и отскочил прочь. Пес вихрем сорвался с места и, волоча за собой поводок, помчался за мной. Я едва успел добежать до первого деревца и взлетел на верхушку.
Умный пес, видя, что меня не взять, повернул обратно. Но только он сделал несколько шагов, как я слез на землю и, мяукнув во все горло, пустился бежать туда, где был Пуголовица. Пес — за мной. Я не только слышал отвратительное дыхание чудовища, но и чувствовал жар этого дыхания! Еще миг — и я в его пасти! Но от этого мига зависела не только моя жизнь! Я напряг все силы и успел взобраться на другое деревце. Только так, рискуя каждое мгновение жизнью, я доведу собаку до преступников.
Я больше не боялся. Весь во власти доселе незнакомого чувства, я бежал перед носом пса, взлетал на деревце, сидел минуту, спрыгивал на землю и снова мчался перед раскрытой пастью. Удивительно, у меня не было никакой ненависти к собаке. Кстати, пса звали Норд, хотя он вовсе не был англосаксом. Между прочим, я заметил, что собаки и стиляги ужасно любят такие псевдонимы…
— Давай, давай, Норд! — кричал я, изо всех сил удирая от него.
На сердце было радостно: с каждой минутой я приближался к цели. Ничто так не сдружает, как общий враг, подумал я и похвалил себя за удачный афоризм. Возможно, кто-нибудь из людей сказал это раньше, но среди котов приоритет, несомненно, у меня.
Мы пробежали добрую половину пути. Я отдыхал на деревце, готовясь к очередной перебежке, когда пес, вместо того чтобы повернуть к будке, как он делал это всякий раз, вдруг навострил уши и прислушался. Секунду он стоял недвижимо, потом с лаем рванулся туда, куда я его и вел.
Я вздохнул полной грудью.
— Наконец-то!.. Фу!..
Спрыгнув с деревца, я пробежал несколько сот метров и залез на самую верхушку другого деревца, откуда было не только видно все, что делается у пруда, но и слышно, о чем там говорят.
Пуголовица стоял с винтовкой на берегу, а Ракша и еще один парень тащили невод. Они увидели Норда, когда тот вынырнул из темноты.
— Собака! — испуганно крикнул Пуголовица. — Бегите! Собака!
В этот миг от будки донесся крик:
— Аля-ля-ля! Бери его! Бери! Аля-ля-ля!
Норд метнулся к ворам и залаял еще шибче, готовый прыгнуть в воду. Ракша и второй бросили невод и по воде пустились к машине. Пуголовица в испуге топтался на месте.
— Возьми его, черта! — еле выговорил Ракша, у которого от страха стучали зубы.
Голос старшего охранника приближался. Норд готов был уже броситься в пруд, и Пуголовица решился. Он схватил поводок и потянул собаку к себе, а воры выскочили из пруда и понеслись к машине.
— Я выстрелю в воздух! Не бойтесь! — бросил им вдогонку Пуголовица и выстрелил раз и другой.
Когда машина зашумела, Пуголовица отпустил собаку и поднял крик:
— Сюда! Караул!
А через полчаса у пруда собралось полно народа. Прибыли директор, остальная охрана, рабочие рыбхоза. Я тоже прибежал на место преступления — собаку теперь вели на крепком поводке.
Директор Костя увидел меня и удивленно проговорил:
— А ты тут что делаешь? Как ты тут очутился?
— Как это — что делаю? — обиделся я. — А кто же организовал налет на воров?
Однако меня никто не слушал. Слушали Пуголовицу.
— Честно признаюсь, думал вздремнуть, а потом говорю себе: э, нет! Тебя, Петренко, говорю себе, поставили стеречь народное добро!