Говорить ли президенту?

Марк немедленно захотел вернуться в кровать.

Она сняла трубку.

— Доброе утро. Да, он здесь. Тебя. Не удивлюсь, если это ревнивая любовница.

Она надела платье и снова ушла в кухню.

— Марк Эндрюс слушает.

— Доброе утро, Марк.

— О, доброе утро, сэр.

— Я пытался дозвониться до вас с 8 вечера вчерашнего дня.

— Вот как, сэр? Я думал, что я в отпуске. Если вы заглянете в регистрационную книгу вашингтонского отделения, то наверняка обнаружите там соответствующую запись.

— Да, Марк, но отпуск придется прервать. Вас хочет видеть президент.

— Президент, сэр?

— Соединенных Штатов.

— Зачем я ей понадобился, сэр?

— Вчера бы я вас убил за такой вопрос, но сегодня вы уже герой. А президент хочет лично поблагодарить вас за попытку спасти жизнь сенатору Харрисону.

— Что?

— Почитайте утренние газеты. Сейчас ничего не спрашивайте. Я все объясню после.

— Куда мне прибыть и в котором часу, сэр?

— Вам сообщат. — В трубке щелкнуло.

Марк положил трубку и задумался. Он уже было собрался позвать Элизабет и спросить, не пришли ли утренние газеты, но тут телефон зазвонил опять.

— Марк, дорогой, послушай, а? Теперь, когда полчища любовниц обнаружили твое местопребывание, это наверняка опять тебя.

Марк поднял трубку.

— Мистер Эндрюс?

— Я у телефона.

— Одну минуточку, пожалуйста. Сейчас с вами будет говорить президент.

— Доброе утро. Это Флорентина Кейн. Я лишь хотела узнать, найдется ли у вас время заехать в Белый дом сегодня утром, около десяти часов. Я хотела бы познакомиться с вами и поговорить.

— Почту за честь, мадам.

— Тогда жду вас, мистер Эндрюс. Надеюсь познакомиться с вами и поблагодарить вас лично. Если вы подъедете к Западному входу, там вас встретит Джанет Браун.

— Благодарю вас, мадам.

Один из тех легендарных телефонных звонков, о которых так часто пишет пресса. Директор просто проверял, где он. Неужели президент пытается связаться с ним с восьми часов вечера?

— Кто это был, дорогой?

— Президент Соединенных Штатов.

— Скажи ей, что перезвонишь. Она-то всегда у телефона — ждет звонков.

— Нет, я серьезно.

— Ну конечно, серьезно.

— Она хочет меня видеть.

— Разумеется, дорогой, — у тебя или у нее?

Марк пошел в кухню и набросился на пшеничные хлопья. Появилась Элизабет — она размахивала газетой.

— Гляди-ка, — воскликнула она. — Официальное сообщение. Ты, выходит, не злодей, а герой.

Заголовок гласил:

СЕНАТОР ХАРРИСОН УБИТ НА СТУПЕНЯХ КАПИТОЛИЯ.

— Значит, это вправду была президент?

— Да.

— Что же ты сразу не сказал?

— Я сказал, но ты ведь не слушала.

— Извини, — сказала Элизабет.

— Я люблю тебя.

— И я тебя тоже, только давай не повторять это каждую секунду.

Она продолжала читать газету. Марк жевал хлопья.

— Зачем понадобилось убивать сенатора Харрисона, Марк?

— Не знаю. А что пишут в «Пост»?

— До причины они еще не доискались. Пишут только, что у него было много врагов и здесь и за рубежом. — Она начала читать:

«Вчера утром, в 10.06, на ступенях Капитолия наемным убийцей был застрелен Роберт Харрисон, сенатор от штата Южная Каролина.

Покушение произошло всего за несколько минут до прибытия президента Кейн в сенат, где она готовилась нанести последний удар по торговцам оружием своим законопроектом, вопрос о принятии которого был поставлен на голосование вчера. Предупрежденная о готовящейся демонстрации на ступенях Капитолия, Служба личной охраны изменила путь следования машины президента, остановив ее у административного здания сената имени Рассела.

Попав в голову сенатора Харрисона, пуля застряла в мозгу, и он скончался по прибытии в Медицинский центр имени Вудро Вильсона. Вторая пуля задела плечо 28-летнего агента ФБР Марка Эндрюса, который бросился на сенатора, пытаясь спасти ему жизнь. Эндрюс был доставлен в ту же больницу, где ему оказали необходимую помощь.

До сих пор не получено никаких объяснений по поводу того, что второй президентский кортеж остановился у ступеней Капитолия за несколько мгновений до покушения, без президента.

Вице-президент Брэдли объявил немедленный перерыв в работе сената для оказания соответствующих почестей сенатору Харрисону. Палата единогласно проголосовала за продление перерыва на семь дней.

Президент, прошедшая в Капитолий от здания имени Рассела через подземный тоннель, узнала о покушении на Харрисона, оказавшись в сенате. Потрясенная этим сообщением, она объявила, что официальный завтрак, во время которого предполагалось обсудить проблему контроля над оружием, будет проходить, как запланировано, но попросила присутствующих сенаторов минутой молчания почтить память их покойного коллеги.

Затем президент сказала: «Не сомневаюсь, мы все потрясены и глубоко опечалены происшедшим только что ужасным и трагическим событием. Бессмысленное убийство достойного и порядочного человека должно, однако, лишь утвердить нас в решимости сплотиться и поставить заслон свободной продаже оружия в нашей стране».

Обращение президента к народу намечено на 9 часов вечера сегодня».

— Итак, теперь ты все знаешь, Лиз.

— Ничего я не знаю, — возразила она.

— Я сам многого не знал, — признался Марк.

— Жить с тобой будет нелегко.

— А кто сказал, что я буду с тобой жить?

— Я сделала такой вывод, видя, как ты поглощаешь приготовленный мной завтрак.

В отеле «Фонтенбло» возле плавательного бассейна сидел человек. Он читал «Майами геральд» и пил кофе. По крайней мере сенатор Харрисон уже не сможет доставить никаких неприятностей. Теперь он чувствовал себя в большей безопасности. Суан выполнил свою часть договора.

Он отхлебнул кофе. Горячий. Впрочем, неважно, — спешить ему некуда. Новые приказания уже отданы; дальше рисковать нельзя. К вечеру Суан будет мертв — об этом он позаботился. Как уверял адвокат, который еще никогда его не подводил, Матсона и Тони освободят из-за отсутствия улик, а сам он некоторое время не будет появляться в Вашингтоне. Расслабившись, он откинулся на спинку плетеного кресла, нежась под теплыми лучами майамского солнца. Потом снова закурил.

В 9.45 Джанет Браун, руководитель персонала президента, встретила директора ФБР у Белого дома. Поджидая Марка, они беседовали. Директор коротко рассказал ей о специальном агенте Эндрюсе. Браун аккуратно записывала в блокнот.

Без нескольких минут десять приехал Марк. Он только успел заскочить домой и переодеться в новый костюм.

— Доброе утро, директор, — небрежно поздоровался он.

— Доброе утро, Марк. Рад, что вы смогли приехать. — В голосе директора слышалась легкая ирония, но говорил он добродушно. — Позвольте представить вам Джанет Браун, руководителя персонала президента.

— Доброе утро, мэм, — сказал Марк.

Джанет Браун немедленно взяла инициативу на себя:

— Не будете ли вы так любезны пройти в мой кабинет — там мы сможем подождать. Сейчас президент будет записывать на видеопленку свое обращение к народу для вечерней телепередачи, чтобы в 11.15 успеть вылететь в Кемп-Дэвид. Полагаю, вы и директор сможете пробыть у нее около пятнадцати минут.

Джанет Браун провела их в свой кабинет, большую комнату в Западном крыле, из арочного окна которой открывался чудесный вид на Розовый сад.

— Я распоряжусь насчет кофе, — сказала она.

— Это внесет некоторое разнообразие, — пробормотал Марк.

— Простите? — переспросила Джанет Браун.

— Нет, ничего.

Директор и Марк уселись в комфортабельные кресла. На стене перед ними уже светился большой экран монитора на жидких кристаллах, изображавший происходящее в Овальном кабинете.

На лоб президенту наносили грим, готовя к съемке. Вокруг кружили операторы с камерами. Джанет Браун сидела на телефоне.