Дагор Дагорат

Тедора прилюдно обезглавили перед строем остальных пленных, предложив им всем тот же самый выбор. Некоторые из них, устрашившись, приняли жизнь из рук своих врагов. Большинство же предпочло умереть, так до самого конца и не потеряв присутствия духа подобно своему погибшему смертью храбрых предводителю. Несломившихся повесили на реях их собственных кораблей, так чтобы защитники крепости видели, какая именно участь ожидает тех, кто осмеливается сопротивляться великой армии харадрим и ее несокрушимому флоту.

Темная армада одержала полную победу на море над гондорским флотом, хотя и сама при этом потеряла половину своих судов, включая и флагман "Гнев султана", который ушел под воду вместе с намертво сцепившимся с ним гондорским галеоном. Подобно двум могучим витязям они погибли, уничтожив друга, навеки став кровными братьями под сенью безбрежной величественной глади морских вод...

Но Дол-Амрот по-прежнему стоял. Его гарнизон насчитывал более трех тысяч воинов, прекрасно обученных профессионалов, и значит, миссия Хасим-паши была еще куда как далека от своего завершения. На новом флагмане харадского флота подняли белый флаг, приглашая противника на переговоры. Через некоторое время из крепости пришел ответ. Аргор Итилиэнский был не прочь встретиться с командующим вражеским флотом и обсудить сложившуюся ситуацию.

Широкие врата крепости распахнулись, пропуская делегацию в составе самого Хасим-паши и эскорта его лучших воинов, и тут же захлопнулись вновь. В Дол-Амрот харадский вельможа вступал с видом победителя. Он нисколько не опасался вероломства своих противников, поскольку мирные переговоры считались священными, а жизнь парламентеров на них - неприкосновенной. Потомки дунадайн были слишком честным и гордым народом чтобы позволить себе нарушить древний обычай, ибо это считалось святотатством, и свершивший подобное был бы во веки веков проклят Валар и Всеединым вместе со всем своим родом.

Аргор Итилиэнский встречал своих гостей в главном зале цитадели при полном параде. Хасим-паша при виде сего торжествующе улыбнулся, даже и не пытаясь скрывать свою радость. Военачальник Дол-Амрота явно был готов сдать крепость, и теперь речь наверняка пойдет лишь об условиях капитуляции и прилагающихся к ней бенефициях для самого итилиэнского князя и его людей. А в тонком искусстве дипломатии Хасим-паша далеко опережал могучего, но уж слишком прямолинейного гондорского витязя, который в отличие от своего венценосного брата отнюдь не блистал на этом поле брани, предпочитая тончайшему искусству плетения словесных кружев простую и незатейливую сталь клинка.

-Аргор Итилиэнский. - Хасим-паша вопреки регламенту начал разговор первым, тем самым давая своему противнику понять, кто ныне является хозяином положения. - От лица великого султана всего Харада и прочих южных земель могучего Абдаллы Четвертого мне поручено передать тебе следующие условия. Ты и все твои люди переходят в распоряжение великого султана, да продлятся дни его правления во веки веков. Взамен же пресветлый султан милостиво оставит тебе твой княжеский титул и все твои земли, хотя ты и должен будешь платить ежегодные подати великому Хараду и по первому требованию поставлять в его армию своих воинов. В противном случае мои корабли сровняют твою крепость с землей и предадут жестокой смерти тебя и всех твоих людей. Так каков будет твой ответ? - Хасим-паша выжидающе уставился на князя.

Аргор Итилиэнский молча глядел сквозь харадского вельможу, словно не видя его в упор. Сейчас он как никогда напоминал своего венценосного двоюродного брата. Та же могучая стать, тот же суровый взгляд, те же ниспадающие на плечи длинные волосы, иссиня черные как крыло ночного врана. Лишь тонкие усики, которые князь специально отрастил, чтобы хоть чем-то отличаться от Анора, несколько портили общее впечатление сходства.

С самых малых лет, да что там, с самого рождения он всегда был на вторых ролях, находясь в тени своего великого кузена, хотя и сам был далеко не обижен ни силой, ни умом, ни суровой мужской красотой. И теперь перед ним был выбор. Либо геройски погибнуть в бою и сохранить свою честь, либо перейти на службу врагу и спасти свою жизнь и главное жизни своих людей, которые всегда были безукоснительно верны и преданы ему. Очень непростой выбор. Непростой особенно от того, что Аргор, несмотря на то, что слыл в определенных кругах не слишком далеким прямолинейным воякой, прекрасно понимал, что Гондор, скорее всего, обречен. Слишком много ныне было у него врагов, чтобы можно было рассчитывать на благоприятный исход войны.

И тогда какой смысл ему идти на смерть, если можно поступить иначе и сохранить жизнь огромному количеству людей, которые сейчас смотрят на него с затаенной надеждой. Ждут, что он сумеет спасти их и их семьи. Его брат наверняка уже пал смертью храбрых, ведь харадрим прекрасно понимают всю опасность рода Элессара и ни за что не оставят в живых его прямого потомка, даже если тот вдруг отчего-то изменит своей всегдашней натуре и попросит у южан пощады. С ним же самим все несколько иначе. Ныне у него появился реальный шанс не просто уцелеть, но и сохранить свой титул, а после обзавестись женой и детьми, тем самым не дав своему роду угаснуть в веках...

-В твоих словах есть здравое зерно, посланец. - Хищно усмехнулся Аргор, неторопливо приближаясь к низкорослому сухощавому вельможе. - Зачем умирать, когда можно еще долго жить и растить детей на своих исконных землях... Вот только на своих ли? Разве рабская юдоль легче и привольнее достойной смерти в бою? Разве справедливые Валар не проклянут тех, кто пойдет против крови своего народа и станет предателем собственной страны?... - На миг в лице князя промелькнуло нечто такое, отчего Хасим-паша, старый опытный военачальник, прошедший не одну битву, в одночасье покрылся липким холодным потом.

-Ты пожалеешь... - Выдохнул он, тщетно стараясь справиться с внезапно охватившим его страхом. - У тебя был шанс спасти себя и свой род, но ты сам все разрушил. Я сровняю твою крепость с землей, а тебя и твоих людей посажу на кол, чтоб вы мучались как можно дольше. Чтобы твои воины пред лицом своей ужасной гибели прокляли тот день и час, когда впервые увидели тебя... - С этими словами Хасим-паша резко развернулся чтобы уйти, но был остановлен холодным, словно лед голосом итилиэнского князя.

-Я еще не отпускал тебя, посланец. - Глаза Аргора сурово полыхнули. - Ты грозишь мне и моим воинам лютой смертью? Что ж, ты сам получишь сего в полной мере!

-Ты не посмеешь... - Выдохнул Хасим-паша. - Жизнь посланца священна! Лишь безумец решится покуситься на нее! Ты будешь навеки проклят вместе со всем своим родом! Твои боги не простят тебе этого!

-Проклят?! - Глаза Аргора налились кровью. - Я давным давно уже проклят! С того самого мига как вы подобно саранче вторглись в мои земли и разорили их до тла! Ты думаешь, я боюсь проклятия? Сейчас ты увидишь, чего на самом деле я боюсь... Взять их! - Рыкнул он своим воинам, которые тут же вскинули тяжелые арбалеты, беря стражей эмира на прицел.

-Я ничего не боюсь, эмир. - Выдохнул Аргор прямо в лицо побелевшего от ужаса Хасим-паши. - Вы сами лишили нас всего. В том числе и страха смерти... Убить их всех.

Сухо защелкали арбалеты, и стражи харадского вельможи один за другим тяжело повалились на пол. Тяжелые доспехи харадрим не смогли на таком расстоянии уберечь их от толстых бронебойных бельтов. Если у людей князя и были сомнения относительно приказа своего командира, то они предпочли держать их при себе. Суровая армейская выучка и в плоть и кровь въевшаяся за долгие годы службы привычка обязывали их повиноваться приказам старшего по званию без зряшных споров и промедлений.

-А теперь с тобой... - Аргор Итилиэнский молниеносно выхватил из ножен длинный полуторный меч и одним ударом отсек голову остолбеневшего от ужаса харадского эмира, который до самого последнего мига отказывался верить в происходящее.

-И что теперь, князь? - Робко подал голос один из военачальников. - Противник намного превосходит нас числом. У нас почти нет запасов продовольствия и неоткуда ждать подмоги. Что нам теперь делать?